Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127
– Запрещаю уходить на второй круг – вялым голосом отозвалась «земля». – Продолжайте снижение – я через пятнадцать минут заканчиваю дежурство.
Решив, что имеет дело с каким-то молодым отморозком, Нефёдов потребовал, чтобы ведущий его оператор немедленно позвал кого-нибудь из более опытных коллег или переключил его на своё руководство.
– Никого нет, – флегматично пояснил диспетчер. – У нас вторую неделю забастовка. Я один тут за всех рулю. А будешь хамить, я вообще отключусь…
Ошарашенный лётчик ещё пытался переварить услышанное, как вдруг начал чихать, словно простуженный, правый двигатель. Некоторое время Борис с надеждой поглядывал в его сторону, надеясь, что мотор всё-таки оживёт. Но вскоре воздушный винт правого «движка» безжизненно повис. Похоже на то, что в этом моторе вышел из строя топливный насос. Новость не из приятных. Но если у тебя в запасе ещё два работающих двигателя, а до полосы рукой подать, то всё не так уж плохо. Однако неприятные сюрпризы следовали один за другим.
На связь с Нефёдовым вышел другой диспетчер. Правда, у этого парня имелась скверная привычка жевать прямо в микрофон, но всё равно Борис воспринял его появление как добрый знак того, что небо услышало его молитвы и послало на помощь опытного «воздушного лоцмана», который обеспечит нормальную посадку. Но как оказалось он рано обрадовался. Новый диспетчер связался с ним только для того, чтобы проинформировать: так как администрация местного аэропорта не приняла требований забастовщиков, то стачечный комитет принял решение немедленно закрыть аэродром.
– Мы уже перегородили взлётно-посадочную полосу.
– Но подождите! У меня на борту ЧП!!! Послушайте, я вообще не лётчик, а пассажир!
Борис попытался объяснить ситуацию, но наткнулся на стену ледяного равнодушия.
– Куда же мне лететь?
– Меня это не волнует, – холодно отозвался профсоюзный лидер. – Нам нечем кормить свои семьи. Если же что-то случится, вся вина ляжет на администрацию аэропорта. Может тогда наши боссы, наконец, поймут, что на диспетчерах экономить нельзя.
– Но мы же разобьёмся! У меня на борту тоже люди – двадцать пассажиров!
– Летите в Рубу, – посоветовал Нефёдову вечно жующий диспетчер. – Они пока ещё не присоединились к забастовке. Может успеете.
– Но я не знаю где это!!!
Однако это была последняя инструкция диспетчерской вышки.
– Что же они делают! – в сердцах воскликнул старый лётчик, не понимая, как такое возможно. А между тем ситуация стремительно ухудшалась. При всём своём желании ни в какую Рубу Нефёдов уже лететь не мог.
Неожиданно вслед за остановившимся правым мотором зачихал и средний, он же основной. Затем, по закону подлости, очередь дошла и до последнего «движка», который тоже стал работать с перебоями.
Вдруг наступила тишина – все три двигателя «Tri-Motor» приказали долго жить. Машина клюнула носом.
– Вашу мать! – выругался Борис. Ему стало ясно, что обкурившиеся наркоты члены экипажа не проконтролировали работу аэродромных заправщиков, а может просто продали налево часть керосина за доллары, которые не смогли поделить. Хотя стрелка топливомера как ни в чём не бывало показывала, что в баках ещё должно оставаться по меньшей мере триста галлонов керосина! Только времени размышлять над этой загадкой уже не осталось. На юго-западе появилась полоска, напоминающая довольно широкую грунтовую дорогу. За неимением лучшего Борис решил садиться там. Но как управлять тяжёлым транспортным самолётом, у которого не работает ни один мотор?! Даже просто развернуться в сторону избранной в качестве ВПП[38]дороги стало огромной проблемой.
И тогда Нефёдов решился на рискованнейший манёвр, который до него не выполнял ещё ни один пилот коммерческой авиации. Только несколько минут назад предпринимавший максимальные усилия, чтобы предотвратить опасный крен, теперь он сознательно стал заваливать машину на левое крыло. Так неловко – боком обычно валятся в дальний угол потерявшие равновесие нетрезвые посетители бара, у которых стало плохо с координацией. Однако языке профессионалов, происходящее называлось «боковым скольжением».
Такому пилотажу не учат в лётных школах. Этот приём знают только планеристы и несколько фронтовиков с богатым на серьёзные переделки прошлым. Когда-то давно в 1942 году Нефёдов совершил вынужденную посадку примерно таким же хитрым макаром. У его фанерного «ЛАГГ-3» на высоте трёх тысяч местров осколком осколком снаряда перебило топливную магистраль, что привело к остановке единственного двигателя. Правда тогда у капитана имелась альтернатива – спасать машину или только себя, выпрыгнув с парашютом. Да и весил фанерный ястребок, даже заправленный «под завязку» горючим и снаряжённый боеприпасами, в два раза легче пустого «Tri-Motor». Зато теперь у ветерана выбора не осталось, ибо за его спиной находились девятнадцать доверившихся его мастерству человеческих душ, не считая тех двух подонков, о которых речь сейчас не шла.
Борис понимал: малейшая его ошибка в расчётах неминуемо приведёт к гибели всех, кто находится на борту старенького самолёта. Снижаться приходилось по очень крутой глиссаде, фактически пикируя к земле. Только так можно быстро сбросить высоту и не проскочить шоссе. При этом нос машины нельзя опустить даже на несколько градусов ниже расчётного угла, иначе мгновенно утратишь контроль над происходящим и колом воткнёшься в землю!
Впереди маячила и ещё одна серьёзная проблема. Так как штурвалы раритетной «птички» не имели гидроусилителей, пятидесятилетний мужчина не был уверен: хватит ли ему мышечной силы для того, чтобы в одиночку выровнять, когда до земли останется метров пятьдесят.
Борис даже хотел позвать кого-нибудь на помощь из салона, но передумал: «Зачем лишний раз нервировать пассажиров. Люди итак в шоке, не понимая происходящего». Из-за того, что самолёт снижался с сильным боковым креном, те из них, что сидели по левому борту, видели под собой в иллюминаторах спокойно идущих по своим делам прохожих, играющих в футбол детей (один из пассажиров потом рассказывал всем, что даже сумел разглядеть надпись на мяче!»). Там внизу никто даже не поднимал головы, не слыша моторов бесшумно «проплывающего» над ними самолёта.
Те же, кто сидел по правому борту, видели только небо, а ещё эти люди нависали над левым рядом, удерживаемые в своих креслах только привязными ремнями. Но как ни странно, истерики ни у кого не возникло. За этот злополучный рейс люди так много раз переживали состояние ужаса, что сил бояться у них просто не осталось. К тому же во многих вселял уверенность спокойный вид нового пилота. Инстинктивно пассажиры почувствовали: этот человек будет бороться за их жизни до конца.
В последний момент Нефёдову удалось выровнять свой «крылатый форд». Стресс придал ему силы.
Электричество на борту отсутствовало, но к счастью, на этом древнем самолёте многие операции требовалось производить вручную, в том числе выпуск шасси.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127
