— Так кто же ты?
— Наверное, какой–то секретный агент.
— Наверное?
— Ну да.
— Так ты не знаешь?
— Точно не знаю.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Все довольно просто. Если я ничего не знаю, я ничего не смогу выдать. Я знаю только то, что должен сделать.
— Так ты ничего не помнишь о своей личности?
— Нет, совсем ничего.
— А тебе известно, на кого ты работаешь?
— Нет.
— А как же ты узнаешь, что тебе необходимо на них работать?
— Извини, не понял.
— Откуда тебе известно, что ты работаешь не на Окайзенскую Империю и не стремишься разрушить Великое Содружество? А вдруг ты сохранившийся агент Звездного Странника? Говорят, что Паула Мио так и не смогла выловить их всех.
— Вряд ли, но да, я не знаю наверняка.
— Как же ты можешь утверждать, что это не так?
— Я не представляю себе, что мог бы так поступить. Если бы ты сейчас попросила меня сделать что–то подобное, я бы отказался. По крайней мере до тех пор, пока мне не вернут все воспоминания.
— Все воспоминания. — Корри–Лин отпила чай с той же осторожностью, с какой пробовала синефрукт. — Тот, кто соглашается лишиться своих воспоминаний, чтобы получить нелегальный контракт, должен быть настоящим экстремалом. И ты убиваешь людей. Со знанием дела.
— Моя боевая программа просто лучше, чем у них. А их оживят. Твой приятель капитан Мэнби, должно быть, уже приступил к нашим поискам. Подумай, как благодаря мне усилилось его рвение.
— Без воспоминаний ты даже не знаешь, какой ты на самом деле.
Аарон потянулся за гренком.
— А тебе это интересно?
— Во имя Оззи, а тебе — неужели нет?
— Нет.
Она удивленно тряхнула головой.
— Это же какая–то искусственная жизнь.
— Ну и что? Зато у меня намного повышается эффективность при выполнении задания. При оживлении корректировка персональных качеств имеет огромное значение. Если хочешь стать администратором, твоя нервная система должна получить навыки уверенности и агрессивности.
— Выбирайте профессию и подгоняйте под нее свою личность. Отлично, это по–человечески.
— А каким ты представляешь себе современного человека? Высшим? Прогрессором? Натуралом? И что скажешь насчет Улья? В Раю Хаксли уже полторы тысячи лет существует регулируемое общество; судьба каждого обитателя этого мира определена генетическим путем, и население планеты довольно своей жизнью. Ты можешь с уверенностью сказать, кто из нас больше соответствует понятиям о человеческой расе?
— Я не собираюсь спорить с тобой об эволюции. Кроме того, это отвлекает от главной темы.
— Я думал, мы уже договорились о том, что никто из нас не знает, кто — такой. Тебя это и привлекает во мне?
— Только в твоих извращенных снах!
Аарон усмехнулся и надкусил гренок.
— В чем же состоит твоя миссия? — спросила Корри–Лин. — Что именно ты должен делать? Похищать советников Воплощенного Сна?
— Бывших советников. Но нет, это не совсем верно.
— И что же тебе потребовалось от меня?
— Мне необходимо отыскать Иниго. И я уверен, ты сможешь в этом помочь.
Корри–Лин уронила ложку и недоверчиво взглянула на него.
— Ты, верно, шутишь.
— Нет.
— Ты надеешься, что я тебе помогу? После всего, что только что сказал?
— Надеюсь. А почему нет?
— Но…
— Воплощенный Сон пытается тебя убить, — прервал он ее. — Пойми, ни не остановятся. И то, что случилось той ночью, только усилит их решимость. Единственный, кто мог бы заставить вашего милейшего нового Пастыря притормозить, это только сам Иниго.
— Ага, значит, ты работаешь на противников паломничества.
— Нельзя с уверенностью сказать, что Иниго, вернувшись, не откажется т паломничества. Ты знаешь его лучше, чем кто–либо другой. Я прав?
Она неохотно кивнула:
— Да, думаю, это так.
— Так помоги мне его найти.
— Нет, — едва слышно сказала она. — Как ты можешь просить об этом, если сам не знаешь, что с ним сделаешь, когда отыщешь.
— Любой, кто так долго скрывается, не позволит застать себя врасплох, даже если мы его выследим. Он знает, что за ним охотятся многие серьезные личности. Кроме того, если бы я хотел его устранить, зачем тратить силы на поиски? Раз уж он сошел со сцены, значит, не может управлять актерами, не так ли? Выходит, что я хочу вернуть его целым и невредимым.
— Я не знаю, — прошептала она.
— Я спас тебе жизнь.
Корри–Лин слабо усмехнулась.
— Это управляющая тобой программа спасла мою жизнь. Потому что я тебе нужна. Ты сам говорил, что я твой единственный шанс.
— Ты просто первая в моем списке.
— Значит тебе придется подумать о том, чтобы завлечь в свои сети номер второй.
— Нет, моя печень не вынесет еще одного посещения «Любимого». Ты действительно нужна мне, Корри–Лин. А что ты скажешь о себе? Что тебе нужно? Разве ты сама не хочешь его отыскать? Разве не хочешь услышать, почему он покинул тебя и миллиарды последователей? Может, он разуверился в своих идеалах? Может, Воплощенный Сон с самого начала был несбыточной мечтой?
— Так нечестно.
— Сама ты ничего не сможешь сделать. Это не в твоем характере. Но ты знаешь, что Иниго надо найти раньше, чем начнется паломничество. Кто- нибудь обязательно его найдет. Никому не удастся скрываться так долго, не в этой Вселенной. Политики такого не допустят. И ты хочешь, чтобы его нашел кто–то другой?
— Я… нет, — тихо сказала Корри–Лин.
— Я тебя понимаю. Я могу еще немного подождать.
— Спасибо.
Она опустила взгляд, словно стыдилась своего решения, и принялась за гренки.
После завтрака Аарон не видел ее почти три часа. Корри–Лин ушла в свою спальню и не показывалась. Его юз–дубль зарегистрировал слабую активность в унисфере: Корри–Лин просматривала стандартную информацию из городских храмов Воплощенного Сна. Он догадывался, что искала она друга, которому могла бы довериться, а это означало, что ситуация складывается в его пользу. Стоит им выйти наружу, как Мэнби или его местный коллега тотчас бросится вдогонку и откроет стрельбу.
В следующий раз, когда Корри–Лин появилась в дверях спальни, на ней был красный свитер со свободным воротом и черные обтягивающие брюки. Серебряное монисто двумя длинными петлями обвивало шею и спускалось до самых бедер. Темные волосы Корри–Лин тщательно взбила и украсила красными и зелеными искрами с длинным периодом мерцания. Аарон послал ей одобрительную улыбку, которую она проигнорировала.
