– Я все еще не могу поверить, что держу вас в своих объятиях, – негромко произнес он. – Когда я думаю о…
Он вдруг замолчал и начал целовать ее лицо. Мартина пыталась как-то остановить его, хотя сама давно мечтала об этом.
Когда Доминик разжал наконец свои объятия, она приникла к нему, впитывая его запах. Так они стояли, прижавшись друг к другу, пока он не засмеялся.
– Стефано подумал, что я либо сошел с ума, либо пьян, – произнес он над ее ухом. – Я спросил, дома ли вы, хотя был совершенно не уверен в этом, и помчался сюда, перескакивая через три ступеньки.
– Ничего удивительного, – с изумлением сказала Мартина с сильно бьющимся сердцем. – Мне кажется, что я и сама думаю так же.
Он крепко обнял ее.
– Слава Богу, я попросил вас отказаться от езды с Джимми по автостраде…
– Но я не отказала ему. Просто Марко почувствовал себя не очень хорошо, и мне не захотелось оставлять его одного. Сейчас ему уже лучше. У него простуда.
Доминик пристально посмотрел на нее, и, несмотря на его загар, было видно, что он побледнел.
– И вы пошли бы, если бы Марко был здоров?
– Да.
– Чувствую, что я дважды должен быть благодарен Марко, – произнес он медленно и мрачно. – Благодаря ему, мы встретились. И именно он спас вас в тот момент, когда решалась вся моя жизнь. Пойдемте, пойдемте в гостиную. Стефано уже приготовил, наверное, нам кофе.
Произнося про себя молитву и думая, не сон ли это, Мартина спустилась с ним вниз. Его рука обнимала ее за талию. Как только они появились, Стефано внес поднос со свежим кофе.
– Grazie, Стефано, вы просто сокровище, – обратился к нему Доминик. – Я возьму поднос. – Он поставил его на стол.
– Мне бы хотелось, чтобы вы сказали мне, что все это значит, – произнесла она неуверенно, видя, как он весь напрягся. – Я ничего не могу понять после того, как… – Она не смогла продолжать, чувствуя на себе его иронический взгляд.
– После того, как я поцеловал вас? Ведь это только начало. Пойдемте на балкон, я хочу все объяснить, не видя вас: ваши хрупкость, очарование мешают мне говорить нормально.
На балконе он прислонил ее к себе спиной и крепко обнял. Перед ними был канал.
– Вот сейчас я могу рассказать, почему я просил вас отказаться от поездки с Джимми по автостраде. После аварии, в которую он попал, Джимми начал принимать наркотики. Поначалу это было частью лечения. У него действительно были повреждены все внутренности, ему было предписано принимать это лекарство в течение года. В конце концов случилось так, что он уже не мог существовать без него. Брат Джимми, хирург по профессии, связался со мной, прося о помощи, когда Джимми выписали из госпиталя. Мы с Джимми учились в одном колледже, и я имел на него большое влияние. Мой отчим тоже был рад помочь ему, вот мы и пригласили Джимми в Венецию. Честно говоря, нам удалось излечить его. Он совершенно оправился, и я предложил ему место секретаря. Мне казалось, что ему еще нужно какое-то время побыть здесь перед возвращением домой. Он сразу же согласился.
Мартина глубоко вздохнула.
– Но двенадцать месяцев назад я обнаружил, что он опять начал принимать наркотики. Это видно было по его внешнему виду. Пытаясь удержать его, я потребовал, чтобы он дал мне честное слово не притрагиваться к ним, и пригрозил, что, если я хоть раз увижу, что он не держит обещание, я отошлю его обратно к брату. В тот, второй, вечер, когда вы были у меня на ферме, позвонил один из очень преданных мне слуг, обнаруживший Джимми в его комнате во дворце ди Равенелли. Он потерял сознание от слишком большого количества выпитых таблеток. Мой человек вызвал доктора, моего друга, которому я могу доверять. Второй звонок был от самого доктора, требовавшего моего немедленного присутствия.
Мартина положила свои руки на его, чувствуя угрызения совести за то, что она подумала о нем, когда он уехал в тот вечер. Он обвил ее пальцы своими.
– Как мне не хотелось покидать вас в тот вечер! Когда я приехал, доктор сказал, что это был приступ, он спас его и посоветовал отправить его немедленно в госпиталь в Лондон, чтобы не было слишком поздно. Брат Джимми, к сожалению, был в это время на конференции в Штатах и должен был вернуться только через неделю. Я оставил ему сообщение, чтобы он немедленно связался со мной по возвращении. В то же время я принял некоторые меры, чтобы Джимми не мог пользоваться ни одним из моих автомобилей. В таком ненадежном состоянии он мог бы опять попасть в катастрофу, разбить и себя и машину. Меня никогда не оставляла мысль, что он искал именно такую смерть.
Она содрогнулась, и он крепче прижал ее к себе.
– Сегодня вечером мне позвонили из полиции. На автостраде произошла катастрофа. В одном из моих скоростных автомобилей находились Джимми и женщина.
Внезапно воцарилось молчание. У Мартины пересохло в горле, мечта испарилась мгновенно.
– То есть вы пришли сюда, чтобы убедиться, не я ли та женщина, потому что, если бы это была я, вы упрекали бы себя за то, что сразу не рассказали мне все о Джимми. И при виде меня вы пришли в такое состояние, что вам захотелось расцеловать меня.
Она повернулась в его руках. В мгновение ока Доминик сжал ее плечи. Его глаза проникновенно и напряженно смотрели на нее. У него был такой вид, что она задрожала.
– Итак, – угрожающе произнес он, держа ее, как в тисках, – вы подумали, что это было реакцией на несчастный случай с дорогим другом? – Он пристально смотрел на нее, смущая ее своим взглядом. – Если я правильно понял, вам тоже показалось с самого начала, что я либо сошел с ума, либо пьян. Да, вы правы в обоих предположениях. Я схожу с ума – от вас, от ваших жестов, походки, улыбки, от лучистых глаз, которые до сих пор смотрели только на Марко. Я люблю ваш нежный голос и такой соблазнительный смех. И я пьян от ваших поцелуев. И готов упиваться ими всю оставшуюся жизнь.
И он еще раз показал, что он имеет в виду. У Мартины закружилась голова, и она сама чувствовала себя более чем опьяневшей, когда он отпустил ее.
– Но… Майя? – прошептала она, обретя дыхание.
– А что с ней такое?
Она с трудом проглотила комок.
– Я прочитала объявление о ее браке с известным спортсменом, которого она знала еще до своего первого замужества. Я думала… – Вспомнив, какую боль причинило ей это сообщение, она не смогла продолжать.
– Что я ее избранник?
– Разве нет?
– Граф ди Савордери вызвал бы меня на дуэль, если бы я решился на это. Они были помолвлены с Майей, но между ними произошла ссора, и Майя вышла замуж за Паоло, брата Бруно. Ее друзья могут подтвердить, что она сделала это специально, назло Джорджио, который действительно очень переживал. А год спустя он женился на Майиной подруге Челли, умершей после рождения Бенито. Бракосочетание должно состояться в это воскресенье. Чтобы не привлекать внимания, Майя остановилась на моей ферме. Свадьбу отложили из-за Бенито. Граф решил подождать, пока мальчику станет лучше. – Он посмотрел на нее с таким выражением любви и страха. – Надеюсь, этот восторженный взгляд относится ко мне?
