Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 139
— Когда ты тащила меня сюда. Ты сказала, что была знакома с...
— Да.
— Я не знал таких... в смысле, кто?
— Не здесь, — отвечает она. — Даже не в этом океане. В самом начале рифтерской программы. Он ушел у меня на глазах. — Пропустив один удар сердца, она заканчивает: — Его звали Джерри.
— Но ты сказала, он вернулся.
Она действительно не понимает. Джерри Фишер просто возник из темноты после того, как остальные сдались и ушли. Он дотащил ее до безопасного места, к эвакуационному скафу, неуверенно зависшему над станцией, где уже не осталось персонала. Но не сказал ни слова, а потом лягался и отбивался, как зверь, когда она в свою очередь попыталась спасти его.
— Наверно, он не столько вернулся, сколько прошел насквозь, — признается она этому существу, которое должно, на свой манер, понимать Джерри Фишера куда лучше нее.
Бхандери кивает.
— Что с ним случилось?
— Он погиб, — говорит она тихо.
— Просто... рассеялся? Как все мы?
— Нет.
— Тогда как?
Слово отзывается в ней привычным эхом.
— Бабах! — говорит она.
ФРОНТИР
«Уходи, — сказали они после Рио. — Спас наши задницы и в этот раз — теперь уходи».
Это было не совсем так. Буффало он не спас. Не спас и Хьюстон. Солт-Лейк, Бойсе и Сакраменто погибли от импровизированных атак, в диапазоне от авиалайнеров- камикадзе до ядерной бомбардировки с орбиты. Пяток других филиалов дышали на ладан. Там спаслось очень немного задниц.
Но для всего Патруля Энтропии Ахилл Дежарден был десятикратным героем. Почти сразу стало очевидно, что пятьдесят филиалов УЛН по всему западному полушарию подверглись внезапной и одновременной атаке, но Дежарден и только Дежарден сложил фрагменты головоломки — под огнем, на лету. Это он пришел к невероятному заключению, что атака организована кем-то из своих. Остатки Патруля собрались на зов и расплющили Рио, но куда целить, им сказал Дежарден. Без его стойкости под давлением все твердыни УЛН в этом полушарии сгорели бы дотла.
«Уходи, — сказали ему благодарные хозяева. — Этот город списан».
Цитадель УЛН в Садбери получила прямое попадание в бок. Суборбитальный прыгун, направлявшийся из Лондона в Торомильтон и сбитый врагом с курса, оставил в северном фасаде здания кратер высотой в десять этажей. Топливные баки у него были почти пустыми, так что пламя охватило не все строение. Сгорели, погибли от яда или удушья лишь те, кто находился между восемнадцатым и двадцать пятым этажом. Старшие правонарушители Садбери размещались с двадцатого по двадцать четвертый. То, что Дежарден успел поднять тревогу до попадания, было удачей. То, что не погиб вместе с остальными — откровенным, охрененным чудом.
«Уходи».
Тогда Ахилл Дежарден осмотрелся в дыму и пламени, бросил взгляд на штабеля мешков с телами и немногих контуженных сотрудников, уцелевших в достаточной степени, чтобы избежать предписанной эвтаназии, и ответил: «Я вам нужен здесь».
«Нет никакого „здесь"».
Но от «здесь» осталось больше, чем от Солт-Лейк или от Буффало. Атака сократила штат быстрого реагирования Н'АмПацифика более чем на треть. Садбери висел на волоске, но этот волосок связывал шестнадцать полушарных и сорок семь региональных узлов. Полностью покинуть его означало сокращение системы еще на пять процентов и полмиллиона квадратных километров, оставленных вообще без сил реагирования. Бетагемот уже свирепствовал на половине континента; царство цивилизации уступало и сжималось. УЛН не могла позволить себе новых потерь.
Однако имелись доводы и с другой стороны. Половина этажей вышла из строя. Оставшейся широты частот хватило бы на жалкую горстку оперативников, а текущий бюджет едва позволял поддерживать даже то, что осталось. Все модели сходились в одном: наилучший выход — покинуть Садбери и возместить потерю расширением То- ромильтона и Монреаля. И сколько времени, задумался Дежарден, пройдет, пока новые отделы войдут в строй?
Шесть месяцев. Если не год.
То есть им требовался вариант на это время. Чтобы огонек погорел еще немножко. Требовался кто-нибудь на случай тех непредсказуемых кризисов, с которыми не справляются машины.
— Но ведь ты — наш лучший правонарушитель! — возражали они.
— А это задание почти невыполнимо. Где мне еще место, как не здесь?
— Н-ну... — мялось начальство.
— Всего шесть месяцев, — напомнил он. — Или год.
Конечно, так никогда не бывает. Шаловливая ручонка Мерфи взболтает варево, и «около года» превратится в три, а там и в четыре. Расширение Торомильтона забуксует, дальновидные планы начнут, как всегда, срываться под тяжестью бесконечных непредвиденных обстоятельств. В Патруле Энтропии как-нибудь наскребут по крошке средства, чтобы огонек в Садбери горел, коды допуска действовали, не уставая благодарить безропотного служащего, который тысячью пальцев затыкает дырочки в плотине.
Но то сейчас, а тогда Дежарден втолковывал им:
— Я буду для вас смотрителем маяка. Часовым на передовом посту. Подам сигнал и удержу позицию, пока на помощь не придет кавалерия. Мне это по силам, вы же знаете.
Они знали, ведь Ахилл Дежарден был героем.
Что еще важнее, он был правонарушителем; он не смог бы солгать им при всем желании.
— Какой парень! — говорили они, восхищенно покачивая головами. — Какой парень!
ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫЕ РАБОТЫ
Кевин Уолш — хороший мальчик. Он знает, что над отношениями надо работать, и готов потрудиться, чтобы раздуть искорку — уж какая есть. Или, по крайней мере, подольше не дать ей погаснуть.
Он прицепился к ней после того, как Лабин расписал по местам первых «тонко настроенных», и не желал слышать никаких «потом» и «может быть». Наконец Кларк смилостивилась. Они отыскали незанятый пузырь и бросили на пол пару матрасов, и он безропотно работал языком, а еще большим и указательным пальцем, пока вымотался совсем, а Кларк не собралась с духом, чтобы его остановить. Она погладила его по голове и сказала, что это было приятно, хотя ничего и не вышло, и предложила ему свои услуги, но он отказался — то ли из рыцарственного раскаяния за свою непригодность, то ли просто дулся.
Теперь они лежат рядом, слегка переплетя руки. Уолш спит, что удивительно — он любит спать при силе тяжести не больше других рифтеров. Может быть, это тоже из рыцарства. Может, он притворяется.
У Кларк даже на притворство нет сил. Она лежит на спине, уставившись на капельки конденсата на переборке. Немного погодя высвобождает руку — нежно, чтобы не испортить спектакль — и отходит к местной панели связи.
На главном дисплее смутный таинственный обелиск, поднимающийся с морского дна. Главный генератор «Атлантиды». Во всяком случае, его часть — основная масса погружена в скальное основание, в сердце источника, которым он питается, словно сосущий кровь комар. Над грунтом поднимается только вершина: бугристый небоскреб с фасадом, изъеденным трубками, вентиляционными отверстиями и клапанами. Скупая цепочка прожекторов опоясывает его на восьмиметровой высоте, их яркое сияние окрашивает все в медный цвет. Глубина прижимает это сияние черной ладонью — верхушка генератора уходит в темноту.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 139
