– Я намерена полностью порвать с моей прошлой жизнью, и хочу постараться забыть все, что произошло. Конечно, я никогда не забуду моего дорогого мальчика… но есть кое-что еще, о чем я предпочла бы не вспоминать.
Меня поразила тактичность их поведения. Они не задали ни одного вопроса, а только молча и с симпатией слушали то, что я им говорила.
– Я хочу стать совершенно другим человеком. Отныне я больше не миссис Сент-Клер и хочу забыть, что когда-то была ею.
Они кивнули. Из моих слов им стало ясно, что мое замужество оказалось неудачным.
– Я хочу опять взять себе ту фамилию, что носила до свадьбы. Я буду жить здесь как мисс Плейделл.
Девушки опять согласно кивнули.
– Я сменю даже имя – отныне я не Сусанна, а Анна.
Эта мысль пришла мне в голову в поезде. Я как будто услышала голос моей дорогой айи. Однажды она сказала мне:
– В тебе живут две девочки – Сьюзен и Анна. Сьюзен такая мягкая, послушная… Она хочет жить со всеми в мире и принимает все так, как оно есть. Но есть еще и Анна. В отличие от Сьюзен она сильна духом. Она не остановится ни перед чем, чтобы полупить то, что задумала.
Няня была права – во мне уживались два человека.
Теперь мне понадобилась вся та сила, энергия и решительность, которые до поры до времени дремали в сильной стороне моей натуры.
Анна Плейделл – это совсем другой человек, отличный от Сусанны Сент-Клер.
– Итак, вы будете называть меня мисс Плейделл. Я думаю, вам это не составит никакого труда.
– Конечно, – подтвердили девушки. – Мы служили у полковника Плейделла, а теперь служим у его дочери, мисс Плейделл. Это вполне естественно.
– Только вы двое знаете, как я любила моего отца… и моего сына…
Джейн закусила губу, а Полли отвернулась, чтобы скрыть набежавшие на глаза слезы.
– Я никогда не забуду их… – начала я срывающимся голосом, и вдруг из глаз потоком хлынули слезы.
Впервые за все это время я заплакала, и это принесло мне облегчение. Джейн и Полли мягко успокаивали меня, а потом тоже заплакали.
Первой пришла в себя Джейн. Она налила еще одну чашку чаю и подала мне.
– Выпейте, мисс, – сказала она. – Так не удастся отвезти свиней на рынок, не так ли, как сказал фермер, когда у его телеги отскочило колесо, а лошади убежали.
Полли посмотрела на меня, улыбаясь сквозь слезы.
– Конечно, нет, – невольно улыбнулась и я. – Нам надо трезво взглянуть на вещи. Мне нужно всесторонне обдумать свои планы. Пока я не знаю, что собираюсь делать, никакого четкого плана у меня нет. Я только знаю, что здесь мне лучше, чем где бы то ни было, хотя все в этом доме напоминает мне о моем дорогом отце.
– Он был очень хороший человек и всегда так добр к нам, – расчувствовалась Джейн.
– Да, такие встречаются один на миллион, – добавила Полли.
– Мы будем вам верными слугами, миссис – я хотела сказать, мисс Плейделл. Мы скоро привыкнем называть вас так, дайте только срок!
– Положу-ка я грелку вам в постель, мисс Плейделл, – вмешалась практичная Полли.
– Правильно, – согласилась Джейн. – Недавно несколько дней подряд шел дождь, и теперь в доме немного сыро.
Да, сказала я себе, ты правильно сделала, что приехала сюда.
Позже я пошла на конюшню повидать Джо. Он уже знал о моем приезде и обо всем, что со мной произошло.
– Очень рад, что вы вернулись, мисс Плейделл, – сказал он и слегка подмигнул мне, давая понять, что помнит те инструкции, которыми его снабдили бдительные Джейн и Полли.
