Книга Психология трейдинга. Инструменты и методы принятия решений - Бретт Стинбарджер

У трейдеров есть свой язык тела, за которым может быть очень полезно следить. Трейдеры постоянно общаются, даже когда они не разговаривают. Выражение лица, позы и жесты передают внешнему миру их эмоциональное состояние. К сожалению, большинство трейдеров не обращают внимания на свои тела и, следовательно, не знают о существовании этих в высшей степени ценных источников информации.

Психиатр Вильгельм Райх первым предложил идею, что эмоциональная защита людей является по существу физическим явлением. Люди напрягают мускулы и фиксируют тела в неловких положениях, чтобы сдержать неприятные эмоции или импульсы. Если, например, меня особенно пугает мой гнев по отношению к моим детям (потому что он противоречит моему имиджу любящего отца), то я могу испытывать очень сильное напряжение в момент конфликта. Напрягу мышцы лба и со всей силой попытаюсь прогнать злые мысли, неприемлемые ни для одного хорошего отца. Позднее непонятно отчего пожалуюсь жене на головную боль и утомление, совершенно не ведая о внутренней эмоциональной битве, которую мне довелось пережить.

В психотерапии были разработаны различные подходы с целью использовать изменения в физическом состоянии людей для запуска механизмов переделки их проблемных моделей. Возьмем, к примеру, биоэнергетику: человек может без какой-либо очевидной причины почувствовать грусть. Тогда, если он расслабит мышцы и раскинет руки и ноги, может внезапно получить доступ к новой информации. И тут вспомнит, что сегодня годовщина важной утраты…

Метакоммуникации тела чрезвычайно важны, потому что тело часто знает то, чего не знает ум. Или, точнее, вы воспринимаете мир невербально прежде, чем выразите это восприятие словами. Научившись читать язык собственного тела, научитесь и разбираться в том, что происходит в уме № 2.

На память приходит пример из педагогики. Когда мой сын Макрэй был еще дошкольником, у него случались периоды фрустрации, когда он раздражал взрослых и даже мог на них накричать. Наказания в виде ограничений, казалось, только ухудшали проблему. Он просто больше злился и совсем переставал слушаться. Озабоченность его воспитательницы из детского сада нарастала, поскольку она не знала, как с ним общаться в такие периоды.

Меня эти эмоциональные неприятности опустошали и нервировали. После долгого дня консультаций у меня оставалось немного эмоциональных запасов на то, чтобы оставаться чутким и внимательным. Я действительно чувствовал, как напрягаюсь, когда входил в дом, ожидая худшего. При этом, однако, понимал, что просто излить свой гнев будет непроизводительно. Как и мои клиенты, как все люди, я чувствовал себя беспомощным и сначала пытался скрыть свое недовольство.

Однажды вечером Макрэй играл в детской комнате в подвале нашего дома и сломал игрушку. Он тут же начал кричать и отказался подняться наверх к ужину. Я позвал его раз… еще раз… третий… Я слышал, как мой голос звучит все громче и громче. Ситуация становилась все более напряженной для нас обоих.

Затем я посмотрел вниз.

Моя правая кисть была странным образом напряжена и как-то скрючена. Будто я пытался сжать ее в кулак, но остановился на полпути. Вспоминая этот случай, я подозреваю, что именно так и произошло. Я был сердит на Макрэя и хотел наброситься на него, но не мог позволить себе это сделать.

Ощущая неловкость, я посмотрел на свою застывшую скрюченную руку и глубоко вздохнул, отстраняясь от ситуации. Странная мысль пришла мне в голову – рука походила на паука.

Я отвел глаза от руки, посмотрел на Макрэя и вдруг увидел его как бы в другом свете. Он уже не казался таким сердитым, а выглядел грустным. Я почувствовал, что попытка давить на проблему лишь усилит его дурное настроение, поэтому просто подошел к нему. Приближаясь, я понимал, что сын ждет от меня выговора или угроз, если откажется идти наверх. Возможно, ожидал, что его отшлепают.

Я наклонился, поднял его и посмотрел ему прямо в глаза. Усадил его на диван и объяснил, что сейчас на него нападут «злые пауки», которые нещадно щекочут мальчиков. Показал на свою скрюченную руку и объяснил, что пауки очень быстрые и их трудно поймать. И добавил, что пауков можно победить только поцелуями; удары лишь увеличивают их силу, а вот поцелуи превращают их в «добрых пауков».

Глаза Макрэя загорелись, когда «пауки» поползли к нему. Сначала некоторым удалось его пощекотать, но сын сумел поймать одного. После поцелуя «паук» перестал щекотать и вместо этого начал нежно поглаживать Макрэя по лицу. Другие «пауки» были намного быстрее, и потребовалось немало времени, чтобы поймать и поцеловать их всех. К сожалению, еда наша за это время совсем остыла. Зато внимание Макрэя полностью переключилось на новую игру. В игре, построенной на любви, энергия раздражения вышла наружу, истерика превратилась в поцелуи, ласки и улыбки, а сломанная игрушка забылась.

Что касается меня, то, обратив внимание на свое тело, я узнал кое-что о своем эмоциональном состоянии. Это, в свою очередь, активизировало моего «внутреннего наблюдателя» и позволило мне перенаправить свой гнев. Но самое важное, в моей скрюченной руке оказалась скрыта ценная информация, сформировавшая основу для творческого и конструктивного реагирования на возникшую ситуацию. Игра в «злых пауков» не была сознательно продуманной стратегией. Мое тело дало вдохновение для игры даже раньше, чем я придумал ей название. Мое тело создало полезный модулирующий аккорд, позволивший превратить наполовину сжатый кулак в паука.

Подозреваю, что большинство людей могут вспомнить случаи, когда их тела знали что-то прежде, чем люди воспринимали это знание сознательно. Как правило, такие эпизоды списывают на интуицию и забывают о них. Люди не в состоянии понять, что их тела работают под управлением ума, но не того ума, с которым они сознательно связывают свою личность. Этот невербальный, ориентированный на действие, основанный на эмоциях ум может быть кладезем полезной информации, если только человек возьмет на себя труд следить за своими (мета)коммуникациями.

Я неоднократно обнаруживал ценность физической коммуникации в трейдинге. Так, несколько месяцев назад открыл обычную короткую сделку, когда показалось, что восходящий моментум выдохся. Я торговал по одной из моих любимых моделей, где внутридневные совокупные значения восходящих и нисходящих тиков промышленного индекса Доу-Джонса (TIKI) сравниваются с ценой и NYSE TICK. Поскольку акции Dow активно торгуются финансовыми учреждениями, они весьма отзывчивы на программную торговлю. Сравнение TIKI с изменениями TICK и ценами индекса S&P позволяет быстро определить степень, до которой институциональная торговля в состоянии переместить рынок. Если институциональная торговля в каком-то направлении велика, но общий рынок не совершает соизмеримого движения, можно заработать на этой метакоммуникации рынка, сыграв против движения.