– Да нет, спасибо.
– Скучаешь тут, наверно, да? – Виталику явно очень не хотелось уходить восвояси. Он смотрел на Веру плотоядно.
– Да нет, работаю, скучать некогда.
– А то смотри. Девушка ты молодая, красивая, по мужской ласке истосковалась… – тон явно был многозначительный. Рука Виталика коснулась Вериных пальцев. – А дело какое – я ж и помочь могу, и разобраться, если что…
– Я учту, спасибо. – Вера была вежлива и прохладна и руку убрала. Виталик намек понял, хмуро кивнул и пошел через двор, мимо спортплощадки. Саша, зацепившись ногами за турник, качал пресс. Когда Виталик молча прошел мимо, Саша спрыгнул с турника и, тяжело дыша, наградил его яростным взглядом. Потом посмотрел на Веру, та как ни в чем не бывало мыла окна дальше, ни на что не обращая внимания.
Саша вдруг разозленно принялся развязывать бинты с запястий, у него не получалось, в итоге он разорвал узлы зубами и кинул бинты здесь же, у турника. И быстро ушел.
Вера заметила это краем глаза, перекинула ноги через подоконник и соскользнула на улицу. Пошла к турнику, но ее опередила Антонина Сергеевна, которая уже наклонялась, собирая бинты.
– Ну свиньи, что с них взять… – ворчала женщина.
Вера подошла ближе.
– Вечно вот ходят – и срут! – продолжила Антонина Сергеевна удовлетворенно.
– Может, клумбы высадим? – вдруг предложила раздумывавшая до этого Вера. – Тут и там вон, у барака? Я давно собиралась.
– Верочка! – фыркнула Антонина. – Они ж все повыдергают, потопчут. Зверье.
– Да обычные люди, господи, – беспечно ответила Вера. – В городе вон тоже так: посадишь, и рвут, и топчут. И что теперь, без цветов? Гравием все засыпать? Бетоном залить? Просто обычные люди, они везде такие.
– Обычные… – покачала головой Антонина. Они обе уже шли к санчасти. – У того, что ли, барака? Я тебе сколько раз говорю уже, не вертись ты у бараков! Голодные мужики, а ты… Мало ли…
– Не съедят, – махнула рукой Вера.
Вечером, часов в семь, на хлебозаводе по соседству с поселением раздался протяжный звонок. Зэки один за другим потянулись через заднюю дверь на территорию колонии. Их обыскивали и осматривали на входе два дежурных по колонии. Потом они разделялись на два потока – к обоим баракам.
У одного из бараков Вера сидела на корточках и заканчивала высаживать рассаду бархатцев в только что перекопанную землю клумбы. Руки ее были в земле, волосы убраны под косынку, рядом стояла лейка с водой.
Коля-Художник остановился около Веры и с улыбкой сказал ей что-то, та звонко рассмеялась в ответ. Проходя мимо, некоторые из зэков говорили ей «здравствуйте», и она отвечала каждому. Впрочем, большинство смотрели на нее с любопытством, но молча шли дальше.
– Ну а правда, – продолжал Коля, – если каждому цветку дать хозяина из нас, то все будут расти и цвести.
– Или каждое утро мы будем недосчитываться пары десятков, – веселилась Вера.
– Здрасте, – поприветствовал ее еще один зэк и остался стоять рядом.
– Здравствуйте, – откликнулась она и снова повернулась к Коле.
– Можно, конечно, выставить охрану… – продолжил тот.
– Но это будет слишком напоминать о нашем плачевном положении, – погрустнела она. – Цветы под конвоем…
Коля задумчиво кивнул и отошел. Вера продолжила сажать растения. Рядом с нею остановились несколько незнакомых зэков и Соловей. Смотрел он похабно, особенно на рельефно выделяющиеся под халатиком бедра Веры.
– Девка что надо, – объявил он стоящим рядом недостаточно тихо, потому что Верина спина напряглась, но руки двигались бесперебойно. Девушка решила игнорировать замечание и заниматься своим делом. Издалека к компании быстро приближался Саша Рокотовский, но его никто пока не заметил.
– Слышь, красота, может, устроим медосмотр вечерком? – продолжал Соловей. Кто-то из зэков дернул его за рукав:
– Ладно, не трогай ее, пойдем.
– Да чё пойдем? Она тут жопой сверкает, так и просится. Чпокнемся?
И он шагнул к Вере, намереваясь схватить ее за плечо. Саша, услышавший последнюю фразу из-за спин зэков, обогнул их:
– Ах ты падаль! – и кинулся на Соловья.
– Санек… – только и успел начать Соловей, как получил в челюсть и отлетел на метр. Встал, весь багровый, и с кулаками двинулся на Сашу. Но тот был быстрее, он наносил удары коротко, молниеносно, как будто жалящая змея.
– Пацаны, щас мусора набегут! – крикнул взволнованно кто-то из толпы, и двое бросились разнимать дерущихся, но тут же и их Саша отшвырнул в разные стороны, как щенков, и снова нанес Соловью несколько ударов. Тот еще оборонялся, но Саша принялся избивать его со слепым остервенением. Лейка со звяканьем упала на бок, и под ними расплылась лужа.
Тут Вера, все это время сидевшая на корточках, затаившись, вдруг бросилась к Саше, вырвавшись из чьих-то предостерегающих рук.
– Стой, не надо! – вполголоса крикнула она, даже шепнула – если только можно кричать шепотом. И лицо Саши вдруг обрело осмысленность, он повернулся к ней, и их взгляды столкнулись. Секунда, две – Саша развернулся и молча зашагал прочь. Соловкова уже поднимали из лужи. Вера стояла в оцепенении.
– С ним все в порядке? – спросила она, когда избитого Соловья наконец поставили на ноги и повели в барак. Заключенные, которых с момента драки еще прибавилось, посмотрели на нее странно – со смесью удивления, страха и уважения, но искоса. Они стояли толпой, она одна, и между ними пролегла невидимая пропасть.
Вера вдруг развернулась и села на корточки, бесцельно погрузив пальцы в жирный чернозем. Зэки продолжали смотреть на ее спину. Она глотала слезы и продолжала сажать в землю цветы.
Саша умывался в общем туалете, стены которого были выложены голубым растрескавшимся кафелем. Ржавая вода утекала в слив. За спиной скрипнула, открывшись и закрывшись, дверь, Саша резко обернулся. На пороге, уперев руки в дверной косяк, стоял Виталик.
– Санек, чё за байда?
– А что?
– Соловья уделал…
– Не нравится мне этот гнилой базар, – прищурился Саша, подходя ближе. Он попытался пройти мимо, но Виталик преградил ему путь:
– А ты не кипишуй. Отвечать будешь?
– Я отвечаю, понял.
– За что Соловью навалял? – допытывался Виталик грозно.
– По твоему приказу.
– Ты чё мне фонари развешиваешь? – опешил Виталик. – Я не говорил…
– Он до врачихи доколупался. А ты мне сам говорил, что к ней подкатывать нельзя, понял. Если никому нельзя, то и оленю этому тоже. Вот я и…
Виталик раздумывал, а Саша продолжил:
– Лепила эта только-только Кузю заштопала, а теперь мы на нее гоним. Не по понятиям.