– В каретах надо ездить, а не давать им стоять без дела. Они этого не любят. У них ведь есть собственные желания, у этих карет. Уж мне-то их не знать – ведь я ездил в них из Лондона в Бат и обратно добрых два десятка лет.
В его глазах читалось явное сочувствие ко мне. Наверняка Джейн и Полли рассказали ему все, что я поведала им. Все трое очень любили моего отца и Джулиана и разделяли постигшее меня горе так, как никто не разделял его в Минстере.
Да, подумала я, наверное, я смогу начать жизнь сначала.
Однако это оказалось не так легко. Проснувшись на следующее утро, я почувствовала, как отчаяние охватывает меня с новой силой. Ночью мне снился Джулиан, и сейчас я думала: «Что я здесь делаю? Есть ли у меня хоть какая-нибудь надежда начать новую жизнь? Разве имеет значение то, где я живу? Нахожусь ли я здесь или в Минстере, горечь утраты не ослабевает».
Вошла Джейн с чашкой горячего шоколада и спросила:
– Что вы желаете на завтрак, мисс?
– Ничего, Джейн, спасибо. Она покачала головой.
– Удобно ли вам было спать? Как вы провели ночь?
– Да, постель очень удобная. Ночью мне приснился сон…
– Ну а теперь выпейте шоколаду. Он очень питательный.
И она встала у моей кровати, всем своим видом давая понять, что не тронется с места, пока я не выпью всю чашку. Этим она сразу напомнила мне айю. Последнее время я часто думала о ней. Она ведь знала что-то о «дьявольском докторе». Как жаль, что айя не рассказала мне всего!
Чтобы доставить удовольствие Джейн, я выпила принесенный ею шоколад. Она ушла, а я, продолжая лежать, думала, что буду делать, когда встану. Надо бы съездить на прогулку. Это порадует Джо. «Кареты созданы не для того, чтобы стоять в сарае», – пришли мне на ум его слова.
Он мог бы съездить на вокзал и привезти мои вещи. Я их распакую, так понемногу и день пройдет. Почему это я вообразила, что в Лондоне все будет по-другому?
Медленно потекли дни. Иногда, чтобы доставить удовольствие Джо, я ездила на прогулки по улицам Лондона, время от времени делала кое-какие покупки. Джейн и Полли изощрялись в приготовлении различных вкусных блюд, которые я, по образному выражению Джейн, «только клевала, как птичка».
– Вы превратились в настоящий скелет, мисс Плейделл, – сказал мне как-то Джо. – Вам бы не мешало нарастить чуточку мяса. Без него ведь кости немного стоят.
– Со мной все в порядке, Джо, – заверила я кучера.
– Я, конечно, очень извиняюсь, мисс, да только это не совсем так, – с грустью отозвался старый слуга.
Я догадывалась, что он обсуждает мое состояние с Полли и Джейн. Они и в самом деле очень тревожились за меня.
Не знаю, сколько еще времени я продолжала бы пребывать в этом странном летаргическом сне, если бы не происшествие на Оксфорд-стрит, благодаря которому в мою жизнь вошла Лили Крэддок.
Иногда я покупала кое-какие мелочи для дома, мне нравилось искать скромные подарки для Джейн и Полли, к которым я испытывала чувство огромной благодарности. Отношения, установившиеся между нами, мало напоминали отношения хозяйки и горничных. Скорее это было чувство принадлежности к одной семье, живущей в этом доме. Так же было при моем отце, а при мне, в силу сложившихся обстоятельств, привязанность девушек только усилилась. Они горячо сочувствовали мне, мое горе стало их горем, и я знала, что состояние моего здоровья очень их беспокоило. Обри сказал бы, что больше всего при этом они заботились о своем собственном будущем, а не обо мне – ведь если бы я заболела и умерла, где они нашли бы еще одно такое же хорошее место? Но я-то знала, что все трое – Джейн, Полли и Джо – искренне желали мне только добра.
