Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
— Взрыва не будет?
— Это не метан. Сразу не бухает, а горит неплохо. Думаю, им хватит. По-моему, самый несчастный случай из несчастных случаев.
Смеется парняга мелким бесом. Почти моих годов, а задору, как в мальчишке. Вот он, бродяжный характер. Не просто так преступники как пацаны до старости общаются и называют себя так же. Игры только посерьезней и частенько на чаше весов жизнь чужая лежит.
Развеселил меня Юрка. Развеселил и порадовал. Знал я, что будет вариант для исполнения просьбы товарища нашего старшего. Рассказали мы с Левашей Заморенку про тушу с глазами, которую за скалой заметили, а тот лишь отмахнулся.
— Показалось, — говорит. — Я, даже если увижу чего, не верю. Кто гоняться пытался или паниковал, все смерть нашли. Смелого пуля боится. Не ссыте, пацаны, не расскажу я ворам о слабости вашей минутной и про страхи ваши тоже не расскажу.
Понесло Юрку. Оно и понятно — на кураже парняга.
Интересуюсь:
— К ворам собрался?
— А что я, просто так тут экскурсоводом в шахтах работаю? Косяк за мной по лагерной жизни перед братьями. Не думал даже, что вспомнят они про меня. Когда искать меня через армян стали, понял я: вот она, моя индульгенция и новая путевка в жизнь. Хоть и поменялось сейчас немало, но наше — всегда наше, и, пока жив старый, надо позиции свои устаканить…
«Вот это да, — думаю. — Я его в свою дружину звать собираюсь, а он вон куда замахнулся. Как бы еще Замора нас с собою не позвал…»
Юрка тем временем продолжает:
— Сейчас они спать наладились. Петруха говорит: режим жизни не меняем и работаем только ночью.
— Матерый, — шепчу.
— Не то слово, — Заморенок базарит. — Матерый и фартовый. Почти всех пережил, только я да Вовка остались, ну и еще парочка чертей, но те не в счет.
Оказывается, наблюдать за другой стороной теперь будем.
— Штрек сероводородный там, — показывает в темноту Юрка. — Шли они по незаряженному переходу, оттуда и глядеть станем. Для начала — направление. Потом детали. Кстати, пацаны, а кто из вас «Барбариски» жрет?
— Я, — Леваша гудит.
— Дай-ка и мне парочку.
— Откуда про конфеты знаешь? — интересуюсь.
— А вот, — вытащил из кармана пару фантиков Юрка. — Не бросайте больше ничего. Это как след на песке. Гуляет, значит, кто-то…
31. М. Птахин
Пока спать укладывался, никак из головы моей не шла серая туша с глазами за скалой. Анечка тоже блеск какой-то видела. «Ну не массовая же галлюцинация? — сержусь. — Была и нету — будто через стену прошла». Следов тоже не нашли — камушки под ногами да скала. Петр этот фокус на Козлякина списал. Мол, тот мастер на эдакие шутки.
Козлякин, конечно, Козлякиным, а вот покоя теперь нет.
Обсудили поход. Немало неприятных мгновений пришлось пережить нам, когда я в штреке от лучей фонариков прятался, а Петр в вагонетке лежал. Распластался я там по стеночке с веревкой в руках и жду. Решил твердо: «Зайдут в штрек — валю на голову крепь».
Сразу спокойнее стало, и почувствовал, что задумка моя верная.
Разговора почти не слышал. Тихо шептались. Показалось лишь, что один из них с акцентом кавказским говорил, и больше ничего. Минуты через две потопали они дальше. Сразу свободнее задышалось. «Буду сидеть, пока Петруха не позовет», — думаю, а сам к выходу тянусь. Фонариков вражеских не видно. Нырнули куда-то или за поворот ушли.
Присел на корточки и Петровых движений жду.
Заворочался.
— Миха, — шепчет. — Где ты?
— Тут, — отвечаю. — Свет включим?
— Вали на голос, — говорит. — По вагонеткам метров сорок еще вслепую прогуляемся.
Сделал я пару шагов — и вот он, состав, навечно остановивший бег свой под землей.
Через пару вагончиков в Петра уткнулся.
— Пошли, — шепчет мне проводник. — За ремень от ружья держись.
Ногами, будто слепые, перебираем. Правой рукой железо вагонеток щупаю, а левой намертво в поводыря вцепился. Со стороны наверняка та еще картинка.
Топали минут пять-семь.
— Обходим, — Петр шепчет. — Ремень не отпускай.
Шаг, еще один. Слышу, как-то по-другому пространство шуршит. Коридор, что ли.
— Включаюсь, — Петр говорит.
Лучик света — пых. Смотрю, а мы действительно от вагонеток в сторону ушли и стоим в каком-то штреке.
На стене жила слюдяная блещет и даже бирка фанерная висит, как в магазине хозяйственном.
— Обратно по-другому пойдем, — говорит, — у них где-то в этой стороне лежка.
— А кто это?
— Проводником Заморенок. Здесь его территория, вот и ходит, не сторожась. Сегодня на руку вышло.
— А может быть, они случайно здесь?
— Не думаю. Если в одно время столько народу в шахты спускается — жди беды, и повод для такой суеты, как правило, один.
— А Козлякин?
— Сто процентов — здесь, и это хорошо.
— ??
— Палки в колеса всем будет вставлять. Парням этим тоже мешать будет. Особенно когда они на его сторону явятся. Нам же с тобой, пока оторвались, поработать надо. Пошли.
Двинулись мы ходко так. Петр фонарик мне включать запретил. На одном идем.
На повороте фантик от «Барбариски» нашли.
— Там их лежбище, скорее всего, — говорит Петруха и в темноту рукой машет.
Я не уточняю. Иду за ним, а самого азарт берет. Повороты. Переходы. Один раз пришлось под заваленными крепями ползти.
Петр чертыхается.
— Изменились шахты, — шепчет. — Пройти бы…
Как думал, так и вышло. Купол какой-то, с его слов, осел окончательно, и придется нам еще большего кругаля давать. Поднялись по старым лестницам метров на десять и закружили по коридорам. Чувствую по суете партнера — подходим, и тут раз… и стоим на краю.
Под ногами зал здоровенный.
— Рудничный двор номер пять, — рассказывает Петруха. — Лестницам, как и думал, — хана. Придется по веревочной спускаться. Лазал когда по такой?
Тащит из сидора своего тюк, а оттуда перекладинки деревянные торчат.
— Смотри, как ловко выходит, — говорит и вниз показывает, — даже вязать не надо — крючьями зацепим.
Давай он ее под ногами прилаживать. Присмотрелся я, а там как специально арматурина приделана на забитых в скалу костылях.
— Крепеж старой лестницы, — говорит проводник мой. — Похоже, получится даже вниз ее сдернуть.
Не стал я его ни о чем расспрашивать и поинтересовался только:
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
