Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
Начальство пока там. Прохлаждается под кондиционерами. Мы подходим к палестинским товарищам, они при виде нас прекращают разговоры.
– Салам алейкум.
– Ва алейкум ас салам.
Мы пожимаем друг другу руки. По правилам – женщина не должна это делать, но Амани смело подает мне руку, с вызовом смотря в глаза. Я пожимаю, ничем себя не выдавая. Она – такой же товарищ, как и все…
– Это товарищ Амани, – представляет ее полноватый, седобородый господин средних лет, большой человек в «Хезболле». – Кстати, это ее информаторы дали наводку на вашего беглеца…
Павел Константинович прижимает руку к сердцу в знак благодарности.
– Какие ваши планы, товарищи? – спрашивает палестинец.
– Действовать, пока цель не уйдет.
– Это правильно. Товарищ Амани поедет первой и встретится с информатором. Нужно убедиться, что цель все еще на месте и что информатор не солгал. А это, как вы сами понимаете, можно сделать только при личной встрече.
– Вы совершенно правы, рафик. Я пошлю своего человека. Рафик Искандер опытный человек, и будет не лишним послать его вместе с товарищем Амани.
Палестинец оглядывает меня. Я с агентурной встречи, поэтому одет соответственно, во все иракское, с ног до головы, одежда подобрана как для местного – лавочника и торговца, у которого хорошо идут дела. Борода, загорелая кожа… Тоже все соответствует. Даже глаза… Их надо уметь делать несколько отстраненными – мол, мне все по фигу…
– Да… Кажется, я даже видел рафика Искандера в нашем районе. Возможно, так будет и правильно. Товарищ Амани?
Она пожимает плечами.
– Я не против.
Ну, Павел Константинович. Удружил, блин…
– Хоп!
– Хоп, – бьем по рукам. Как бы теперь по морде не получить.
Отходим с Павлом Константиновичем в сторону. Он достает прошитый, с пронумерованными страницами блокнот, открывает на нужной странице. Я запоминаю процедуры связи на сегодня – с центром, с наземной группой, с двумя боевыми вертолетами, которые будут нас прикрывать. Позывные для связи по рации, по мобильному телефону – номера меняются каждый день. По спутнику – эти меняются реже…
– Ни во что не вляпайся, – напутствует меня шеф.
– Уже вляпался, – говорю я. – Кстати, сегодня был контакт. Агент вышел на связь.
Шеф кивает:
– Позже поговорим…
Позже так позже…
Ирак, Ар-Рутба
23 мая
Ар-Рутба – небольшой, торговый в основном городок на стратегической трассе в Иорданию – приобрел особое значение во время иракского эмбарго. В девяносто первом году строители из ФРГ закончили сооружение дороги высшего класса, по сути – германского автобана на восемь полос через всю территорию Ирака. Когда началась первая Война в заливе, он уже был готов к торжественному открытию, но его так и не произошло. После того как Запад перекрыл Ираку кислород, дорога неожиданно приобрела стратегическое значение. У Иордании нет собственной нефти, поэтому контрабандные поставки нефти из Ирака приобрели для нее особое значение, на них Иордания жила больше десяти лет. Нефтепровода не было, бензин, нефть переправляли огромными бензовозами. С другой стороны за нефть в Ирак шли продукты и ширпотреб: на этом Иордания тоже неплохо наварилась, став одной из самых благополучных стран Залива, не имея, как я уже говорил, ни барреля нефти на своей территории. Тогда Ар-Рутба, до этого небольшой приграничный городок, населенный в основном осевшими на земле бедуинами, превратился в огромный базар. Продавалось все, от мешка риса до внедорожника высшего класса. Сейчас, после того как Ирак «освободили», по пути случайно ввергнув его в гражданскую войну, Ар-Рутба постепенно стала терять свое значение, но до конца так его и не потеряла. Здесь до сих пор жили и работали целые контрабандистские кланы, состоящие в основном из бедуинов. Здесь можно было купить все, в том числе и то, чего покупать нельзя. Здесь же находился один из главных «лазов», то есть путей нелегального пересечения границы. Об этом все знают, и с этим ничего не сделаешь.
Все дело в бедуинах. Кочевые племена издревле расселены на территории всего арабского Востока, и ни одно правительство ничего не может сделать с ними и с их кочевой жизнью. Понятие «бедуин» происходит от арабского «бидун», то есть «без», обозначает человека, у которого ничего нет. Например, нет документов: выдаваемые им паспорта бедуины воспринимают как отличную туалетную бумагу. У многих из них нет никакого дома, они так и живут всю жизнь в походных шатрах – при том, что сегодня рядом с шатром часто стоит современный внедорожник или пикап вместо верблюда. Нельзя воспринимать их как дикарей: у них есть музыка, поэзия, все они обзавелись спутниковыми антеннами, бензиновыми дизель-генераторами, многие – автомобилями. Почти невозможно найти бедуина, у которого нет автомата Калашникова. Просто они такие – держатся за свой образ жизни и свои традиции, чтобы не раствориться в сонмище народов и народностей, населяющих Ближний Восток. Зарабатывают на жизнь разведением скота и, к сожалению, контрабандой…
На спидометре – сто семьдесят. Амани сидит на переднем сиденье, поджав под себя ноги, она почему-то любит так ездить, хотя мне это кажется странным и неудобным. В гудящей полосе окна ничего не видно, но я знаю, что там есть, в Ар-Рутбе я был и все это видел не раз. Вокруг нас – пустыня, эта часть Ирака наиболее безлюдна. Смазанными зелеными пятнами мелькают редкие оазисы, в остальном – буро-желтая каменная пустыня, редкие золотистые пятна полей пшеницы – некоторые бедуины и местные фермеры умеют ее возделывать. Местная пустыня – это не песок, а просто голая, малоплодородная, каменистая земля, бесконечная цепь низких холмов, лощин, вади – русел сухих рек. Перепад температур здесь может достигать сорока градусов, поэтому большая часть валунов треснутая или расколотая. Зимой тут идет снег, когда он тает – русла вади наполняются потоками воды, поток такой сильный, что может унести верблюда или корову. Много каменных осыпей, редкое жилье, черные платки бедуинских палаток, бормотание дизель-генераторов. Поселков почти нет – земля бесплодна и не дает пропитания ни человеку, ни его животным. Чтобы выжить – надо кочевать. И посреди всего, посреди сурового каменного безмолвия – алые заплатки пустынных роз. Это – местное чудо, бедуины считают, что набрести на место, где растут пустынные розы, – большое счастье. И не дают травить такие места своему скоту.
Алые пустынные розы…
– Ты уверена, что он там? – спрашиваю я Амани, которая сегодня на редкость молчалива.
– Нет, – отвечает она. – Он может быть там. Ты знаешь правила – кто задает вопросы, тот долго не живет.
Да. Я знаю правила. По этому же принципу построена «Аль-Каида» – никто не должен задавать вопросов, никто не должен делать карьеру. Каждый должен ждать, пока ему сообщат то, что он должен знать, или пригласят перейти на другую ступень тайной иерархии. Кто проявляет активность – автоматически попадает под подозрение и заканчивает жизнь на мусорной свалке где-нибудь в окрестностях Карачи. Вот почему американцы никогда не внедрят своего человека в «Аль-Каиду». Они не умеют ждать.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
