– А вы сегодня исключительно галантны, сэр!
Она почувствовала, что улыбка получилась напряженной и неестественной. Джон тут же заметил это.
– Нервничаете? – спросил он.
Софи прикусила дрожащую нижнюю губу и утвердительно кивнула. Джон дружески сжал ей руку.
– Не надо волноваться. Маркиза, насколько я знаю, настроена весьма миролюбиво. За многие годы нашего знакомства она еще не съела ни одного слугу.
И Джон улыбнулся собственной шутке. Софи ответила ему улыбкой, которая, однако, снова получилась натянутой и невеселой. Маркиза Бересфорд, конечно, могла быть мягкой со своими слугами. Но она-то, Софи Баррингтон, отнюдь не простая служанка! Ведь она увлекла и обманула сына этой женщины! Опозорила его перед всем светом. А Софи уже не раз слышала, что маркиза обожает Николаса и старается всячески оберегать его от каких-либо нервотрепок и ударов судьбы. Поэтому, даже невозможно было представить, что эта женщина думает о ней – виновнице бед и несчастий ее любимого чада.
Софи смотрела на Джона и чувствовала, как ее начинает охватывать паника. О, она готова отдать все на свете, чтобы стать обыкновенной служанкой, отвечающей перед хозяевами исключительно за плохо вымытый пол или оставшуюся на подоконниках пыль!
Джон взял ее за подбородок, посмотрел в глаза и тихо спросил:
– Софи, дорогая моя девочка! Что с вами? Вы действительно так боитесь хозяйки?
Его голос звучал ласково и успокаивающе. Софи стало легче.
– Спасибо, Джон, за теплые слова! – дрогнувшим голосом сказала она и с благодарностью посмотрела на Уилфорда. – Но я, честное слово, не знаю, что делать! Попасть в такой переплет! Боже мой, как это ужасно!
Брови Джона полезли на лоб:
– Вы попали в переплет? Да еще и ужасный? Вы?! Такого просто не может быть! О чем речь?
Софи уныло покачала головой. Как бы она хотела рассказать всю правду этому человеку! Попросить его совета… поддержки… Но это невозможно! Софи отлично понимала: как бы ни относился к ней Джон, пусть даже любил ее как родную дочь, но долг превыше всего. В первую очередь Уилфорд – верный слуга Сомервиллов. И если она сознается в том, что причинила зло одному из членов этой семьи, Джон тут же возненавидит ее!
– Вы не хуже меня знаете, – прошептала она, – что маркиза не стала бы приглашать меня, простую поденную служанку, для душевного разговора. Это может означать лишь одно: я совершила недопустимый поступок.
Джон негромко кашлянул и отпустил ее подбородок.
– Существует великое множество причин для разговора хозяйки дома со своей служанкой. И далеко не всегда такие разговоры бывают неприятными – вполне возможно, что вы услышите от маркизы что-то хорошее. Поэтому не стоит паниковать! Лично я пока не вижу для этого никаких оснований.
– Но я…
– Пустое. Пойдемте. Не заставляйте леди Бересфорд нас дожидаться.
Джон ободряюще кивнул Софи и взял ее за руку. Она не сопротивлялась, но тут же спросила:
– Вы не могли бы мне, по крайней мере, намекнуть, о чем пойдет разговор?
Джон приложил палец к губам:
– Тс-с! Все узнаем на месте.
Он осторожно постучал. Из-за двери донесся низкий голос:
– Войдите!
Софи в первый момент подумала, что в комнате маркизы находится какой-то мужчина.
– Смелее, милая, – шепнул ей на ухо Джон. – Не забудьте сделать реверанс и обязательно улыбайтесь. – После напутствия он открыл дверь, пропустив вперед Софи.
Она вошла и, широко улыбаясь, склонилась перед маркизой в глубоком реверансе. Та с удовлетворением кивнула:
– Не правда ли, очень мило, Колин? – Маркиза повернула голову немного в сторону.
Только теперь Софи заметила стоявшего в углу Линдхерста и чуть не упала в обморок.
– Д-да… – протянул Николас, чуть стушевавшись. – Очень даже мило…
Софи не решалась поднять глаза на Николаса. Ей казалось, что одним своим взглядом она убьет его наповал.
– Мисс Стюарт, – сказала маркиза, повернувшись в другую сторону, – попросите ее приблизиться ко мне.
Софи посмотрела направо и увидела личную горничную хозяйки, которая смотрела на нее и ободряюще улыбалась.
– Пожалуйста, мисс Бартон, подойдите ближе к ее сиятельству, – сказала мисс Стюарт.
Софи робко вышла на середину комнаты и остановилась напротив маркизы, но при этом осторожно взглянула через полуопущенные густые ресницы на Николаса. Черт возьми! В отличие от нее Линдхерст казался очень спокойным и совершенно раскованным! Кроме того, Софи покачалось, что сегодня Николас не выглядел таким уж огромным. Наоборот, его фигура поражала изяществом. Высокий, стройный, атлетического сложения… Софи невольно залюбовалась…
Ее взгляд скользнул по прямым и сильным ногам Линдхерста, по стройным бедрам, талии…
Однако в следующий момент восхищение сменилось чувством протеста. Да, у него отменные бедра… Редкая по стройности талия… Длинные изящные ноги… И вообще лорд Линдхерст – мужчина хоть куда! Ну и что такого? Какое ей дело до физических достоинств Николаса Сомервилла, если у него душа чудовища? Не говоря о том, что изуродованное широким шрамом лицо перечеркивало все остальное.
Софи пыталась оторвать взгляд от Николаса, но это ей долго не удавалось. Наконец, совладав с собой, она подняла глаза на мисс Стюарт, которая тоже смотрела на Софи и явно что-то ей шептала. Софи проследила за движениями губ мисс Стюарт и поняла: маркиза просит свою служанку подойти еще ближе.
Софи повиновалась.
– Да, мисс Стюарт, эта девушка действительно очень мила! – сказала маркиза. – Не правда ли, Колин?
– Гм-м… Да… Очень… – промычал Николас.
Но Софи почувствовала, как его глаза пронизывают ее насквозь. От Линдхерста исходило какое-то удивительное тепло, мягкое и успокаивающее.
Впервые после того, как Софи вошла в комнату, она подняла ресницы и посмотрела в лицо хозяйке дома. Та, в свою очередь, продолжала изучать ее, а мисс Стюарт ободряюще посматривала слева.
Под взглядами этого трио Софи чувствовала себя очень неуютно; она смешалась, покраснела, не знала, куда деть руки. Ей стало понятно, что долго выдерживать подобную пытку невозможно. Но маркиза, видимо, поняв состояние девушки, улыбнулась и очень доброжелательно произнесла:
– Ну, не волнуйтесь, милая! – И тут же закашлялась. Добрый тон хозяйки вывел Софи из состояния шока.
Она вновь чуть прикрыла ресницами глаза и стала так же осторожно рассматривать маркизу.
Теперь она поняла, кому лорд Квентин Сомервилл обязан своей захватывающей дух красотой. Лицо маркизы смело можно было назвать совершенным. В глазах, как и у ее сына, светились ум и решительность. По цвету они были скорее фиолетовыми, чем голубыми. Волосы, уже испепеленные сединой, тем не менее сохранили каштановый оттенок, который маркиза также передала по наследству Квентину.
