Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
– Но до утра это подождать может, нам есть столько рассказать друг другу.
Видад посмотрел на сына:
– Остаемся, Гафар.
Тот, повинуясь воле отца, кивнул:
– Как скажешь, только предупреди мать.
– Да, конечно, извините, мужики.
Он достал сотовый телефон, набрал номер.
Жена ответила сразу:
– Да, Видад?
– Иман! Мы с Гафаром останемся в Кабуле до утра…
– Что-то случилось? Торговец не может принять товар?
– Нет, с товаром все в порядке, сдали, получили деньги. Задерживаемся по другой причине. Но утром, ближе к обеду приедем.
– Какая причина, Видад?
– Объясню по возвращении, и ты поймешь, почему мы остались. Поймешь и одобришь.
– Хорошо. Будем ждать вас завтра. Ты только иногда звони мне?
– Постараюсь.
Файдар отключил телефон, посмотрел на Гафара:
– Не удивляйся, сын, сегодня твой отец будет пить спиртное.
Гафар пожал плечами:
– Это противоречит нашим традициям, но ты отец, не мне указывать.
– Правильно, – сказал Павар и кивнул Дугани. – Драга, неси. Что там у нас есть?
– Есть «Русская», есть «Столичная», есть «Особая».
– Давай «Русскую». И на закуску что-нибудь сделай.
– Тушенку с луком? – улыбнулся бывший сержант Советской армии. – Как в добрые, старые времена.
– Тушенку, лук, хлеб.
– Понял, минуту.
Дугани – Драгин обернулся быстро. Вскоре на скатерти стояла запотевшая бутылка водки, рядом стаканы, в двух банках говяжья тушенка, рядом зеленый лук, лепешка, нож, вилки, пепельница.
Он разлил по трем стаканам, Гафар не стал, сто граммов.
Бывшие советские военнослужащие подняли стаканы.
Файдар сказал:
– За встречу, друзья!
– За встречу!
Выпили, закусили.
Дугани разлил по второй, уже меньше. Сходил, принес еще две бутылки.
Выпили за то, что выжили, и за тех, кто остался навечно у брошенного кишлака Астар. Покончив с выпивкой и закуской, взялись за чай, который приготовил все тот же Дугани.
– Как тебе удалось выжить, капитан? – спросил Павар.
– Помню, пулеметные очереди сзади, затем затишье, я за валуном, смотрю в сторону Тахарака, вдруг опять очереди, взрывы. Повернулся к вам, а тут сверху ветер пыль бросил, засыпало глаза, рот, нос. У меня был автомат одного из погибших твоих, Бори, ребята, я уже приготовился стрелять, видел душманов на лошадях, но не успел. Кто-то оказался рядом. Сильная боль в голове и чернота. Очнулся в горах, в полевом лагере. Взял меня полевой командир Вазир Арезу. Решил устроить показательную казнь.
– Почему не устроил?
– Счастливая случайность. Ты помнишь, я с ребятами летал в Тахарак за больным пацаненком?
– Конечно.
– Так вот отец этого паренька Аран Ганар, что вместе с сыном находился в гарнизоне, оказался двоюродным братом Арезу. Он и попросил главаря банды оставить мне жизнь. Оставили, а потом, когда войска наши ушли, отвез в Тахарак, передал тому самому афганцу, отцу мальчишки, Арану Ганару. Работал в Тахараке, там мастерил безделушки, чинил старый утиль, велосипеды. А потом он познакомил меня с родственниками жены. У тех дочь на выданье. Я уже принял ислам и стал вместо капитана Фролова Вадидом Файдаром. Девушка мне очень понравилась. Из семьи бедной, свадьбу сыграли скромную. Прошли годы, я немного заработал, этого хватило переехать в Кундар. Купил землю, построил дом, посадил сад, виноградник, овощи, фрукты. Жена оказалась мастерицей по ткацкому делу. Родился вот сын, – Файдар указал на Гафара, – его женил, у него своя жена, со мной живет, жена у него хорошая, внуку пять лет. Занялся более выгодным делом. Я говорил, что жена оказалась мастерицей ткачихой. Ее еще бабка учила ткать ковры. Она дочь к этому приучила, свою сестру. Сын строительством занимается, каменщик он хороший, вместе корзины плетем, я до сих пор чиню разную бытовую технику, деревянные безделушки делаю. В общем, жизнь наладилась. У меня еще дочь Гульра. В субботу свадьба, приглашаю.
– Спасибо, – ответил Павар, – обязательно приедем, если сможем, сам понимаешь – торговля. А главное, это поставщики, но праздник длится не один день, заедем. Так, Драга?
– Командир, ты меня или по-русски называй, или по-афгански, а то Гафар ничего понять не может.
– Верное замечание.
Перешли на афганские имена и язык дари.
– Поначалу бежать из банды не пытался? – спросил Павар.
– Не было возможности, меня, во-первых, держали постоянно в горном лагере, заставляли работать на кухне. Я не мог даже на метр отойти от границы лагеря. Арезу предупредил – попытаешься сбежать, прострелят ноги, а потом с живого шкуру спустят. Долго и мучительно умирать будешь. А если поведешь себя правильно, отдам Ганару, сына которого вывозил из Тахарака. Я подумал, если попаду в Тахарак, то уж оттуда сумею сбежать и выйти к нашим. Ждал. А дождался того, что наши ушли. Был правда и другой вариант. Еще до выхода. Как-то к Арезу приезжал какой-то военный начальник от Ахмада-шах-Масуда, узнал обо мне, пришел в каморку, где держали ночью на веревке. Спросил, хочу ли я служить у Масуда. Я отказался. Тогда последовало другое предложение: уйти с ним, а потом через Красный Крест в Пакистан и дальше в любую другую страну. Только надо будет в лагерях Пешавара поработать инструктором. Я и это предложение отверг. Не мог же я стать предателем и готовить душманов, среди которых, кстати, и наших полно было, против своих? В общем так.
Павар покачал головой:
– Понятно!
– Ну, а как уцелели вы? Духи же открыли по вам бешеный огонь и из гранатомета, и из пулемета, а взвода-то оставалось меньше половины бойцов, да и те после жесткой посадки.
Павар ответил:
– Я не помню, как оказался у духов. Последнее, что осталось в памяти, это взрыв валуна, за которым я укрывался, сильный удар в грудь, долгий пролет куда-то, удар и темнота. Фади, – кивнул он на Драгина, – тоже ранен был, без сознания, когда брали духи, взяли и Голубева, пулеметчика. Но, подожди, тебя, как ты сказал, захватил полевой командир Арезу, а мы оказались у Бакара Гуртани, тот больше торговлей оружия промышлял. Как так вышло?
– Точно не знаю, – ответил Файдар, – слышал, что в день боя у Астары Арезу должен был встречаться с каким-то полевым командиром. Видно, им и был Гуртани.
– Получается, встреча та была в Астаре, а тут мы на твоей «вертушке», и завертелось?
– Получается, так.
– Судьба.
– Да уж, но дальше-то как вы выжили?
– А тоже были переведены в горный кишлак. Лечились сначала, а потом предложили воевать против наших. Мы само собой отказались, и Гуртани объявил, что нас казнят прилюдно. А тут еще Голубев решил деру дать. Мы с Фади не могли, и сто метров не прошли бы, а Голубев почти не пострадал, силы были. Ну и рванул как-то ночью. И почти свалил, заметили его поздно, он на перевал пошел. Но что-то произошло, и Голубев задержался у самой вершины, скорее всего ногу подвернул. Дальше пополз, ну его снайпер и снял. Нам же объявили о казни в ближайшее воскресенье.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
