– И он никогда не позволит тебе поехать к Ричарду. Понимаешь? Никто тебе этого не позволит. Они скажут, что ты слишком стара и он слишком стар и вы не сможете заботиться друг о друге. Скажут, что это в твоих же интересах.
– Кто скажет? – испуганно спросила Рут не только из-за того, что ее остановят, но при звуке имени Ричарда, которое было важным для нее прошлой ночью или даже сегодня утром. Хотела ли она к нему поехать?
– Джефф, – ответила Фрида.
– Джеффри меня не остановить.
– Но если Джеффри захочет, тебя остановит закон. И правительство.
– Правительство – это ты.
– Что ж, я увольняюсь.
– Когда?
– Прямо сейчас, – сказала Фрида. – Но я могу тебе помочь, Рути, если ты поможешь мне.
Рут кивнула. Ей нужно было подумать. К тому же ей хотелось есть. Почему у нее до сих пор болят плечи?
– Решено. Тогда я воспользуюсь телефоном, – сказала Фрида. – Позвоню Джорджу.
– Быть может, Джордж наведет порядок в саду. – Рут беспокоило состояние сада. Джеффри это не понравится.
– Я позвоню ему из своей комнаты. Конфиденциально.
Рут снова кивнула. Кивать было приятно, и она продолжала это делать. «Да» говорила она кивком и снова «да» и «да». Как часы, подумала она. Она мудра и щедра. Фрида ушла, и Рут направилась в гостиную. Она искала Ричарда. Не потому, что ей казалось, что он там, а потому, что там могла найти его следы. Что-нибудь доказывающее, что он действительно положил ей руку на колено и сказал: «Пожалуйста, подумай об этом». Единственной необычной вещью в гостиной была вмятина на абажуре, Рут попыталась ее убрать, но только сделала глубже. Подняв руки к свету, она заметила смешные желтые пятна на руках.
Кошки, последовавшие за Фридой в комнату Фила, теперь, наверное, стояли у закрытой двери, тычась в нее своими отважными носами. Они тихо мяукали, и Рут их позвала. В то же самое время Фрида повысила голос. Должно быть, она кричала на Джорджа. Рут предположила, что тот не хочет приезжать и приводить в порядок сад. Ей пришла в голову новая мысль: это Джордж повредил абажур, а вовсе не кошки. Возможно, Джордж виноват во всем. Он напустил на себя зловещий и богоподобный вид. А Фрида взмахнула рукой или ногой, и что-то сломалось. Кошки вертелись у двери, щурили глаза и просились к Рут. Она впустила их в гостиную, и там они сначала потянулись, а потом свернулись в забавные клубочки.
– Не думаю, что хочу видеть у себя в доме злого мужчину, – сказала она кошкам, до конца не понимая, о каком мужчине идет речь. Быть может, о Джеффри? Но разве он злой? Тогда о Джордже. Ричард в их число не входил, он пригласил ее в свой дом. Голос Фриды зазвучал из спальни еще громче, но слов было не разобрать.
Рут сидела между кошками. Тычась в нее головой, они вонзали коготки ей в колени. Все окна и двери были распахнуты настежь из-за запаха гари. Но, несмотря на это, в доме было жарко, и запах только становился сильнее. Резкий запах пожара, который трудно не узнать, напомнил Рут ночные джунгли. У них был один и тот же цвет. Часы в гостиной пробили пять, и с каждым ударом кошки вздрагивали и снова успокаивались.
В дверном проеме появилась Фрида. Вид у нее был растерзанный. Прическа потеряла форму, тушь для ресниц растеклась по лицу, а белые брюки косметолога измазаны сажей.
– У меня плохие новости, – сказала она. – Это касается Джорджа.
– Что с ним?
– Все очень плохо.
– Ах, Фрида, – вздохнула Рут.
Она могла себе это представить. Она видела Джорджа мертвым на дороге, погребенным в своем такси. Видела его распростертым на траве – вероятно, сердечный приступ. Или на поверхности моря, с лопнувшими легкими. Вариантов было множество. Возможно, он курил в дюнах, один, и вдруг появился тигр. Да, Рут могла себе это представить: у ног его плещутся волны, у лица дымок от сигареты, оттуда, где он сидит, виден ее дом и еще дальше город, жесткий флаг над серф-клубом, а тигр с подветренной стороны крадется к несчастному Джорджу. Наверняка все было кончено в один момент, скажет она Фриде. Наверняка он не мучился. Жаль, что я не познакомилась с ним ближе, скажет она. Хотя у Рут не было ни малейшего желания познакомиться с ним ближе. Он устраивал ее в качестве тени на переднем сиденье такси.
– Прими мои соболезнования, – проговорила она.
– Что? – так быстро спросила Фрида, что Рут поняла, что ей лучше помолчать.
– Джордж украл все мои деньги, отнял дом и разорил меня. – Она бесстрастно перечислила все эти бедствия.
– Нет! – вскрикнула Рут. Ужас застрял в ее глотке носовым платком. – Но ведь ты только что с ним говорила! – Фрида только что говорила с Джорджем, значит он не мог погибнуть в такси или от зубов тигра. Не мог украсть все ее деньги.
– И узнала об этом, – сказала Фрида.
– Но как?
– Он сам мне сказал, вот как, – с нажимом проговорила Фрида, словно боясь, что Рут ей не поверит.
– Но как он мог украсть твои деньги? – Это признание по-настоящему озадачило Рут. Она никогда не помышляла о том, чтобы украсть чужие деньги, и не совсем понимала, как это можно сделать.
– Это связано с маминым домом.
– В котором она умерла, – сказала Рут.
– Да, да, – нетерпеливо повторила Фрида. – Я отдавала Джорджу свое жалованье, а он не выплачивал ссуду, и теперь они забирают дом.
– Кто они?
– Банк, – объяснила Фрида. – Если не заплатить им немедленно. И хуже всего, что дело тут не просто в ссуде: по закону половина дома принадлежит Джорджу. То есть мне придется выплатить всю ссуду и к тому же купить у Джорджа полдома. Иначе я потеряю дом.
– Но это несправедливо, – сказала Рут. – Продолжать давать Джорджу деньги. Это неправильно.
– Теперь это не имеет значения, потому что у меня нет денег.
– Я знаю, что мы сделаем, – сказала Рут, и Фрида, вскинув голову, пристально посмотрела на нее. – Мы посоветуемся с Гарри. Он знает, как это уладить.
– О господи! – простонала Фрида.
– Он очень хороший юрист.
Фрида опустилась на край дивана, не занятый кошками.
– Рути, – сказала она, – Гарри умер.
– Я знаю, – раздраженно ответила Рут, и она на самом деле это знала.
Знала уже тогда, когда предлагала обратиться к нему за помощью. И сердилась на него, потому что никто не может быть по-настоящему, в полном смысле слова, мертвым. Одно дело умереть – Рут держала голову Гарри, когда тот умирал, теперь она это помнила, она видела песок на асфальте автобусной остановки и дрожащую голову умирающего Гарри, – а совсем другое – оставаться мертвым. Это было эгоистично. Это было жестоко.
Фрида запустила руку в мягкий мех ближайшей кошки.
– У меня есть идея, – сказала она. – Мы можем помочь друг другу.
