Руна вспомнила о том, как вернулась в лагерь после жертвоприношения. Она, как и остальные викинги, окунула лезвие своего меча в кровь похищенного и убитого Бальдвином коня. В лагере Роуэн посмотрел на нее странным взглядом. В его глазах читалась горечь, а красивые губы были плотно сжаты. Он понял, что она сделала, и отвернулся.
А Руне невыносимо хотелось снова посидеть рядом с ним. Это желание было таким сильным, что ей пришлось сжать ладони в кулаки и вдавить ногти в кожу, чтобы не побежать к нему.
«Отец всего сущего Один и мать Фрейя, – думала девушка во время жертвоприношения, – помогите мне выпутаться из этого ужасного положения. Позвольте мне быть вместе с Роуэном – или вырвите любовь из моего сердца!»
На горизонте показалась деревня. Место встречи. У ветхого на вид, облепленного птичьим пометом причала было привязано несколько лодок разных размеров. Сидевшие на досках утки с громким кряканьем бросились в воду, когда ждавший на краю пастбища всадник направил свою лошадь к реке и поднял вверх руку в перчатке. Очевидно, это и был человек Маккалума, который должен был проводить викингов к башне, где прятался брат Окснак. Гордый сделкой, заключенной с графом, Ингварр стоял у борта. Если не считать Бальдвина и Ариена, он был единственным мужчиной, который не сидел на веслах. Вместо этого Ингварр начищал до блеска свою кольчугу. Под рукой викинга был зажат железный шлем, а с пояса свисали меч и длинный боевой нож, когда-то принадлежавший Роуэну.
– Слава Богу! – крикнул шотландец.
– Слава Одину! – ответил Ингварр.
Бальдвин тоже был в полном боевом снаряжении. Но, в отличие от Ингварра, он не видел причины хорохориться и спокойно продолжал управлять румпелем, помогая гребцам подводить корабль к причалу. Двое мужчин выпрыгнули на палубу, чтобы набросить канат на столб и выдвинуть сходни. Руна задержала дыхание, когда Ингварр подошел к ним, чтобы первым спуститься с корабля. Однако викинг вовремя одумался и уступил дорогу предводителю йотурцев.
Сердце Руны наполнилось гордостью, когда облаченный в роскошную кольчугу отец подошел к сидевшему на лошади шотландцу и поднял руку в знак приветствия. Тот спрыгнул на землю, и они пожали друг другу руки. Бальдвин был на полторы головы ниже крепкого шотландца, зато выглядел моложе. Лицо шотландца было испещрено морщинами и шрамами от оспы. Высокий лоб переходил в тянувшуюся до затылка лысину, которую обрамляли длинные жидкие пряди седых волос. Улыбка обнажала черные дыры на месте трех выбитых или выпавших зубов. Однако шотландец тоже был в доспехах и с оружием и выглядел как воин, переживший много битв. Кольчугу прикрывал белый плащ, застегнутый дорогой круглой фибулой.
– Меня зовут Ангус. Я оруженосец лорда Иэна Маккалума, – дружелюбно представился шотландец, с акцентом произнося английские слова. – Когда он объяснил мне мое задание, я сперва не поверил. Вы и вправду викинги?
Прежде чем Бальдвин смог что-либо ответить, взгляд Ангуса упал на Руну.
– Святая Нотбурга! Похоже, ваши женщины не стоят у плиты.
Руна сегодня не стала надевать кольчугу: ей не хотелось привлекать к себе еще больше внимания, чем обычно. На девушке были мягкие штаны из оленьей кожи, отороченные мехом сапоги и синяя туника до колен. С пояса свисал Соколиный Коготь и сарацинский кинжал, через спину был перекинут колчан со стрелами, а в руке дочь Бальдвина держала лук. Из украшений на Руне были лишь серебряные браслеты и еще одна дань ее женственности – цепочка с кулоном, лежавшим между грудей. Девушка и сама не знала, почему решила ее надеть. Возможно, чтобы показать Роуэну, как бы ей хотелось ему принадлежать…
Шотландский оруженосец в очередной раз тряхнул головой и наконец оторвал взгляд от Руны.
– Я здесь, чтобы отвести вас к брату Окснаку, господин Бальдвин, – сказал он предводителю викингов. – Мой хозяин объяснил мне, что хочет положить конец вражде, потому что тоскует по дочери и осознал, каким ужасным был поступок монаха. Должен вам сказать, он очень сожалеет о случившемся. Как чувствует себя леди Ательна?
– С ней все в порядке, слово викинга. Как далеко до места, где прячется Окснак?
– Поскольку вы без лошадей… – Оруженосец окинул взглядом людей Бальдвина. – Думаю, вы доберетесь до крепости Дэнстон к завтрашнему вечеру. Можно проплыть еще немного вверх по Ай-Уотер, а дальше придется идти пешком. Я возьму свою лошадь с собой, если не возражаете.
Бальдвин вернулся к кораблю и отвел Роуэна в сторону.
– Ему можно верить? – услышала Руна тихий вопрос отца.
– Ты спрашиваешь у него? – прошипел стоявший в трех шагах Ингварр.
– Я не стал бы ему доверять, – ответил Роуэн.
Это прозвучало так, словно он имел в виду Ингварра.
Бальдвин почесал аккуратно заплетенную и украшенную золотыми кольцами бороду.
– Мы возьмем его на борт, – решил он. – И будем наблюдать за ним с особой бдительностью.
Роуэн помог шотландцу завести лошадь на корабль. Руна была поражена ее размерами. Ее маленькая кобылка Фригг по сравнению с этой вороной горой мышц казалась комнатным животным. Даже боевой жеребец Ингварра – самый крупный в Йотуре – выглядел куда безобиднее этого скакуна. Девушка с восхищением наблюдала за тем, как Роуэн обращается с чужой лошадью. Он совершенно не испытывал страха. Роуэн потрепал животное по мощной шее и не побоялся поднести руку ко рту с большими крепкими зубами, чтобы погладить коня по носу. Доведя лошадь до середины палубы, Роуэн привязал ее к кильсону.
Ангус, который, широко расставив ноги, стоял на сходнях, одобрительно посмотрел на англичанина.
– Ты разбираешься в лошадях, – сказал он и, вероятно, задумался, не спросить ли, кем был этот чужеземец, заметно отличавшийся от викингов своим южным загаром и серебряным крестом на шее, но затем решил, что лучше ему этого не знать.
В целом шотландец вел себя уверенно; кажется, общество викингов ничуть его не смущало. Он разговорился с Ариеном, который гордо выпятил тощую грудь и увлеченно доказывал, что отправился в это путешествие, чтобы узнать больше нового. Смех Ангуса был таким же низким, хриплым и искренним, как у Бальдвина.
Лица йотурцев расслабились. Руна подумала, что на месте графа, желая заманить викингов в ловушку, она выбрала бы именно такого мужчину.
Один лишь Ингварр по-прежнему выглядел мрачным.
– Руна! Руна! Погляди! – Ариен тряс сестру за плечо.
Руна рывком села и стала протирать глаза.
– Что случилось?
Спина болела так, словно она была старухой. Руна потянулась и угрюмо окинула взглядом борт. Утомленная бессонной ночью, она села на край скамьи для гребцов, свесила ноги вниз и прислонилась плечом к борту. Несмотря на усталость, Руна в очередной раз пожалела, что, будучи женщиной, была недостаточно сильной для того, чтобы работать веслами. Роуэн, похоже, не жалел об отсутствии сна и греб вместе со всеми. Кто-то – кажется, Сверри – затянул песню, и ритмичные удары весел вместе с качкой убаюкали Руну.
