От этих слов, произнесенных тихим вкрадчивым голосом, ее бросило в жар, кровь прилила к щекам, и она на мгновение опустила глаза.
— Так это правда? — услышала она восторженный вопль. — Я так и думал! Какое блаженство ожидает меня, когда обниму вас. Я буду вашим первым мужчиной. Поверьте, я сгораю от желания обладать вами.
— Я скорее умру, чем позволю вам дотронуться до себя, — сказала Карина, выделяя голосом каждое слово.
— Женщины от этого не умирают, — заметил лорд Ваймен. — Как правило, радуются жизни, предаваясь любовным утехам. — Он сделал шаг в ее сторону.
Карина отбежала.
— Не подходите ко мне, — крикнула она, — или я…
Она замолчала, ощутив, как беспомощна и беззащитна. Он выслеживал ее, словно добычу, а она ничего не могла поделать.
— Продолжайте. И что вы? Что вы можете сделать? — ухмыльнулся граф. — Покричите, посопротивляетесь немного. Я справлюсь с вами без труда. Вы пушинка передо мной.
Ее охватила паника. С трудом преодолев ее, она сказала:
— Ваше Сиятельство… не можете же вы… меня…
Она не смогла закончить фразу.
— …взять силой? — хмыкнул он. — Именно это я и собираюсь сделать.
— Неужели у вас нет ни чести, ни порядочности? — прошептала она.
— При виде вас я забываю о них, — ответил лорд Ваймен. — Вы так хороши, так соблазнительны. Вы насилуете мои чувства, и у меня нет ни малейшего желания сопротивляться.
— Выпустите меня, пожалуйста, дайте возможность уехать домой, — взмолилась Карина.
— Нет! — отрезал он. — Давайте, Ваше Сиятельство, обсудим ситуацию. Подойдите ко мне. Любовь — это искусство. Доверьтесь мне, и вы поймете, какая вы глупышка. Я знаток в этом деле и обучу вас всем прелестям любви.
— Не произносите слова «любовь», — закричала Карина. — Вы мерзкий человек. Мне противно находиться рядом с вами.
— Вам кто-нибудь говорил, что когда вы сердитесь, у вас восхитительно блестят глаза? — спросил лорд Ваймен. — Как это возбуждает, моя дорогая, не могу выразить словами.
Он направился к ней, а она отбежала за небольшой круглый стол. Яркий свет от свечей бил в глаза, но она видела, что погоня действительно возбуждает его. Выражение его лица и блеск глаз говорили об этом. Он постоянно облизывал языком пересохшие губы.
Внезапно он бросился к ней, и ее сердце замерло от страха. Она попыталась вырваться, ридикюль, висевший на запястье, ударился о стул. Звук удара внезапно напомнил ей о том, что спрятано в ридикюле.
Усилием воли Карина заставила себя говорить спокойно:
— Все так нелепо, милорд! Неужели мы не можем сесть и спокойно все обсудить? Я бы хотела, если это возможно, чего-нибудь выпить…
Лорд Ваймен улыбнулся, решив, очевидно, что одержал победу.
— Конечно, моя прелесть, — сказал он. — В комнате жарко, да я и сам знаю, что, когда страшно, всегда хочется пить.
Он посмотрел на буфет.
— Могу я предложить вам бокал шампанского, моя маленькая искусительница?
— Не откажусь, — сказала Карина. — А если я сяду на диван, вы можете обещать, что не прикоснетесь ко мне, пока я не выпью шампанского?
— Даю вам слово, — ответил лорд Ваймен. — Временную передышку я вам могу пообещать.
— У меня… закружилась голова, — сказала она слабым голосом.
— Сейчас налью вам шампанского, — сказал лорд Ваймен. — Мне не нужно, чтобы вы падали в обморок. Вы так соблазнительны, когда трепещете от волнения.
Он пошел к буфету. Карина опустилась на диван. У нее так дрожали пальцы, что она не сразу смогла открыть ридикюль.
Лорд Ваймен достал из серебряного ведерка бутылку шампанского. Обернув ее салфеткой, начал наливать в бокал золотистую жидкость.
Карине удалось открыть ридикюль. Пальцы нащупали маленький пистолет, украшенный аметистами. Он показался ей ледяным. Карина медленно вытащила его из матерчатой сумочки. Лорд Ваймен был занят тем, что наливал шампанское в свой бокал. «У меня только одна пуля, — думала она. — Если я в него не попаду, пощады не будет».
Карина видела, как дрожат руки. Она перевела дыхание и усилием воли сосредоточилась на одном — она не должна промахнуться.
«Роберт Вейд говорил, — подумала она, — что граф стрелял из этого пистолета и будто он бьет без промаха…»
Карина решила целиться лорду Ваймену в сердце. Она убьет его, думала она, потому что этот негодяй заслуживает смерти. «Одна пуля… только одна пуля!»
Лорд Ваймен повернулся, держа в каждой руке по бокалу.
— А сейчас, моя прелесть, — сказал он, — мы выпьем за счастье, которое…
Он увидел в руке Карины пистолет, и глаза его округлились от страха. Он не успел сказать ни единого слова, как раздался выстрел. Звук его эхом пронесся по комнате. На какое-то мгновение она подумала, что промахнулась.
Лорд Ваймен все еще смотрел на нее, держа в каждой руке по бокалу, потом медленно, так медленно, что Карине показалось, будто он никогда не упадет, грохнулся на пол.
Он упал на спину, шампанское разлилось, бокалы разбились.
Широко раскрытыми глазами Карина смотрела на него, все еще держа в вытянутой руке пистолет. На белой рубашке лорда Ваймена расплылось красное пятно. С каждой минутой оно увеличивалось.
— Он мертв! Мертв! — повторяла Карина.
Не спеша положила пистолет обратно в ридикюль, обошла вокруг стола, взяла со стула накидку.
И только накинув ее на плечи, вспомнила, что дверь заперта на ключ. Сначала она подумала, что на звук пистолетного выстрела прибегут слуги, но потом вспомнила, что комната звуконепроницаемая и, кроме того, находится далеко от основных комнат.
Но чтобы выбраться из этой западни, нужно было не только пройти мимо комнат для прислуги, но сначала вытащить из кармана лорда Ваймена ключ. Внезапно она поняла, что не сможет этого сделать.
Красное пятно становилось все больше и больше. Было что-то ужасное в том, как лорд Ваймен лежал на полу. Колени согнуты, в вытянутых руках ножки от разбитых бокалов.
— Не могу до него дотронуться! Не могу! — шептала Карина. Зубы стучали от страха.
Она вспомнила про окно. Подбежала к нему и отдернула тяжелую алую штору. Окно открылось довольно легко. Оно находилось невысоко над землей. Карина перелезла через подоконник и очутилась в саду.
В дальнем конце сада был узкий проход, и она поняла, что там конюшня. Почти во всех лондонских усадьбах были такие проходы. Они вели от дома на конюшню и на извозчичий двор.
Проход был узкий и темный. Боясь споткнуться, Карина не бежала, но шла очень быстро.
Наконец, как и ожидала, она услышала ржание лошадей. Конюх, насвистывая, должно быть, чистит лошадь. Слышались смех и шутки других конюхов.
