Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Все вокруг говорили по-испански, все улыбались, гладили Николаса по голове, все были счастливы: мальчик спасен. Но тут одна английская мама наклонилась к ней и прошептала на ухо:
– Не позволяйте ему смотреть в ту сторону. Он не должен этого видеть.
И люди сомкнулись, закрывая от Николаса вид на море. Кэтрин же обернулась и увидела, что из лодки вынимают тело Джонатана. Это была спасательная лодка, только подошла она слишком поздно. Она смотрела, как труп кладут на песок, затем отвернулась и прикрыла собой Николаса.
– Ты делаешь мне больно. – Это были его первые слова.
Она не сразу поняла, что прижимает его к себе слишком сильно. Другие матери образовали подобие стены, не позволяющей ребенку увидеть тело человека, который спас ему жизнь.
– Лучше бы вам, наверное, вернуться с ним в гостиницу, – сказала англичанка, все еще не убирая ладони с плеча Кэтрин. – Где ваши вещи?
Она указала на полотенце и пляжную сумку, и англичанка пошла за ними. Кэтрин поспешно натянула на сына футболку и взяла его за руку.
– Пошли домой, может, там тебя напоят горячим шоколадом, – предложила она и сама поразилась тому, как спокойно прозвучал ее голос.
– Пошли, – бодро согласился малыш, берясь за свободный конец веревки, прикрепленной к ялику.
– Давай лучше оставим его здесь, Ник. Нам ведь уже завтра лететь домой, а на самолет его не возьмешь. Пусть кто-нибудь еще поиграет.
Она уже приготовилась к слезам, но все обошлось. Все осталось позади. Эффект новизны пропал. Ник больше не вспоминал про резиновую игрушку и то, что с ней было связано. Ни разу не вспомнил. А она ожидала этого со страхом. Боялась, что он вспомнит, как ему было страшно, как далеко он оказался от берега, а ее рядом не было, как разбушевалось море, как его в конце концов спасли. Но нет, ни слова про это. Что ему было холодно, да, это он сказал, но не обмолвился, что боялся утонуть. Вообще, не говорил, что ему было страшно. А может, и впрямь не было. Он замерз, ему хотелось вернуться на берег, потом кто-то пришел и взял его на руки. Вот и вся история. А за жизнь свою он ни капельки не боялся.
Поднимаясь по лестнице, ведущей с пляжа, Кэтрин обернулась и увидела Джонатана: он лежал на песке, накрытый двумя полотенцами. Мертвый. Она знала, что он мертв. И что почувствовала? Она заставляла себя вспомнить. Что она тогда почувствовала?
Глава 43
2013, лето
Этот сюжет повторяли в новостях целый день – про детей, которые расстались с жизнью, боясь рассказать родителям о картинках, которые они послали по Интернету хищникам-взрослым, прикидывающимся их друзьями. Некоторым из этих детей было не больше восьми. Слушая эту передачу, я как раз перебирал детские фотографии Джонатана в поисках той, которая нравилась мне больше других – именно таким мне хотелось бы его запомнить. Если бы дело происходило в наши дни и если бы Джонатан был ребенком, не думаю, что он бы стал жертвой этих чудовищ. Никогда бы он не умер от стыда, потому что знал, что всегда может обратиться к матери. Знал, что может рассказать ей все что угодно, и меньше она любить его она не станет. Они были близки, как могут быть близки только мать и сын.
Настолько близки, что именно она, а не я, поведала ему, как появляются на свет дети.
Мать, а не отец. Казалось бы, мне это было сделать проще, но слушал он именно Нэнси, разговаривал прежде всего с ней. Когда я попытался немного просветить его на этот счет, он заткнул уши и что-то замурлыкал, да так громко, что буквально оглушил меня. Потом мы с Нэнси даже смеялись – какой он был забавный, какой глупенький. Половая зрелость у него наступила рано, ему было всего одиннадцать лет, но все равно ему понадобилось знать, что к чему. И Нэнси вызвалась взять это на себя. Ну что ж, удачи, помнится, подумал я, только ведь он еще больше смутится, если про секс ему расскажет мама. Как выяснилось, я ошибся.
Она усадила его рядом с собой, заставила посмотреть прямо в глаза и сказала, что тут нечего бояться и нечего смущаться. Все вполне естественно. Когда-нибудь ему встретится подходящая девушка, и потребности, которые сейчас кажутся ему столь смущающими, обретут смысл. Стыдиться тут нечего, собственное тело надо знать. По сути дела, она подтолкнула его в этом направлении, заметив, что в случае чего он всегда может к ней обратиться. Помню, как, бывало, проходя мимо его закрытой спальни, я слышал, как они с Нэнси о чем-то шушукаются. Он знал, что может ей довериться, а я понимал, что мне лучше не вмешиваться. Джонатан мог быть уверен, что мать его всегда поймет. Наш сын всегда будет защищен от интернет-хищников вроде меня.
Я солгал насчет своего возраста, чтобы завлечь к себе в друзья кого-нибудь помоложе. Я прикинулся другим, не тем, кем был на самом деле.
Вчера вечером я разместил оставшиеся фотографии. Ни одному ребенку нельзя показывать такого. Подумайте, каково бы вам было, если бы ваша мать предстала перед вами в таком виде – все открыто, срам, непристойность. Не думаю, что кому-то удалось бы стереть из памяти такие картинки. Но нечего копаться в прошлом. У нас миссия.
Маленький Ник. Он ждал меня – он хотел больше узнать про эти снимки. Кто их сделал? Ну, так я ему и сказал. Затем отправил фотографию Джонатана, ту, что я выбрал. На ней запечатлен десятилетний мальчик в свитере, который связала и подарила ему на Рождество бабушка. Он явно доволен собой, грудь выпячена так, чтобы лучше была видна черепашка Ниндзя, которую бабушка вывязала прямо посередине. И добавил несколько слов:
Джонатан Бригсток
26 июня 1974 – 14 августа 1993
Идеальный незнакомец, умерший, спасая твою жизнь
Ему понадобится какое-то время, чтобы направить свои мысли на умершего Джонатана – своего юного друга, каким он никогда не был, – направить мысли на все то, что я для него приготовил. Поможет книга: я отметил страницы, так что на сей раз он уже никак не сможет не узнать ее или себя. Нэнси тоже должна сказать свое слово. Возможно, ему удастся дать какие-нибудь ответы на ее вопросы.
Почему она не пришла на помощь своему ребенку? Что же это за мать, которая поворачивается спиной, когда он остается один в море? Ребенок, даже не умеющий плавать. Без спасательного пояса или жилета. Да какая же мать, если она только в своем уме, на это способна? Или она все же не в своем уме?
Она была готова увидеть своего ребенка тонущим – ведь сказала же она, что лучше бы Джонатан не делал этого. Это были ее собственные слова. Неужели похоть может быть сильнее материнской любви? Малютка Ник. Неужели он был таким уж маленьким монстром, что мать не считала его достойным спасения?
Ну вот, ушел мой последний пост – отрывок из дневника Нэнси. Ощущение такое, будто я засунул котенка в мешок и бросил в канаву. Я слышу, как он мяукает, но ничего не могу для него сделать. Тони либо выплывай – выбор твой.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
