Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
— Скажите, Герман, Алла пользовалась окном как дверью? — повернувшись к Герману, поинтересовалась я.
— Ни в коем случае! Аллочка очень любила тепло. Просто не выносила сквозняков. Вы же видите, она и утеплила их специально, чтобы не дуло, — произнес Герман.
— Сдается мне, один раз она все же открывала их, — указывая на разорванный поролон, сообщила я.
Герман пораженно разглядывал остатки утеплителя. Я же решила осмотреться снаружи. Распахнув створку окна, я вышла во двор. Если визитер пришел этим путем, тогда вопрос отпадает сам собой. Конечно, было бы неплохо найти свидетелей его визита, но это не к спеху. Лично мне и так было все понятно. Вернувшись в комнату тем же путем, я поблагодарила Германа за помощь и, не объясняя ничего, откланялась. Надо отдать должное выдержке Германа, он не задал ни одного вопроса, правда, и провожать не пошел. Но меня это обстоятельство ничуть не огорчило. Герману было над чем поразмышлять.
Вторым пунктом в моем списке значился восточный шейх. Вернее, актер Театра драмы, так внезапно получивший отказ в шабашке, Вениамин Яковлевич, любитель зеленухи. Для вящей плодотворности беседы я заглянула в ближайший супермаркет, отоварилась и помчалась в театр. Как я и предполагала, Вениамина Яковлевича в театре не было. Зато была моя знакомая Ксенька Вострикова. Завидев меня, Ксенька расплылась в довольной улыбке.
— А, старая знакомица, госпожа гражданка! Снова к нам? За контрамарками обещанными или просто посплетничать? — налетела она на меня с расспросами.
— Ни то ни другое. Адрес Вениамина Яковлевича нужен. Просто позарез, — заявила я, шелестя сотенной купюрой.
— Да вы что, госпожа гражданка, под монастырь Ксеньку подвести решили? Да за такое, если прознают, меня вмиг из театра попрут. Виданное ли дело, адреса актеров направо и налево за сотенную бумажку раздавать, — запричитала Ксенька, жадно следя глазами за купюрой. — Извиняйте, но на это я пойти не могу!
— Цена вопроса? — деловито осведомилась я.
— Пятьсот, — скосив глаза на своих товарок, брякнула Ксенька.
— Двести и по рукам, — приготовилась торговаться я, но Ксенька неожиданно согласилась.
— Идет. Гоните денежки, госпожа гражданка, будет вам адресок.
Я достала вторую бумажку, протянула деньги Ксеньке. Та проворно спрятала их в нагрудный карман, выудила оттуда листок бумаги и огрызок карандаша, нацарапала на нем что-то, сунула мне в руку и посоветовала:
— С пустыми руками не суйтесь, госпожа гражданка. В это время суток актер наш всегда злой. Пока не подмажете, слова не вытянете. Ну, бывайте.
Ксенька махнула на прощание рукой и вернулась в компанию своих товарок. Я развернула лист, пытаясь разобрать ее каракули. Улица Театральная, дом пять, квартира один. Все предельно ясно. И недалеко. Выходит, повезло. Драмтеатр находился как раз на этой улице. Выйдя из театра, я не стала заводить машину. Собственно, она и так стояла практически напротив пятого дома. Войдя в подъезд, я обнаружила, что на этаже имеется всего одна квартира. Первая. Вот и хорошо. Любопытные соседи подслушивать да подсматривать не будут.
На мой стук дверь никто не открывал. Хозяин либо спал, либо отсутствовал. Я решила попытать счастья снаружи. Отыскав окно, дотянулась до стекла и стукнула что есть мочи. В окне показалась заспанная физиономия актера. Вместо слов я протянула в сторону окна бутылку зеленухи. Физиономия повеселела и скрылась. Я потопала обратно в подъезд. Вениамин Яковлевич уже ждал на пороге.
— Доброго здоровьичка, милая леди, — галантно поздоровался он.
— И вам не хворать, Вениамин Яковлевич. Вы меня помните? — поздоровалась и я.
— А то как же! Вы из «Пилигрима». Роль мне предлагали. Я в тот вечер не в форме был, телефончик ваш не успел записать. А вы вон какая ответственная. Сами меня разыскали. Ксенька небось адресок продала? — смеясь, спросил Вениамин Яковлевич. — Почем взяла?
— Двести, — призналась я.
— Дороговато что-то. Обычно ей и соточки хватает. Инфляция, не иначе, — поцокал языком Вениамин Яковлевич. — Это у нее бизнес такой. За наши адресочки копеечку сдирать. А что, я не в претензии. Когда и мне чего перепадет. Вот вы пришли. С гостинчиком. Уже хорошо. Проходите в комнату. На кухне не убрано. Я за посудой сам сгоняю.
Я прошла в комнату. Старенькая мебель, потертый диван, скособоченные занавески. Стены и потолок давно требовали ремонта. Пол вообще, похоже, такого слова не знал. «Вот как живут отечественные актеры!» — сочувственно подумала я, расставляя на столе закуски. Из кухни вернулся Вениамин Яковлевич, неся в руках два стакана, нож и тарелку с вилкой.
— Ух ты! Изобилие какое, — окинув взглядом стол, воскликнул Вениамин Яковлевич. — Будто у меня день рождения. Ну, спасибо, милая леди. Уважила так уважила. Теперь проси что хочешь. Все выполню. Хоть корову сыграть, хоть отморозка бритоголового. На все согласный.
— И даже восточного шейха? — пошутила я.
— Даже двух шейхов зараз, — поддержал мою шутку Вениамин Яковлевич.
— Возможностью воспользуюсь, а вот играть вас никого не заставлю. Уж простите, — заявила я.
— Что ж тогда от меня требуется? — наполняя стаканы, поинтересовался Вениамин Яковлевич.
— Всего лишь покопаться в памяти, — ответила я.
Вениамин Яковлевич поднял свой стакан, знаком предложил мне сделать то же самое. Я было отказалась, но он пояснил:
— Не пить, только чокнуться. Не люблю с утра в одного заливаться. Я ж не алкаш какой. Мне компания требуется.
Уважив актера, я стукнула стаканом о стакан, свой поставила на место и приступила к выполнению нелегкой миссии: выуживать из подсознания, замутненного алкогольными парами, информацию трехнедельной давности.
— Вениамин Яковлевич, помните, вы говорили о том, что вас приглашали на роль восточного шейха? Алла Бекетова лично вас просила.
— Как же, помню, помню. Давно это было, а помню. Аллочка всегда обо мне заботилась. Время от времени подбрасывала халтурку. У нее с агентствами связь была. Хорошая была девочка. Не жадная. Только мне эта роль так и не досталась, — пустился в воспоминания Вениамин Яковлевич.
— Вы тогда еще сказали, что звонили вам. Отменяли заказ. Помните? — снова спросила я.
— И это помню, милая леди. Такое не забывается. Ведь целую тыщу тогда про… — Вениамин Яковлевич выругался и тут же начал извиняться: — Ох, простите старого дуралея. Надо ж, при женщине выражаться! Совсем ум потерял…
Вениамин Яковлевич снова налил. Выпил, уже не чокаясь.
— Так вот. Меня интересует этот разговор, — сделав вид, что не услышала ни ругани, ни извинений, объяснила я цель своего визита. — Сможете дословно пересказать тот разговор?
— А на кой он вам? Ну, кидалово, оно и есть кидалово. Мало ли таких дельцов на свете? Не стоят они того, чтобы об них разговор вести, — слегка заплетающимся языком проворчал Вениамин Яковлевич.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
