Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
– Не придумывай, – посоветовала Лена, выслушав сбивчивый рассказ. – Мало ли кто куда шел и кто с кем встречался. Я Иру знаю очень хорошо, она никогда не станет изменять мужу.
Лена хотела добавить, что Ира никогда бы не снизошла до глупенького Магулова, но вовремя сдержалась.
Вместо того чтобы идти работать, Лена зачем-то спустилась вниз, вышла во двор, внимательно оглядела стену здания. Камер видеонаблюдения на стене не заметила.
Если они с Люсей правильно восстановили ход событий, Володе Магулову было чему радоваться на лавочке в тот день: Ира оказалась целиком в его руках.
Сергей остановился у светофора. Красный горел долго, мама называла такие светофоры долгоиграющими. Он думал о том, что предложение, которое ему сейчас сделали, пожалуй, стоит отклонить: на разработку проекта времени уйдет много, и денег соответственно тоже, а рынок не изучен: то ли пойдут продажи, то ли нет – неизвестно. Он задумался и не сразу сообразил, что привлекло его внимание – вывеска «Сад и огород». Ему уже сигналили сзади, чтобы трогался, и он проехал через перекресток, припарковался и вернулся в магазин с уютным названием – Елизавета Александровна жаловалась, что совсем сломалась косилка. К его удивлению, косилок оказалось множество, самых разных конструкций, и он, не рискуя сделать неудачную покупку, стал звонить Лениной тетке. Сначала он нисколько не беспокоился, даже разозлился немного, что она не берет трубку – он знал, что с телефоном Елизавета Александровна не расстается, даже носит его в кармане домашней кофты. И только пытаясь дозвониться не то в третий, не то в четвертый раз, когда после двух длинных гудков вдруг послышались короткие, не то чтобы встревожился, но как-то сгруппировался. Как перед сложным лыжным спуском – одно время он увлекался горными лыжами. Он не торопясь вернулся к машине, доехал до ближайшей железнодорожной платформы, вынул из багажника тяжелый разводной ключ и положил его в сумку. Он терпеть не мог портфели и всегда ходил с сумкой. Через несколько минут он уже ехал к Лене на работу – быстрее, чем на электричке, доехать невозможно.
– У Старостиной из планового вчера юбилей был, так она Ирку не позвала, – тараторила Наталья, ловко укладывая образцы. – А до этого они подружками были не разлей вода. Старостина перед начальством всегда только что на цыпочках не ходила.
– Ирка ей не начальство.
– Зато Нонна начальство.
Телефон зазвонил не вовремя, Лена только разместила образец под микроскопом. Ей не хотелось отвлекаться и снимать резиновые перчатки, и она решила не обращать внимания на телефон, но тот все звонил, и перчатки пришлось стянуть.
– Да, теть Лиз, – откликнулась Лена, посмотрев на дисплей, и слегка удивилась – тетка старалась не звонить ей в рабочее время, зная, что она может возиться с образцами и брать трубку ей не всегда удобно.
– Привет, племяшка, – веселым мужским голосом отозвалась трубка, Лена не испугалась, только пожалела, что сняла тесные перчатки из-за какого-то придурка, и в тот же момент она уже знала, что пришла беда. Даже успела удивиться собственному спокойствию.
– Слушай внимательно, – учила трубка, – дуй к станции, сядешь на электричку 13.18 от Москвы. Поторопишься – успеешь. На конечной не выходи, сиди у окна справа в четвертом вагоне. Вагон четвертый – не перепутай. Потолкуем. И никому не звони, я проверю. Все правильно сделаешь – увидишь тетку. Поняла?
– Поняла, – сказала Лена, захлопнула мобильник и спокойно попросила: – Наташ, дай телефон.
До сих пор она всегда звала ее исключительно Натальей Борисовной и на вы.
Сергей не удивился, когда услышал Ленино «Сережа», прозвучавшее с незнакомого номера, и четко и деловито сказал:
– Я через две минуты буду у твоей проходной. Спускайся.
Люся из окна увидела подругу, почти бежавшую куда-то от института, удивилась: ходить быстро Лена не любила – и расстроилась, что та не взяла ее с собой. Люсе было скучно: генерального нет и сегодня не будет, кабинет Нонны Михайловны заперт, и в приемную с самого утра никто не заходил.
Люся прошла к столу, улыбнулась неизвестно чему и опять подошла к окну.
Радоваться было особенно нечему, но она почему-то чувствовала себя счастливой.
Когда-то давно, когда Люся только познакомилась с Леной, она постоянно чувствовала себя счастливой: тогда у нее был Гришка, смешной, заботливый, он приносил с рынка овощи, а на праздники дарил ей цветы. Правда срезанные цветы Люся не любила, но делала вид, что любит. Ставила в вазочку, потом вынимала завядшие стебли, а через несколько дней с облегчением выбрасывала последние засохшие цветочки и убирала вазу в стенку до следующего праздника.
Она давно не жила с родителями, с четвертого курса института снимала квартиру. Они с подругой-сокурсницей, раньше жившей в студенческом общежитии, устроились тогда на работу официантками в ночной клуб и случайно наткнулись на объявление о сдаче квартиры. Сдавали ее недорого, расположена она была исключительно удобно: рядом с институтом и с тем самым клубом, где они подрабатывали по вечерам. Девушки, недолго думая, перевезли туда вещи в тот же день. Хозяин, молодой веселый мужик, давно жил в деревне, занимаясь не то фермерством, не то еще чем-то, сразу предупредил их, чтобы пьяному ему денег они не давали, и отбыл. А у Люси началась самостоятельная жизнь.
Мама из-за решения дочери уйти из дома сначала поплакала, но быстро смирилась – у отца был очередной тяжелый запой, и находиться с ним под одной крышей было невыносимо.
Съемная квартира оказалась крошечной и очень запущенной, но и Люсе, и подруге, уставшей от невозможности уединиться и побыть в тишине, казалась райским уголком. После окончания института подруга уехала в родной город, а Люся стала жить с однокурсником Гришкой, который ходил за ней как приклеенный с первого семестра. Правда Гришка как бы не совсем жил с ней: вещи он держал у матери, новым знакомым всегда давал телефон мамашиной квартиры, выходные проводил на даче, не приглашая туда Люсю, но все-таки это была их общая жизнь.
Приходя с работы, Гришка всегда просил Люсю не занимать телефон – вдруг его матери срочно потребуется поговорить с ним. Люся не понимала, почему здоровая нестарая женщина не может подождать двадцать минут или позвонить на мобильный, но телефон не занимала. Она подавала ему ужин, и они обсуждали, что стоит приготовить завтра, а еще нужно ли купить стиральный порошок или это подождет до выходных. Если порошок, или мыло, или что-то другое требовалось купить срочно, они обсуждали, какой именно порошок или мыло стоит покупать и где именно, чтобы не переплатить. И Люсе приходилось заходить в несколько магазинов, сравнивать цены и звонить Гришке, чтобы он купил то-то и то-то там-то и там-то. Эти обсуждения и сравнение цен надоели Люсе очень быстро и сильно, но когда она попыталась объяснить Гришке, что лучше переплатить, чем тратить время на ерунду, он ее просто не понял. Она чуть не брякнула тогда, что надо не меньше тратить, а больше зарабатывать, но вовремя осеклась: обида вышла бы грандиозная. Гришка кричал бы визгливым голосом – у него голос всегда становился визгливым, когда он кричал: «Значит, я что? Мало зарабатываю?» – как будто сам не знал, что получает мало и не стремится заработать больше. И Люсе пришлось бы утешать его и уговаривать, как маленького.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
