Она прижала к себе ребенка, почувствовав, что заплачет, зарылась лицом в его волосики:
— Не бойся, не буду больше болеть!
Когда подъехали к дому и все вышли из машины, Володя попросил Надежду уделить ему несколько минут для разговора. Прямо так официально и было сказано: «Надя, удели мне несколько минут для разговора». Понятливая баба Капа взяла Платона за ручку, напомнив Володе, что Надя еще нездорова и ей надо в постель.
— Да, Капитолина Ивановна, извините. Я недолго задержу Надю.
Поначалу Надежда предполагала, что будет, как всегда — приглашение куда-нибудь пойти. Но шофер вместо этого предложил:
— Надя, давай сядем в машину. Тебе нельзя простывать!
Надежду охватила тревога после фразы: «…тебе нельзя простывать!» Володя произнес это довольно многозначительно. В чем дело? Ну ладно, сейчас узнаем!
Она послушно села в машину и ждала, незаметно поглядывая на парня. А тот молчал, явно волнуясь. Наконец решился.
— Надя, извини, если не так что-то скажу. Волнуюсь!
— Да говори уже, как скажешь, так и будет! А то неудобно, меня ждут в доме.
Она в конце концов рассердилась. Он это заметил и поспешил продолжить:
— Да, сейчас. Надя, я случайно все узнал!
У нее вырвалось:
— Что — все?
— Все, значит — все… Ты — беременна. Только молчи, выслушай меня! Мое отношение к тебе остается прежним. И сейчас я тебе официально предлагаю: выходи за меня замуж. Ребенка я буду считать своим. — Володя помолчал. Решившись, поглядел прямо на девушку. Ее лицо не выражало никаких эмоций, было спокойным. Володя принял это за добрый знак. — И еще, Надя, обещаю — никогда тебя не упрекну!
Надежда вдруг рассмеялась:
— Володя, а за что такие жертвы? И ребенка своим признаешь, и никогда не упрекнешь… Тогда скажи, что же требуется от меня?
Он в растерянности молчал.
— Молчишь? Значит, не знаешь. А я тебе подскажу — от меня требуется любовь! Но я не могу дать то, чего у меня нет! И еще скажу: ты поступил… неприлично. Это мягко говоря. Извини, меня ждут, я пойду.
Она спокойно вышла из машины и направилась к дому.
Настроение у Надежды улучшилось: несмотря ни на что, все у нее пока хорошо. Теперь она знает: звонил в больницу Володя, сказавшись мужем. И Надежда не обманывалась на этот счет, понимая — через какое-то время будет известно всем. Поэтому, начиная с сегодняшнего дня, скрывать свое положение нет резона и никаких платьев-балахонов надевать на себя тоже не стоит.
Самое главное в ее ситуации — как отнесется к этому ее отец, Платон Федорович. Может, предложит ей убираться из дома… Тогда придется бросить маленького Платона. И упаси бог Вихрякову узнать, кто отец ее будущего ребенка!
Так что впереди ждут испытания. Но пока можно пользоваться моментом затишья и жить спокойно.
Надежда уже зашла в дом, когда раздался телефонный звонок. Звонил Виктор Шмелев, так высветилось на экране. Она это читала медленно, по слогам, затем повторила несколько раз «Виктор» вслух и, наконец, нажала кнопку ответа.
— Слушаю, Виктор Андреевич!
— Здравствуй, Надя! Ты уже дома?
— Только зашла в дом, раздеваюсь. — Она остановилась в коридоре.
— Надя, я сейчас нахожусь в Питере. Очень важная поездка. Постараюсь вернуться быстрее. Меня очень волнует твое здоровье. Как ты себя чувствуешь?
Она слушала его слова, сердце стучало куда-то в ребра. Наде не хотелось ничего отвечать — пусть бы он подольше говорил. Особенно вот это: «…меня очень волнует твое здоровье…»
— Ты меня слышишь, Надя?
— Да. У меня все нормально. — Она не могла много говорить. Потом вдруг пришло на ум — Виктор печется о ее здоровье из-за Платошки. Если она сляжет, кто будет за ним смотреть?
Сердце переместилось из ребер на свое место, и девушка сухо добавила:
— Не беспокойтесь, я на больничный не пойду. Платон не останется без няни.
Возникла пауза. Видимо, на том конце провода переваривали услышанное.
— Не то ты, Надя, говоришь! Хорошо, приеду — разберемся.
И все-таки его слова: «Меня очень волнует твое здоровье…» — нет-нет и приходили на ум. Очень похоже, будто и он знает о ее положении…
Тут Надежду охватило полное безразличие. Рано ли, поздно — все обнаружится в любом случае. Но лучше пусть будет рано!
Она открыла дверь детской, где ее с нетерпением поджидал мальчик.
* * *
Виктор Андреевич к этому времени действительно находился в Питере. Но поездку он совершил в сугубо личных интересах. Надо было сменить обстановку, побыть одному. А если более точно определить ситуацию — Виктор сбежал. Себе он не мог объяснить — от кого. Поговорив с Надей, он даже телефон отключил.
Мерил шагами комнату одноместного гостиничного номера и пытался выработать линию своей дальнейшей жизни…
Дело в том, что после ночи, проведенной с Надеждой, он ни разу не сходил на кладбище. Пойти на кладбище — значит, Оле надо что-то определенное сказать, как он дальше будет жить. А он не мог разобраться в себе.
Похоже, он полюбил Надежду. Но возможно ли такое?! Виктор не так давно схоронил жену. Получается, он — предатель? Но вышло так, что сейчас он уже не может без этой девушки. И не знает, что с этим делать.
Случайно узнав о беременности Надежды, он сначала невероятно изумился. Даже попытался высказать медсестре предположение об ошибке. Но вовремя вспомнил, что обманом выудил сведения о пациентке, назвавшись мужем. И это может обнаружиться через пару вопросов. Поэтому закончил разговор, поблагодарив за хорошие вести.
У Виктора ни на минуту не возник вопрос, кто отец будущего ребенка. После сообщения медсестры его охватило двойственное чувство — одновременно радости, распирающей грудь, и горечи от недавней утраты. Оба чувства оказались одинаково сильны, но острее всего было ощущение, что он вскоре станет отцом еще одного ребенка!
Да, но почему Надя не сказала об этом? А вдруг она решила тайно избавиться от малыша?! Она ведь до сих пор не знает об истинных чувствах Виктора. Последнее, что осталось у нее в памяти, — это его трусливое предложение считать, будто ничего между ними не было… А он мечется, жить без нее не может!
Виктор решил немедленно ехать в больницу, признаться Наде, что случайно узнал о ее беременности. И постарается забрать ее домой, чтобы, упаси бог, не наделала беды.
И уже ехал. Но перед глазами вдруг возникла картина, как отправляли Надю с Платошей в деревню. Тогда носился, как угорелый, Володя, загружая машину. Помнится, Виктор даже замечание ему сделал, мол, не на остров же необитаемый отправляетесь. А возбужденно-радостное лицо Володи будто всех извещало — они едут в свадебное путешествие…
