– Но…
– Серега женат давно, если ты об этом. Как ни смешно, до сих пор влюблен. Ты, собственно, Лельку хорошо рассмотрел?
– Понятно. А ты, значит…
– Точно. А я «подсел» на эту веснушчатую оторву. Тысячи раз пытался порвать с ней, но… – И Лешка с нехорошей улыбкой поинтересовался: – Надеюсь, у тебя хватило ума обратить внимание на кроткую милую девчушку Катю, кажется?
Тамара мысленно ахнула: она в жизни не видела такого странного сна! Чтобы при ней – ее же и обсуждали. И Лешка, гад рыжий, пока ни словечка хорошего не сказал.
Да за кого он ее держит?!
Саша смущенно пробормотал:
– Все понял. По счастью, еще не «подсел», как ты только что выразился. Просто к твоей девчонке тянет, как…
– Мотылька на огонь, – сквозь зубы закончил Лешка. И раздраженно буркнул: – Короче, держись от нее подальше, целее будешь. И к Катерине присмотрись – очаровательная девушка, не то что эта… пиранья!
«Ах, пиранья! – возмутилась Тамара, не в силах выбраться из вязких объятий сна, не в силах даже пошевелиться. – Вот ты как обо мне, ну, погоди…»
Видимо, всплеск эмоций оказался чрезмерно сильным, потому что перебил ее странный сон окончательно.
Тамару словно в вату вдруг завернули. Больше ни одного звука не долетало до нее. Мир вокруг съежился до размеров палатки, потом – спального мешка и совсем исчез, растворился, обернувшись капелькой слюны в уголке Тамариного рта.
***
Странный сон вернулся много позже. Тамара устало удивилась: одни звуки. Ладно бы – немое кино, а то все наоборот. Вместо картинок – серая пыльная взвесь, зато голоса прекрасно слышны.
«Какой последовательный сон, – слабо улыбнулась Тамара. – Я даже знаю, КТО говорит. Хотя выдумала этих людей много раньше и должна бы забыть. Или не должна? Ну, раз еще не проснулась?»
Кто-то рядом бурно рыдал, и Тамара невольно прислушалась: Снежана? Нежный Лелькин голос прозвенел достаточно строго:
– Прекрати, все закончилось хорошо!
– Люблю оптимистов, – хрипловато хохотнул Миша.
– Где ж хорошо, – зло взвизгнула Снежана. – Мы без цветов вернулись! И чуть не погибли!
– «Чуть» не считается, – фыркнул Миша.
– Что касается цветов… – Лелька немного помолчала. – Так у нас еще целый вечер есть.
– Ага, и ночь, – всхлипнула Снежана.
– И ночь, – абсолютно спокойно подтвердила Лелька. – По графику мы должны повернуть к Ипатовке завтра с утра. И сейчас только три дня.
– Тьма времени! – истерично крикнула Снежана.
– Времени достаточно. – Лелька загремела посудой.
– Сумасшедшая!
Рядом с Тамарой в палатке кто-то завозился. Тамара попыталась открыть глаза, но не смогла. Веки словно свинцом налились, и голова мгновенно закружилась.
«Буду лежать спокойно, – испуганно размышляла Тамара. – Меня же… э-э-э… по сценарию… Лешка снотворным опоил! Точно. Меня и Катьку. Просто Катька раза в два тяжелее меня, вот и…»
Видимо, Тамара угадала. Кто-то тяжело перевалился через нее – Тамара едва не застонала, насколько больно неуклюжая Катька придавила коленом ладонь, – и Тамара услышала хрипловатый со сна голос новой знакомой.
– Вы?! Здесь? Но как же… Я ведь помню… – изумленно лепетала Катя. – Вы ж в болотах, а мы с Томиком тут… И Саша! И Аким, то есть Леша. Или Аким, а Леша мне приснился?
– Проснись, Катюха! – Миша жизнерадостно захохотал. – Это ж в самом деле мы! Не все, правда.
– Как – не все?! – ахнула Катя.
– Николая нет, – спокойно пояснил Саша. – Наверное, решил до победного по болотам лазить.
– К вечеру вернется, – уверенно заявил Миша.
– Или к завтрашнему утру, – с тяжелым вздохом уточнила Снежана. – К самому выходу. С цветами.
– А если… – Катин голос сорвался.
– Жив, не волнуйся. – Миша явно говорил с набитым ртом. – Если мы уцелели, то уж Колян… Спокуха, Катька!
Катя воскликнула:
– Что ж вы не разогрели? Холодный едите…
– Вкуснятина! – Миша сытно рыгнул. – В жизни такого плова не трескал! Из тебя, Катька, золотая жена выйдет. Вот приду в себя и… это… сватов зашлю! Пойдешь за меня, а, Катьк? Ей-ей, я не так уж плох! И деньжата имеются, вот Сашка подтвердит…
– Да ну тебя, – смущенно засмеялась Катя. – Лучше расскажи, что с вами случилось.
– Щас. Дай проглотить. Ага.
Протестующе пискнула Снежана. Тамара снова попыталась открыть глаза, и снова безуспешно. Она стиснула зубы: смертельно хотелось увидеть Лельку и… Лешку!
Тамара лишь сейчас осознала, она ни разу не слышала Лешкиного голоса, что совершенно не типично для шумного Сазонова.
«Может, именно он мне приснился, – испуганно подумала Тамара, – а остальное – правда? И из болота меня вытащил Аким. Потом… потом мы пришли с ним в лагерь… Потом я купалась… Оделась потеплее во все чистенькое, Катька мне еще свитер своего папаши презентовала и платок с розами… – Тамара неожиданно всхлипнула. – Потом я наверняка заснула. И уже во сне мерзкий Аким обернулся Лешкой и поцеловал меня! И бороду снял. А шляпу и парик швырнул в костер. Правда, как в кино…»
Слезы хлынули потоком. Тамара выпростала руки из спального мешка и машинально вытирала лицо. Незаметно для себя она и глаза открыла. Бессмысленно таращилась на брезентовый полог палатки, в голове звенело: «Лешки здесь нет. Он в Германии. А тут… Аким!»
«Идиотка, придумала себе сказочку, – горько размышляла Тамара, давясь слезами. – Мол, Сазонов вовсе не в Германии! Сазонов якобы за мной следил, как бы я в беду не попала. От Ипатовки за мной шел, из виду не выпуская. Начиталась, ду-ура, женских романов…»
Тамара в жар бросило, до того четко она увидела ситуацию со стороны: мечтательная девица целуется со своим любимым – во сне! – и при этом млеет от счастья. Целую историю накрутила вокруг этой сцены, надо же.
А Лешка – в Германии!
Уничтожает пиво литрами. Давится хвалеными немецкими сосисками. Тискает местных белобрысых фройляйн.
Здесь лишь Аким.
Тамара застонала: в грязном вонючем тулупе и болотных сапогах. Заросший бородой и похожий на медведя. Ее богоданный жених. Она дважды клялась, что…
Нет, она редкостная кретинка!
Жизнерадостный Мишкин голос привел Тамару в себя. Она вздохнула: что сейчас копья ломать? Что случилось, то случилось. Счастье уже, что Лелька жива. И все остальные.
Тамара вытащила из рюкзака полотенце и кое-как привела в порядок выплаканное лицо. Коснулась спутанных волос, но щетки не нашла и махнула рукой: какая в принципе разница?
Чем хуже, тем лучше!
