Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
– Ага, – передразнила Ульяна и рассмеялась, а он снова поцеловал ее, прижав к себе.
– Я завтра заеду, – предупредил Алексей. – Не очень рано. Сперва с делами управлюсь, а потом сразу к тебе. Или сразу к тебе, а с делами уж как-нибудь потом? Поедешь со мной с инспекцией? Будешь ходить по торговым точкам с грозным видом и запугивать мерчендайзеров…
– Я не умею с грозным.
– Ну, еще бы, – фыркнул он и снова ее поцеловал. – Я поеду, ага?
Ульяна улыбнулась и закивала, мол, езжай, и сама потянула на себя тяжелую подъездную дверь, но внутрь не вошла. Алексей тоже замер у машины, смотрел поверх крыши, и только глаза поблескивали, отражая свет фонарей.
– Чего не уходишь? – спросил он.
– А ты чего не уезжаешь?
– О, господи, – простонал он и закатил глаза. – Идиоты, как есть идиоты, в любовь-морковь решили поиграть перед пенсией.
Ульяна возмущенно вспыхнула, рванула дверь и вошла внутрь, успев услышать сдавленный смешок, а потом звук хлопнувшей двери и рычание мотора.
По лестнице она поднималась как на крыльях, и даже умудрилась проскочить мимо двери соседки Татьяны Филипповой, которая уже гремела замком, торопясь высунуть на площадку свой любопытный нос. Грузная Татьяна, полчаса спускавшаяся с лестницы, становилась проворной, как мангуст, если надо было чего-то подсмотреть и выведать.
Ульяна отперла дверь и натолкнулась на Римму.
Из гостиной доносился писклявый тенорок телеведущего Галахова, смаковавшего чужие проблемы в своем ежедневном ток-шоу. Из спальни слышалась музыка, если верить ушам, депрессивные мальчики из «Tokio Hotel», с их дикими стрижками, накрашенными глазами и призывами на немецком послать мир ко всем чертям. Мать стояла в дверях с серым лицом, запавшими красными глазами. Без всякого предупреждения она вдруг попятилась, шаря рукой за спиной, и обессилено опустилась на табуретку. Танька появилась из гостиной и тоже уставилась на Ульяну со странным выражением сочувствия и странного удовлетворения.
– Что? – прошептала Ульяна. – Что случилось?
– Сволочь, – вдруг всхлипнула мать. – Да что ж ты со мной делаешь?
Ульяна выпучила глаза и раздраженно всплеснула руками. Ей пришло в голову, что мать, как в детстве, беспокоится, чтобы дочь не попала в дурную компанию, и не принесла в подоле, и от этого разбирал смех, смешанный со злостью за ненужную взрослую заботу.
– Господи, мам, я же с Лешкой уехала, – сказала она. – Ты что, думала, со мной что-то случилось? Ну, не перезвонила я, бывает…
Танька презрительно фыркнула.
– Идиотка, – процедила она сквозь зубы и передразнила с плаксивой гримасой, – С Лешкой я уехала…
По лицу матери катились крупные слезы. Она смахнула их рукой и уставившись в угол, произнесла тусклым голосом.
– А я все гадала, дура старая, чего тебя вдруг принесло, – всхлипнула Римма. – А ты ни словечком… Я же чуяла, что-то не то, неправильно это… Ты что же, уехала бы и ничего не сказала? А я бы потом по телевизору узнала, да?
– Да что случилось-то? – взвыла Ульяна.
Мать не ответила. В ее позе было странное смирение. Ульяне показалось, что мать с ее постаревшим лицом похожа на собаку, которая все ждет и не может дождаться хозяина.
Танька поманила за собой. В спаленке за компьютером сидела Каролина. Увидев Ульяну, она выпучила перепуганные глазенки и открыла рот, но Танька цыкнула на нее и жестом велела убираться. Каролина неохотно встала, но из комнаты не вышла, застыла у дверей и на тетку смотрела со странной смесью испуга и любопытства. За стенкой плакала мать, тихо, делая резкие вдохи, точно задыхаясь.
Танька кликнула мышью на ссылку, промахнулась, снова кликнула, открывая окно ненавистного канала КТВ, и мотнула подбородком Ульяне.
– Наслаждайся, – с раздражением сказала она. – Не знаю, на что ты рассчитывала. С твоей стороны свинство нам не сказать…
Ульяна кулем осела на стул и уставилась в монитор, чувствуя, как сковывает от ужаса ноги.
В порыве любовной горячки, она совершенно выпустила из головы, что наступила пятница, день очередного выхода мерзотной программы «Не может быть!», которую вел Пятков. Она еще надеялась, что Олег оставил ее в покое, тем более, что с новым реалити-шоу на острове он наверняка бы остался бы за кадром передачи. Ничего страшного бы не произошло. Сюжеты из жизни знаменитостей, реальные или выдуманные сами звездами, старательно и щедро оплаченные, все равно пошли бы в эфир, разве что ведущий в кадре не показался ни разу, довольствуясь гнусавыми комментариями. Впрочем, озвучить сюжеты мог вообще кто угодно, подобное на канале тоже было не в диковинку. Однако для того, чтобы поквитаться с Ульяной Пятков бросил шоу и примчался в Москву, упиваясь собственным величием.
Глядя в монитор, Ульяна сжимала кулаки в ярости, краснея от вываленной на суд алчной публике полуправды, рассказанной предателем. На кухне рыдала мать, явно слышавшая голос дикторов из динамиков.
Не проиграй Сашка так бездарно в реалити-шоу, ничего у Пяткова бы по большому счету не вышло. Да и вообще, если разобраться, вся эта дерьмопередача топила, скорее, Сашку, а не Ульяну, которой терять было нечего. Подзабытый публикой Сашка, по донесениям Лерки, после провала, пытался пристроиться на какой-нибудь телеканал в качестве ведущего, и, получив отказ, решил вновь привлечь к себе внимание. Но поскольку героя на шоу из него не получилось, сыграл в нежного и заботливого мужчину, мечту домохозяек и разведенок, целевой аудитории передачи «Не может быть».
С трогательной дрожью в голосе, Сашка рассказал зрителям о своей любви к Ульяне, счастливому отпуску на Мальдивах, показал несколько фото, а потом, подпустив в голос слез, добавил:
– Как я теперь буду без нее жить?
Ульяна подавила желание швырнуть в монитор чем-то тяжелым. Сашка прекрасно выглядел в простецком темном свитерке за бешеные деньги, на фоне мрачноватого фона, с правильными слишком фальшивыми, интонациями выражал вселенскую скорбь, (уж кто-кто, а она это чувствовала). Тем временем, ехидный голос Пяткова за кадром продолжил:
– Опасения сбитого летчика Икара, оскандалившегося на последнем телешоу, имели под собой реальную почву. Надо сказать, что так называемый тандем финансово тянула на себе именно Ульяна. Несостоявшийся певец Икар стадионов никогда не собирал, а дни былой славы оказались в далеком прошлом. Об этом свидетельствуют друзья Некрасовой.
В мониторе показалась Лерка, торчащая где-то на заднем плане сцены, с сигаретой в руке, обсуждавшая Ульяну с кем-то невидимым и явно не подозревающая, что ее снимают:
– …ой, да он кроме как койки ничем не был интересен, – говорила она, размахивая в воздухе рукой так интенсивно, что огонек сигареты рисовал замысловатые красные дуги. – Весь пластиковый, как Кен, капризный, в глазах пустота…
Невидимый собеседник задал Лерке вопрос, но там отмахнулась.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
