Наконец Хесус-старший справился с упряжью и поставил крылья передней кромкой к ветру. Мешок, ясное дело, давно был приторочен к груди и надежно закреплен.
– Встретимся на Высоте, – отрывисто произнес Хесус и шагнул с обрыва. Остальные охотники невольно подались вперед, к самому краю, чтобы увидеть все, что с ним произойдет.
Некоторое время летатель падал, не беспорядочно, конечно, управляемо, – он явно хотел очутиться подальше от вертикального обрыва. Но обрыв был не особенно высоким, поэтому вставать крыльями на поток пришлось раньше, чем каменная стена достаточно отдалилась. Хесус-старший шевельнул корпусом, и стремительное пикирование перешло в плавное скольжение. Высоты он потерял много, почти половину, но место, где поток теплого воздуха возносился от поверхности, угадал безошибочно: уже через полминуты Хесус принялся кружить в потоке, набирая высоту. Еще через пять он взмыл над обрывом, метрах в сорока от шеренги соплеменников. Здесь поток ослабевал, поскольку скалистая преграда исчезала. Хесус принялся шастать туда-сюда и вскоре нашел следующий восходящий поток – примерно в полукилометре от обрыва и заметно правее, на самом краю багрового лавового поля. К этому моменту средний и младший братья Хесусы тоже нацепили крылья и по очереди прыгнули в пропасть.
После них на крылья встали еще два охотника. ло Паули, руководивший процессом, повернулся к самым неопытным летателя, к мальчишкам-то.
– Все видели? – спросил он серьезно.
Подростки хором подтвердили: мол, да, видели все.
– Справитесь? Хотя о чем я… У вас нет другого выхода. Или взлететь, или разбиться. Ты следующий! – ло Паули указал на старшего из подростков.
Крылья у него были поменьше, потому что то Ферро еще не набрал вес, оставался по-мальчишечьи узкоплечим и хрупким. Паули лично проверил, как захлестнута его упряжь, не нашел, к чему придраться, и отошел в сторону, освобождая путь к обрыву.
Когда мальчишка оттолкнулся и нырнул в пустоту, у ло Паули сжалось сердце. Но все обошлось: то Ферро грамотно встал на поток, довольно легко набрал высоту и ушел в сторону лавового поля, взбираться еще выше, следом за Хесусами.
Без проблем взлетел и второй подросток, хотя с крыльями он управлялся заметно хуже предшественника. Но все равно он достаточно уверенно проделал все, что следовало, и принялся накручивать восходящую спираль.
Разбился третий. Сначала все вроде бы пошло как надо, удачно прыгнул, удачно вышел из пике, удачно развернулся в потоке, но потом задел крылом за выступ скалы, крыло с хрустом надломилось, и мальчишка вошел в новое пике, из которого выбраться просто не успел – не хватило высоты. Он уже рухнул на камни, окончательно изломав крылья, и лишь потом ветер донес его предсмертный крик.
ло Паули сцепил зубы и полез за совиным пухом. Остальные ждали; только ло Эррик помогал ему.
Поток немного сместился, но не настолько, чтобы кардинально менять стратегию взлета. Поколебавшись, ло Паули велел взлетать двум опытным охотникам и летателям. Оба удачно ушли в небо. За ними ло Паули послал одного из молодых, потом ло Эррика, потом снова молодого – и так попеременно. Один за другим мужчины клана Ромеро сначала сигали в пропасть, потом ловили ветер и принимались набирать высоту.
Разбился еще один, ло Тук, когда на обрыве остались только Паули и еще один бывалый охотник по имени ло Ролло. Они так и не поняли, что произошло с ло Туком: этот даже не попытался выйти из начального пике, словно потерял сознание или оцепенел отчего-то. И он не кричал, как недавно погибший паренек. Просто падал и падал, постепенно заваливаясь на левое крыло, пока не рухнул в узкую расщелину прямо под обрывом.
ло Паули помрачнел и взялся за крылья. Им, двоим оставшимся, предстояло надеть крылья одновременно и помочь друг другу с упряжью, если это будет необходимо.
– Ты-то хоть не упади, – глухо напутствовал Паули летателя Ролло.
– Не упаду, – ответил тот, но, как показалось ло Паули, не очень уверенно.
Однако ло Ролло встал на крыло вполне уверенно. Пришла очередь самого ло Паули.
Шагать с обрыва было, конечно же, непривычно. Слишком близкой казалась рванувшаяся навстречу каменистая равнина. Раздражала проносящаяся чуть позади вертикальная каменная стена. Непривычно низко пел рассекаемый крыльями воздух. Но главное оставалось тем же, и ло Паули совершенно автоматически вышел из пике, пошевелил крыльями, определяя, где удобнее взбираться на поток, покружил немного и отвоевал первый метр высоты. Потом второй, третий, десятый… Каменная стена то и дело мелькала чуть поодаль, то справа, то слева, но теперь ло Паули не несся вниз вдоль нее, а медленно приближался к обрыву, отчерчивающему пол-неба там, вверху.
Вниз ло Паули старался не смотреть.
* * *
Наусы, разогретые и подкормленные, вышли на привычную высоту часов примерно за восемь. К этому моменту половину охотников (по очереди, понятно) приняли в корзину, а крылья надежно закрепили по бортам, снаружи. ма Шойц все предусмотрел – снаружи каждого из бортов имелись специальные ременные петли. Вдоль бортов, опять же снаружи, тянулись узенькие, в три жерди, кромки. Почти всем, кроме летателей, выходить туда было страшновато, даже со страховкой. Странно, но на малых высотах страх был сильнее – возможно, потому, что у самой поверхности отчетливо были видны скалы, камни, жерла лавовых трещин. А с обычной для Листов высоты все это выглядело, как пятнистая шкура, – буднично и нестрашно.
Временное пристанище клана медленно дрейфовало к экватору, туда, где в могучем воздушном потоке над кольцевым океаном держалась основная масса Листов.
Ромеро подробно описал в дневнике события прошедшей ночи и еще не истекшего дня. Ему все время казалось, будто он упустил что-то важное, и логвит снова и снова возвращался мыслями ко всему, что произошло совсем недавно. Вспоминал, перечитывал и снова вспоминал.
Закончился длинный день, миновала короткая ночь, две трети охотников снова устремились на поиски Листов и неизбежное патрулирование. Из корзины хорошо просматривался ближний летатель – отчетливо-темная точка в светлом небе. А следующего могли рассмотреть только самые зоркие. Ромеро не мог, сколько ни пытался, – глаза давно уже не те, что в молодости.
В этот день летатели ничем не смогли порадовать клан.
Не встретились им Листы ни на второй, ни на третий, ни на четвертый. Неделя прошла, а небо над гиблыми плоскогорьями оставалось пустым. Хорошо хоть, наусам тоже не нравились эти безжизненные места – они вовсю работали воронками, синхронно выбрасывая струи воздуха, и увлекали корзину с людьми за собой. Охотники присматривали за небом, и появись кто-нибудь из опасных высотных хищников, их сразу же отогнали бы. Но хищников здесь не было, а значит наусам ничто не угрожало. Но не было также и планктона, излюбленной пищи наусов, а заготовленной подкормки вряд ли хватило бы больше, чем на пару недель.
На девятый день в воздухе наконец-то появились признаки жизни: видели стайку мелких медуз, а еще к корзине подлетел любопытный альбатрос и долго парил рядом, вертел головой, косил то правым, то левым глазом и никак, наверное, не мог понять, что за диковину он повстречал в небесах на полпути от океана к Кипящим Плоскогорьям.
