— Это ты!
— Да. — Беглянка хрипло рассмеялась. — Кто же еще, как не твоя сумасшедшая воспитанница?
— Я так и думал! Кто, кроме Ивейн, может плескаться в воде, здесь, в совершенном одиночестве, на ветру, совершенно забыв о приеме и о том, что ее опекун волнуется, куда она пропала?
— Я надеялась, что ты не станешь за меня волноваться. — Она заглянула в темные глаза. — Я думала, ты будешь слишком занят другими вещами, особенно сегодня. С какой стати тебе обо мне думать?
— Действительно, с какой? — насмешливо протянул дон Хуан. Он пригладил ее волосы, отвел челку с ее лба, и Ивейн вздрогнула от непривычной ласки. — Ты озябла, дитя? Ну конечно, босая, в холодной воде!
Она не расслышала его вопроса.
— Разве Ракель не рассердится, что ты оставил ее одну на вечеринке, а сам отправился искать сбежавшую воспитанницу?
— А почему Ракель должна сердиться? — Он положил руку ей на шею, под волосами, и мягко заставил посмотреть себе в лицо.
— Сегодня я видела у нее на руке обручальный браслет, видела вас вместе на празднике. Она была так похожа на невесту…
— Да, она скоро и будет невестой.
Ивейн вздрогнула всем телом. Она попыталась вырваться, но дон Хуан крепко держал ее, и его лицо с прядью волос, упавших на лоб, при свете звезд казалось выточенным из камня.
— А что, тебе завидно, что Ракель скоро выйдет замуж? Ты тоже хочешь оказаться на ее месте?
— Нет…
— Нет, наяда моя маленькая. — И вдруг в его глазах заискрился озорной смех. — Потому что Ракель выходит замуж за молодого матадора, который так неустанно преследовал ее, что в конце концов ей пришлось согласиться. Разве я не рассказывал тебе, что испанец, как только полюбит женщину, сразу говорит ей: «Те quiero». А какая женщина не хочет быть желанной? Ты, например, разве не хочешь?
— Смотря кому я нужна. — Ивейн чувствовала, что слабеет и словно тает в этих руках. Так, значит, Ракель выходит замуж за матадора! А не за дона Хуана! Он здесь, он дразнит ее… если бы он только знал о ее чувствах! Ивейн вспыхнула от его насмешки. — Я убежала от Кента на глазах у его друзей, а Рике… Ну, в общем, он узнал, что мы тогда вместе провели ночь… он не знает с кем, но знает, что я была с мужчиной.
— Ты ему сказала, что это был я?
— Нет, конечно. Как же я могла сказать? Тогда весь остров… Тогда все считали бы, что вы должны на мне… жениться.
— А тебе этого не хочется… чтобы я на тебе женился?
— Дон Хуан… — И вдруг Ивейн не выдержала: — Мне надо идти — прошу вас, пустите меня!
— А куда ты собираешься?
— В Мадрид. Или в Америку — компаньонкой миссис Крейсон.
— Да, она приятная женщина, но очень быстро ты окажешься у нее на побегушках, и каждый раз, когда ее сын взглянет на тебя, она станет его ревновать, а в конце концов, ты согласишься снова забрать эти прекрасные волосы в пучок и спрятать эти чудесные медовые глаза за уродливыми очками. Ну уж нет! — Он крепко схватил ее за талию. — Этого не случится, пока я жив и дышу! Ты останешься со мной, Ивейн. Ты знаешь, я человек чести и теперь обязан сохранить твое доброе имя, не забывай.
— Но никто не знает… что это вы были со мной тогда в домике старухи.
— Если ты немедленно не согласишься выйти за меня замуж, я уж постараюсь сделать так, что весь остров завтра же узнает об этом.
— Но зачем?.. — Она не могла продолжать, так сильно билось ее сердце.
— Ты такая невинная. — Дон Хуан рассмеялся. — Потому что я хочу тебя. Потому что для меня ты чудо из чудес. Я люблю твое детское лицо, все твои маленькие маневры, когда ты то подходишь ко мне совсем близко, то снова убегаешь. Сначала я говорил себе, что не имею права на тебя, потому что намного старше, потому что у меня нога хромая, но если я тебя не оставлю у себя, ты снова, рано или поздно, сделаешься служанкой какой-нибудь самодурки! Nina, поверь, гораздо лучше подчиняться мужчине, особенно такому, который любит тебя до безумия.
— Меня? — прошептала она, земля уходила у нее из-под ног.
— Тебя, Ивейн. Я не рассчитываю, что ты сразу же ответишь на мои чувства. Я даже готов терпеть и ждать, но я серьезно намерен сделать все, чтобы ты тоже полюбила меня. — Дон Хуан прижал ее к себе, и его первым уроком любви стал нежный, долгий поцелуй. — Те quiero queida. Я хочу тебя как спутницу моей жизни. Чтобы нежить тебя, ласкать и баловать — всегда. И для испанца эти слова нерушимы.
— Но ведь маркизы не женятся на бедных служанках!
— Тот, кто перед тобой, — делает то, что ему заблагорассудится. — Прежние высокомерные нотки зазвучали в глубоком голосе. — Ты создана для того, чтобы жить в старинном замке, моя Рапунцель, и мы с замком уже заждались, когда же ты появишься и украсишь и освежишь его своей юностью, своим смехом! Ивейн, ты ведь не приговоришь Льва к вечному одиночеству?
— О нет! — Она обхватила руками его шею и спрятала лицо у него на груди. — Если ты меня хочешь, тогда я твоя. Тебе не нужно, дон Хуан, учить меня любви. Если и были времена, когда я старалась ускользнуть от тебя, так это только потому, что я слишком сильно хотела быть рядом с тобой.
Он погладил ее волосы тонкими сильными пальцами.
— А ты думала, что Ракель станет моей невестой?
— Мне казалось, что вас многое связывает.
— Да, многое, но не любовь, nina. — Дон Хуан приподнял ее подбородок и улыбнулся ей так, что у Ивейн растаяло сердце. — Пойдем домой, в наш с тобой замок, nina mia?
Она молча кивнула, она не могла говорить, потому что сердце ее было переполнено. Завтра яхта «Голубой дельфин» отплывет без нее. Ивейн останется здесь, на острове, которому принадлежит ее сердце, навсегда. Пилигрим наконец пришел домой, в замок своего любимого, дона Хуана.
КОНЕЦ
