Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
«У меня намечен еще один большой прыжок, и Эми, конечно, переживает нешуточно. Ей не доставляет большого удовольствия посещать эти мероприятия – она просто приходит разделить со мной мое удовольствие; я же только доставляю ей мучения… Я делаю это все не ради денег и славы. Я делаю это, потому что это доставляет мне удовольствие. Это моя стихия».
Робби круче всех обращается с байком. Думаю, в каком-то смысле он современный Ивел Книвел, и, как и с Ивелом, с Робби случались несчастные случаи. Он три раза ломал череп. Все каждый раз твердят одно и то же: «Представьте, каково это – быть его супругой. Ей, должно быть, очень тяжело». Я не женат, но про меня говорят похожие вещи – с той только разницей, что вместо жены беспокоятся о родителях и родственниках. Действительно, мама переживает – очень. Она не может не волноваться перед каждым моим большим проектом, но зато она гордится тем, что из меня получилось. Когда я только начинал, она каждую неделю закупала кипами газеты вроде Scotsman или Herald. Если меня где-то упоминали, она сразу же звонила мне, ее переполняли гордость и все такое. То же и с папой; он очень сильно тревожился временами. После выхода Inspired Bicycles он как-то раз отвел меня в сторону поговорить.
«Дэниел, хватит уже, ну правда. Ты же убьешься…» – сказал он тогда.
Мама так далеко не заходила. Несмотря на свои переживания, она достаточно реалистично смотрит на то, что я делаю. Она даже выступила в роли камео в Imaginate. Теперь у нее есть профиль в IMDB, а в титрах Imaginate она значится как актриса, сыгравшая роль матери Дэнни.
Мои сводные братья и сестры тоже переживают. Во время Ежегодного научного фестиваля в Эдинбурге кто-то спросил меня, что моя семья думает о моей работе, и тогда Мюриел, которая была в числе присутствующих, заговорила.
«Меня это пугает, – сказала она. – Я не могу смотреть на это. Imaginate был полнейшим ужасом. Я просто молча стояла там, не помня себя от страха. Я была на этих съемках с [детьми] Танией и Томасом, и мы все видели этот кошмар, когда он упал с дула танка. Я как раз набирала «Скорую», когда Дэнни очнулся и такой: «Что случилось?» Он потом мне позвонил и извинился за то, что так перепугал нас тогда».
С личной жизнью у меня все не очень гладко – не из-за рисков, которым я подвергаюсь, а из-за того, что я слишком зацикливаюсь на своих проектах. Я погружаюсь в них с головой. На поиски музыки уходит по нескольку дней, а порой и недель. Еще больше времени уходит на поиск локаций. О собственно райдинге и говорить не нужно. Трудно поддерживать какие-либо отношения, когда ко всему этому примешиваются еще и различные разъезды и встречи со спонсорами.
У некоторых спортсменов в этом плане особых проблем не возникает. Оба партнера оказывают друг другу полноценную поддержку; во всех аспектах их жизни царят гармония и единство. Но мне нравится полностью сосредоточиваться на своих проектах, а когда я не занят съемками, я просто гоняю. Мне кажется, что сейчас в моей жизни просто-напросто нет места для отношений, однако меня это более чем устраивает. Те, с кем я был, мирились с моими рисками. Они знали, что я не намерен убиваться в буквальном смысле, хоть это и круто, когда человек жертвует жизнью ради того, что любит. Все дело лишь в том, что я не могу позволить смерти встать у меня на пути.
Наверное, моим близким это жутко слышать. Даже упоминание смерти может ранить. Мне в этой ситуации легче, чем им: когда я еду, у меня все под контролем – я всем заправляю. Остальные же беспомощны. Это ужасно.
Первое мое вирусное видео вышло в 2009 году. Иногда я задумываюсь, стал ли мой райдинг с тех пор хоть сколько-нибудь лучше. Мои концепции и идеи стали более масштабными и впечатляющими, да, это правда. Но давайте вспомним, каким я был, когда мы с Дэйвом Соверби работали над Inspired Bicycles: я был обычным парнем, работавшим в магазине велосипедов. Для меня ничего не существовало, кроме райдинга. Когда я не был на байке – работал, например, в MacDonald Cycles или лежал в кровати у себя дома, – я буквально ощущал, как во мне разгорается жажда новых трюков и триальных заездов.
Сейчас я другой. Байк – это мое ремесло. Я постоянно в движении, постоянно делаю видео или выполняю интересные испытания для фильммейкеров и спонсоров. Я не могу гонять столько, сколько хотел бы. Но только не поймите меня неправильно: все круто, мне все нравится, иногда я просто не могу поверить в то, насколько сильно мне повезло. Единственное, на что я могу пожаловаться, – так это на отсутствие широких возможностей для разработки новых трюков.
Я не единственный спортсмен-экстремал, обеспокоенный снижением креативности. Судя по всему, это довольно-таки распространенная проблема. Американский фри-клаймбер Алекс Хоннольд в этом чем-то похож на меня. Он понимает, что его стиль особо не улучшился за последние годы – в основном из-за того, что у него просто не было времени на то, чтобы опробовать что-нибудь новое. Вот почему я так отчаянно разыскиваю интересные места для своих видео. Во времена работы над Way Back Home, Industrial Revolutions и The Ridge я в значительной мере опирался на те навыки, которые усвоил в предыдущие годы; но я не просто повторял то, что уже делал, я их совершенствовал, подстраивал под новые условия и сплетал вместе так, чтобы они подходили к определенному стилю. В ближайшие пару лет, однако, я хочу уделить время работе над принципиально новым материалом и разработке новых идей.
Я не смогу всегда ездить так, как сейчас. Когда мне будет за 40, это уже будет физически невозможно. Будучи ребенком, я листал журнал Mountain Biking UK и смотрел на возраст различных райдеров, Мартина Эштона, например. Вау, думал я. Ему 27. Ну и старик. Мне уже за 27, и на многие вещи я смотрю не так, как раньше. Я все еще ощущаю себя подростком, но и осознаю, что есть веская причина, по которой большинство райдеров заканчивают свою карьеру в 35–40 лет. Именно поэтому я так хочу сделать как можно больше в ближайшие годы – я все-таки старею.
С годами мне нужно будет научиться катать по-другому. Мне придется адаптироваться к тому, кем я стану. К счастью, видео я могу делать в любом возрасте, ведь мне совсем не обязательно быть тем, кто выполняет физическую работу. Я бы хотел попробовать себя в качестве режиссера. Мне интересно направить свой опыт на работу с кем-нибудь еще. Может быть, мне удастся поработать с каким-нибудь спортсменом на пике его формы? С кем-нибудь из Red Bull, например с американской скалолазкой Сашей ДиДжулиан. А может, какой-нибудь олимпиец захочет освежить свою карьеру. (Они обычно так зацикливаются на своем стремлении стать победителем, что даже не задумываются о том, сколько возможностей для них открыл бы фильм с их участием.)
Свою райдерскую карьеру я собираюсь завершить громко. Я бы хотел в какой-то момент заняться проектом, подобным Grounded Рубена Алькантары: чем-то таким, что доводит райдинг до абсолютного предела. Я могу вернуться к уличным триалам или же сделать что-нибудь еще более крутое, чем Imaginate или Cascadia. Все равно, что это будет; главное – сделать это знаковым. Мое последнее видео должно быть громадным достижением, чтобы новым райдерам было к чему стремиться. Нравится мне это или нет, но в будущем мой сегодняшний райдинг будет казаться простоватым – так это работает. И все же мне было бы приятно осознавать, что я чем-то вдохновил интернет-поколение.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47