Кэл и Скотти снова переглянулись. Они обсуждали проблему с Кейхиллами столько раз, что теперь понимали друг друга без слов.
Как, однако, мужик держится — было написано на лице Кэла.
Он очень сильный человек, безмолвно ответила Скотти. Сильный человек, который сбился с пути. Но он готов вернуться.
— В чем основная идея «Приюта у Мод»? — тихо сказала она Кэлу. — Мы уже два месяца об этом думаем.
Кэл медленно поднял руку и протянул ее Буту Кейхиллу:
— Я, наверное, могу сказать только одно: сдержите свое слово, мистер Кейхилл.
Кейхилл взял протянутую руку.
— Мы сможем что-либо доказать, только если вы дадите нам возможность. Так что спасибо, мистер Уит. Мисс Скотт. А теперь… идите-ка сюда. — Он отступил на шаг, пропуская своих сыновей, чтобы они тоже могли пожать руку Кэлу и Скотти. — Вот этот — Кит, а тот — Коди. Мы ведь тоже любим собак, как многие люди, а уж Джейсону общение с собаками так на пользу пошло…
Скотти улыбнулась. А Кэл… Кэл пошел на кухню и вернулся оттуда, неся в своих больших ладонях крошечного черно-белого щенка. Уиннер радостно взвизгнул при виде Джейсона, и мальчик тоже наконец улыбнулся.
— Если вы не возражаете, мистер Кейхилл, — сказал Кэл, — Скотти обещала этого щенка вашему сыну, и мы бы хотели, чтобы он его забрал.
— Лучшего ответа и придумать нельзя. Спасибо вам, ребята. А теперь, мальчики, давайте извиняйтесь и поедем.
Наконец, когда извинения были благополучно принесены и приняты, Скотти смогла обнять Джейсона. Кэл пожал мальчику руку и торжественно отдал ему Уиннера.
— Нет, ключ ты оставь себе, — добавил Кэл, когда мальчик попытался вернуть ему злополучный ключ. — Ты мне нужен, в розарии. Да и надо наконец закрыть чертов бак крышкой.
Над шуткой, естественно, никто не засмеялся. Еще несколько неловких замечаний и изъявлений доброй воли всех участников, и Кейхиллы, усевшись в свой грузовичок, медленно покатили прочь.
Скотти и Кэл остались одни на круглой площадке, освещенной праздничными гирляндами и все еще зажженными фарами фургона; они молча смотрели вслед удаляющимся задним огням грузовичка, пока шум мотора не затих вдали, предоставив ночным шорохам и звукам вернуться в свои права.
— Ну, я не знаю… — тихо проговорил Кэл.
— Мы и не узнаем, если не попробуем. И может быть, все поймем сердцем, а не разумом.
Кэл повернулся к Скотти; ее вид тут же напомнил ему о том, что произошло.
— А ты сама уверена, что они исправятся?
— Уверена.
Кэл обнял ее и крепко прижал к себе.
— Какая ты у меня храбрая. И какая умница. Как я тебя люблю!
Скотти прижалась к нему:
— Даже если я похожа на мокрую кошку?
— Фу-у, не надо о кошках. Ты знаешь, мы можем многое здесь изменить со временем, но то, что я чувствую к тебе, не изменится никогда.
Скотти лукаво улыбнулась:
— Ловлю на слове.
Главное, она решила верить Кэлу, верить себе. Все будет хорошо.
— Боюсь, мне придется на коленях благодарить Титча за то, что он тебя нашел. А то ведь старик наверняка считает, что спасать тебя не входит в его должностные обязанности. Я еще удивляюсь, как он не ушел со своим Скелетом и не оставил тебя там.
Скотти засмеялась;
— Ты не представляешь, как я была рада его видеть в тот момент. Меня даже умилило, как он сплюнул свою жвачку и назвал меня «девчонка-девчоночка».
Кэл тоже засмеялся, и от его смеха ей вдруг стало теплее.
Они смеялись вдвоем, вместе начиная строить новую жизнь. Они оба вернулись домой. В «Приют у Мод».
А потом невероятные ярко-голубые глаза вдруг снова посерьезнели, глядя ей в лицо.
— Слушай, а что ты такое пыталась мне рассказать? Насчет волшебства, луны и Скелета?
Значит, он все-таки услышал, удовлетворенно подумала Скотти. И все понял как надо. Значит, в какой-то момент они оба начали больше доверять сердцу, чем разуму. Теперь в ней была уверенность, что истинная любовь просто обязана быть вечной. Она знала, она чувствовала всем сердцем, головой, всей кожей и даже кончиками пальцев босых перепачканных ног, что так и будет.
Эпилог
Так хорошо, наверное, бывает только в раю. Прекрасным июньским утром Скотти с улыбкой наблюдала, как ее малыш, ее очаровательный карапуз, играет в «ку-ку» среди ярких разноцветных клумб в розарии — в личном розарии миссис Калеб Уит, — а Лули и Даффи радостно носятся за ним по пятам.
— Вижу, вижу! — весело крикнула Скотти, когда крепкий малыш, смеясь, выглянул из-за роскошного цветущего розового куста с очень подходящим названием «Мир». — Ку-ку, Скотт Калеб Уит!
— Скотти! — послышался голос Кэла.
Скотти не могла сказать, кто из них быстрее откликнулся на него: она сама, или, может быть, возбужденные беготней собаки, или весело хохочущий малыш?
Ребенок, который, как оказалось, действительно был зачат в один из первых дней их любви, уверенно потопал к отцу; Кэл подхватил сына на руки.
— Ну, что вы тут делаете? — спросил Кэл, разглядывая маленькое славное личико, черты которого напоминали его собственные.
— Да как обычно. Зашли понюхать розы. И тебе советуем.
— Я затем и пришел. Как все-таки хорошо, что у нас есть вот такой тихий уголок посреди ежедневной суеты, а?
Скотти привстала на цыпочки и поцеловала Кэла в щеку.
— Я готова благодарить тебя за него снова и снова.
Кэл опустил малыша на землю и обнял Скотти.
— А я тем более готов снова и снова отвечать «на здоровье».
Скотти улыбнулась, глядя на выражение его лица, в котором сквозила едва уловимая чувственность.
— А как дела там, за каменными стенами?
Улыбка Кэла была довольной и удивленной одновременно.
После того как наладились отношения между обитателями «Приюта у Мод» и семьей Кейхиллов, слух об их примирении быстро разнесся среди волонтеров, а потом и по всей округе. Оказалось, что «Приют у Мод» — место, где могут с успехом помочь не только собакам, попавшим в беду, но и подросткам, которые рискуют сбиться с пути.
Собаки и правда приносят людям неоценимую пользу.
И Кэл, и Скотти снова пошли учиться, поскольку поле их деятельности расширилось в совершенно неожиданном направлении. Они оба теперь изучали детскую и подростковую психологию.
— Ты представляешь, — сказал Кэл с улыбкой человека, который с трудом верит своим ушам, — Джейсон там показывает новой девочке, где у нас что, и я только что случайно услышал, что он ей говорит. Он сказал, что я, конечно, строг и работать придется на совесть, но как только завоюешь мое доверие, увидишь, что внутри у меня огромный кусок… мармелада! Можешь себе представить?!
