— Да. Нужен был курьер, решившийся идти на смерть. Немец посоветовал послать вашего брата! Надо идти скорее, иначе ваша мать погибнет!
— Я пойду…
— Вы должны завладеть черной лошадью…
В это время среди рабочих раздался торжествующий крик. Проход был сделан. Все присутствующие прислушались. До них донесся глухой шум.
— Пушки! — вскричал Робер и пошел первым. Они преодолели целый ряд коридоров и поднялись по крутой лестнице. Теперь шум сражения, пальба слышались очень явственно. Робер поднялся на последние ступени.
— Тише! — произнес он, высунул голову и огляделся. Поле битвы расстилалось перед ним. Француз осторожно вылез, согнулся и увидел неприятеля. Никто не замечал его, так как англичане не сводили глаз с равнины.
— Вперед! — произнес он, наклоняясь над отверстием. Через минуту Лотия, Жак, Нилия и солдаты появились из подземелья.
— Лотия, Нилия, останьтесь здесь! — приказал Робер. — Вперед, друзья! Дайте залп!
Грянули три тысячи ружей. Пули градом полетели на англичан…
На другом конце площадки стоял лорд Бигген, рядом с Кауфманом.
— Меня беспокоит это бездействие мятежников! — сказал лорд. — Эти французы настоящие авантюристы, от них можно ожидать всего! Этот пожар, дым, они хотели скрыть от нас какой-нибудь маневр!
— Быть может! — согласился немец. — Но я не вижу ничего подозрительного!
Вдруг генерал заметил египетские полки, выходившие из-за утесов, услыхал залп.
Дикий вопль вырвался из его груди, он бросился к ближайшей колонне войска.
— Вперед, вперед! — крикнул лорд. — Раздавите этих негодяев!
Туча пуль встретила английских солдат и прорвала брешь в стройных рядах войска. Лорд Бигген хотел бороться до конца. Три раза наступал он и три раза был отброшен назад. Наконец, вынужденный ретироваться к Нилу, лорд Бигген, не теряя энергии, построил в каре остатки своей армии. Солдаты его стояли стеной, бились до последнего. Напрасный героизм! Победа за патриотами!
Робер с состраданием смотрел на геройские усилия солдат, на это погибающее могущество Англии! Предшествуемый белым флагом, он подъехал к каре, в центре которого находился лорд Бигген, верхом на черной лошади.
— Генерал, несколько слов! — произнес Робер.
Ответа не было.
— Генерал! Вы проиграли! Не осуждайте на гибель ваших бравых солдат!
Молчание.
— Генерал! — крикнул Робер в третий раз.
Лорд Бигген привстал на стременах, надменно и яростно начал выражать всю свою злобу и ненависть, разразился потоком брани.
Робер уехал. Сражение продолжалось, ожесточенное, беспощадное. Наступила ночь. Сто тысяч всадников бросилось в погоню за убегавшими остатками английской армии. Генерал был убит. Пуля опрокинула его, и черная лошадь галопом бросилась вперед и остановилась недалеко от Жака. Он вспомнил слова Нилии, поймал лошадь, вскочил на седло, посадил перед собой девушку и помчался.
— Где мистрис Прайс? Где Кауфман? — спросил он, наклоняясь к Нилии.
Жак пришпорил лошадь. Благородное животное помчалось как стрела к северу, неся, как перышко, своих седоков.
Глава XII
ТРИУМФ
Понимая, что дело проиграно, Кауфман покинул поле битвы, спустился по узкой тропинке к Нилу и направился быстрыми шагами в Кенех. Здесь мистрис Прайс ожидала исхода битвы. Ей было приказано, в случае поражения, запрячь лошадей в фургон, где находились деньги армии, и спешить к северу.
Мистрис Прайс сидела и ждала. Послышался шум шагов, дверь отворилась, и Кауфман, задыхаясь, вбежал в комнату.
— Ах, вы меня испугали, сэр Кауфман!
— Мне некогда извиняться. Лорд Бигген послал меня к вам. Битва проиграна.
— Проиграна? Мятежники победили, разбили лорда Биггена, лучшего генерала армии! Как это случилось? Где Жак, мой мальчик?
— Нечего болтать, — сердито возразил немец, — разве вы забыли приказание генерала относительно фургона? Идите же, запрягайте лошадей!
— Я совсем забыла! — вскричала мистрис Прайс. — Бегу, бегу! Не задержу вас более десяти минут!
— Я поеду с вами! Лорд Бигген думал, что вы будете нуждаться в помощи!
— Добрый человек! — пробормотала Прайс, уходя.
Оставшись один, Кауфман осмотрелся. Толстая Прайс жила в маленьком домике, совершенно изолированном от других жилищ. Домик был окружен садом и находился на конце деревни.
— Отлично, — подумал Кауфман, — никто не помешает мне! В фургоне находится сумма в миллион фунтов, Англия разбита, но должна дорого заплатить мне за оказанные ей услуги!
Вошла мистрис Прайс.
— Все готово. Я возьму свой чемодан!
— Скорее… торопитесь, время дорого! — произнес Кауфман. — Скажите, — добавил он, — кто же будет править лошадьми? Мы поедем одни?
— Конечно. Понимаете, такой фургон, чем меньше народу, тем лучше!
— Значит, вы одна в этом доме?
— Одна, страшно и сознаться! — проговорила испуганно бедная женщина.
Одним прыжком немец наскочил на нее, повалил на землю и занес над ней нож.
— Пощадите! — молила бедная женщина.
Нож опустился, мистрис Прайс закрыла глаза, но, к удивлению своему, не почувствовала удара. Верно, доктор сжалился над ней! Она открыла глаза и разинула рот от изумления. На полу лежал Кауфман с ножом в груди. В двух шагах от него стояла красивая мисс, такая красивая, какой она еще никогда не видела, а подле нее Жак, ее нежно любимый Жак.
Мистрис Прайс протянула к нему руки.
— Жак! Мой Жак!
— Мама, добрая мама! Вы еще любите меня?
— Еще спрашивает, неблагодарный! Я так счастлива видеть тебя! Ты победил и вернулся!..
Жак обнял ее.
— Я поспел вовремя, мама, чтобы помешать этому негодяю убить вас!
— Ты спас меня, дорогой мой?
— Да, мама, он уже занес нож…
Мистрис Прайс прервала его.
— Кто эта красавица с тобой?
— Это мисс Нилия, моя будущая жена!
Прошел месяц. В Каире происходило большое торжество. С необычайной роскошью праздновалась свадьба Робера и Лотии, которые сделались повелителями освобожденной ими страны. Все европейские монархи прислали своих представителей на церемонию.
Вещие слова Гладстона оправдались.
В Индии началось восстание, — и англичане были изгнаны. Австралия и Канада объявили свою независимость. Чернокожие в Нигере, Сьерра-Леоне восстали, сожгли все конторы английских купцов и приняли протекторат Франции. Народ ликовал. На пути Робера, Лотии, Армана и Оретт, Жака и Нилии, которые были повенчаны в один день со своими друзьями, раздавались восторженные восклицания, радостные приветствия. Энтузиазм усилился при виде Хоупа, важно прогуливавшегося в своей новой форме. Умная обезьяна с достоинством принимала все почести. Громкое «виват» наполняло воздух и гремело по всему городу. Жители бросали цветы под ноги лошадей, запряженных в богатые коляски. Но общая радость достигла апогея, когда богато одетый герольд объявил народу, что генерал Робер, а теперь Робер 1, король египетский, позволил населению Бахр-эль-Газаля и Белого Нила снять все преграды, заставившие воды этих рек течь в Конго.
