Он отшатнулся от искушения разрушить единственную надежду, что мелькнула сквозь боль и туман.
– Стой! – завопил мужчина, выхватывая меч из ножен. Лезвие рассекло ледяной воздух.
«Я тебе помогу».
Голос девушки успокаивал.
Надо убить девушку, и тогда боль прекратится. Но в груди еще не растаяло тепло ее прикосновения, и еще не исчезло смутное понимание: плата за конец агонии будет для Кэля неподъемной.
И поэтому Кэль бежал прочь, не оглядываясь.
Глава 22
Лорелея смотрела ему вслед. Магическая сила жгла пальцы, дыхание вырывалось из легких с болью. Наконец Лорелея не выдержала и вскочила на ноги.
Кэль убегал, терзаемый карой за неповиновение. Лорелея чувствовала: боль в его теле нарастает с каждым шагом. Остатки человечности борются с драконьей яростью, но они слишком слабы против драконьего сердца. За эту борьбу Кэль расплачивается каждым вдохом, подобным удару заржавленной бритвой. Каждая мысль, которую его разум передает Лорелее, пронзает Кэля раскаленной иглой.
Лорелея недооценила короля драконитов. Она обвиняла его в бесчестности, хотя на самом деле он пытался спасти свой народ ценой собственной жизни и свободы.
Он пытался спасти ее – постороннюю, чужую – ценой собственной жизни.
Лорелея стянула перчатки и бросилась бежать за Кэлем, который, даже и в человечьем обличье, даже агонизирующий от боли, двигался в разы быстрее. Но Габриль с обнаженным мечом заступил Лорелее дорогу.
– Что здесь происходит?
Лорелея заговорила срывающимся голосом:
– Нам не удалось провести Ирину. Вместо того чтобы убить Кэля, она забрала его человечье сердце и заколдовала ошейник. Теперь ошейник терзает Кэля ужасной болью, которая прекратится, по обещанию Ирины, только когда Кэль принесет ей мое сердце.
Габриль заиграл желваками.
– Без человечьего сердца Кэль – хищник, лютый зверь, одержимый одним желанием: убить тебя. Я понимаю, это несправедливо по отношению к бедняге – он ведь пытался действовать благородно, – да только придется с ним покончить. По крайней мере смерть прекратит его страдания. А заодно и спасет тебя.
Лорелея вздернула подбородок.
– Больше никто – слышишь, никто! – не примет смерть из-за Ирины.
«Смерть».
Лорелея прочла эту мысль Кэля, хотя их уже разделяло приличное расстояние. Чем дальше уходил Кэль, тем труднее было улавливать слова, медленно и мучительно формировавшиеся в его затуманенном разуме.
«Я не собираюсь умирать», – телепатировала Лорелея, быстро оглядываясь в поисках невидимых врагов. Всё было тихо, заросли сухого болиголова не шевелились. Никто не спешил на помощь королю Элдры.
«Не ты. Убейте меня».
«Ты тоже будешь жить. Ирина достаточно мучила нас обоих».
Луч благодарности успел долететь до Лорелеи прежде, чем мысли Кэля затопила боль, прежде, чем сильнее забилось драконье сердце.
– Лорелея, ты меня слушаешь? – возмутился Габриль.
– Теперь слушаю.
И всё же часть внимания Лорелеи была прикована к королю драконитов. Лорелея пыталась продраться сквозь его мучения, заглушить нашептывания ошейника.
– Лорелея, девочка моя, – говорил Габриль, – нам этого парня не спасти. С ним покончено. Он лютый зверь, пойми!
«Лютый зверь», – отозвался Кэль.
– Нет, он не зверь. Он борется с собой. А значит…
– Ты не можешь точно сказать, что это значит. От прежнего короля драконитов едва ли что осталось.
«Борюсь с тобой».
Лорелея получила картинку: ее разорванная грудная клетка, кровь на земле, сердце в ладони Кэля.
«Прекрати, Кэль. Сосредоточься на чем-нибудь другом. Мы с тобой не враги. Ирина хочет, чтобы мы были врагами, но мы не пойдем у нее на поводу».
– Мы сделаем то, что должны сделать. Лорелея!.. Ты меня слушаешь? Лорелея!
«Бежать прочь. Нет. Бежать за ней».
– Замолчите, оба! Дайте мне подумать! – Лорелея стала расхаживать по поляне.
– Оба? – переспросил Габриль подозрительно спокойным тоном.
Лорелея покраснела.
– Я коснулась его груди голой рукой. Моя магия проникла в него. Я поняла, что он лишился человечьего сердца. Вот откуда мне известно, что Кэль борется с собой. Теперь между нами установилась телепатическая связь.
Не решаясь взглянуть на Габриля, Лорелея подняла взор на склоны Фалькрейнских гор. Далеко, там, где начиналась долина и болиголов уступал место соснам, стоял крупный королевский гарнизон, охранявший северные границы Рэйвенспира.
– То есть ты с ним разговариваешь? – Габриль возвысил голос.
– Игнорировать его было бы невежливо. Тем более что он почти лишился дара обычной речи.
– Это потому, что он теперь – дракон! В нем не осталось ничего человеческого!
«Дракон», – прорычал Кэль.
«Ты не просто дракон. Ты – король Элдры. А я – законная государыня Рэйвенспира. И мы с тобой не враги…»
«Враги».
Вместе с этим словом в разум Лорелеи проникла волна драконьей ненависти.
Принцесса до боли в глазах вглядывалась в даль, хотя, конечно, Кэль давно пропал из виду.
«Слушай меня, Кэльванишмир Аршньевнек. Мы с тобой не враги. Ошейник лжет. Я говорю правду. Ты должен слушать меня, ибо я могу помочь тебе».
Последовало долгое молчание, нарушаемое образами агонии и борьбы. Наконец Кэль телепатировал:
«Помоги мне».
– А если он примет драконье обличье? Тогда нам с ним не справиться! – произнес Габриль.
«Почему ты охотился за мной в человечьем обличье?» – спросила Лорелея, тут же мысленно себя пнув. Не хватало еще, чтобы Кэль сообразил превратиться в дракона!
Взглянув на мрачного Габриля, принцесса решила не сообщать ему о своей оплошности.
От Кэля поступил образ: ошейник, удерживающий его в человеческом обличье. Теперь понятно: Ирина боится, как бы дракон не напал на нее саму.
– Не волнуйся, Габриль, Кэль не превратится в дракона. Ошейник не позволит. И Кэль не просто хищник, посланный убить меня. Кэль – король Элдры. Его страна гибнет. Он молод и неопытен, поэтому попался в Иринины сети. А я могу спасти его – и спасу.
– Это огромный риск.
Габриль вложил меч в ножны и уставился на Лорелею, как бы говоря: ну, девочка, давай, подбери железные аргументы, способные меня убедить. Вслух старый воин произнес:
