— О да, мисс, конечно, у нас имеется предметный указатель. Но отпечатанный указатель за интересующие вас годы сейчас находится в переплетной. Если вам нужно именно это, надо будет поискать в рукописных формулярах. Может быть, вы ищете что-то конкретное?
— Да, там было… но… — Тут ей пришла в голову другая мысль: — Вы, надо думать, храните и иностранные патенты, не так ли?
— Да, мисс, разумеется.
— И русские тоже?
— Конечно. Вон в той секции, под галереей.
— А нет ли у вас случайно службы перевода?
— Сейчас взгляну, свободен ли мистер Толхаузен. Вы можете подождать минутку?
Он скрылся за стеллажами в задней комнате; тем временем она обдумывала, что именно собирается искать. Если Норденфельс запатентовал свое изобретение в России, здесь должна быть запись об этом. Однако ничто не помешало бы кому бы то ни было использовать иностранное изобретение в Британии, если не существовало на него британского патента; так что, если Беллман и воспользовался этим изобретением, никакого закона он не нарушил. С другой стороны, если она сможет доказать, что Беллман украл идею…
— Мистер Толхаузен. Мисс Локхарт.
Мистер Толхаузен, исполненный достоинства джентльмен лет сорока, не выказал ни малейшего удивления при виде молодой дамы, интересующейся техническими вопросами. Она сразу почувствовала к нему симпатию и рассказала, что она ищет. Он любезно выслушал ее.
— Начнем с алфавитного указателя, — сказал он. — Норденфельс… Арне Норденфельс. Вот патент, датированный 1872 годом, на предохранительный клапан для паровых котлов. А вот и другой, в том же году, на усовершенствование циркуляции пара под высоким давлением. В 1873 году мы видим… — Он замолчал. Нахмурившись, перевернул страницу назад, потом вперед.
— Здесь не хватает одной страницы, — сказал он. — Взгляните. Ее аккуратно вырезали.
Салли почувствовала, как гулко заколотилось сердце.
— Это страница с именем Норденфельса?
Разобрать непонятные буквы она не могла, но видела аккуратно обрезанный краешек листа, где была исчезнувшая страница.
— Вы могли бы заглянуть в следующий год? — спросила она.
Он открыл книгу. Здесь также не хватало страницы, на которой могло бы оказаться имя Норденфельса. Мистер Толхаузен был вне себя от ярости, насколько ему позволяло чувство собственного достоинства.
— Я доложу об этом немедленно. Мне никогда не приходилось слышать о подобном нарушении правил. Это крайне возмутительно…
— Прежде чем вы сделаете это, не могли бы вы проверить для меня следующие два года? И предметный указатель?
Он проверил предметный указатель за эти же годы по обеим темам: паровые машины и паровое оружие. Всего они нашли семь патентов на паровые машины на имя Норденфельса, но в отделе «Вооружение» за 1872 и 1873 годы мистер Толхаузен обнаружил еще несколько вырезанных страниц.
— Да, здесь должно бы быть имя Норденфельса, — сказал он. — Однако на этот индекс имеются перекрестные ссылки. Минутку…
Он опять вернулся к разделу паровых машин и кивнул головой.
— Ага! — воскликнул он. — Вот патент на использование силы пара для механизированных ружей. А вот еще один, на оружие, действующее под давлением пара и устанавливаемое в железнодорожные вагоны. Однако номер патента указан на странице «Вооружение», которая тоже отсутствует. Это чудовищное преступление! Я должен принести вам извинения, мисс Локхарт, за подобное упущение и бесконтрольность; очевидно, кому-то удалось вырезать все эти страницы, и преступник не был никем замечен, это в самом деле возмутительно, мисс Локхарт. Спасибо, что обратили мое внимание на столь вопиющие вещи…
Салли поблагодарила его за помощь, записала даты и номера тех патентов, о которых сохранились упоминания, и собралась уходить. Но тут ее осенила еще одна мысль, и она снова открыла алфавитный индекс британских патентов. Если Беллман собирается на этом делать деньги, разве патент не был бы зарегистрирован на его имя?
Такой патент был. В индексе за 1876 год она нашла:
Беллман, А. , 4524, оружие, действующее под давлением пара, устанавливаемое в железнодорожныхвагонах.
Как просто!
Она закрыла том, чувствуя себя такой счастливой, какой не была уже долгие месяцы. «Мисс Уолш, — думала она, — теперь-то вы получите ваши деньги…» Покинув агентство и свернув вниз по Чансери-лейн, она почувствовала, что улыбается.
Салли не заметила молодого человека в котелке, который сидел за столом у самой двери патентного зала и неторопливо сложил газету, когда она проходила мимо него. Не заметила, что он встал и последовал за ней к выходу; не заметила, как он шел за ней вниз по Флит-стрит и дальше, на Стрэнд; не заметила, что он вошел в чайную на углу Вильерс-стрит, где она позавтракала. Он сел в оконной нише и, заказав чашку чая и сдобную булочку, читал свою газету, а когда она вышла, последовал за ней — она все также его не замечала.
Он сам позаботился об этом. Одет был неприметно, свою работу знал. А котелки — все они похожи один на другой. Она же думала о Фредерике.
Фредерик в это время был в Тёрлби, где находился полигон. Он раскинулся на Солуэй-Ферт, и, насколько понимал Фредерик, Солуэй-Ферт подходил для этого как нельзя лучше: тоскливое, совершенно плоское пустынное место, где не было ничего, кроме унылой деревеньки и железнодорожной линии, протянувшейся вдоль берега на много километров, прежде чем скрыться за высокой оградой и постоянно запертыми воротами. Надписи предупреждали об особой опасности; ветер, дувший от песчаных дюн, был насыщен просоленным песком. Видеть там было нечего.
Он решил продолжить поездку до Незербригга, городка по ту сторону шотландской границы, где, по словам Джесси Сексон, обретается сейчас Макиннон. Владения лорда Уитхема находились всего в нескольких километрах отсюда, на английской территории, но там, думал Фредерик, навряд ли были шансы что-либо раскопать. Он снял комнату в отеле «Кингз Хэд» на Хай-стрит в Незербригге и спросил хозяина, где обычно останавливаются приезжающие на гастроли театральные труппы. Может быть, как раз в «Кингз Хэд»?
— Только не здесь, — сурово ответил хозяин. — От них я денег не принял бы. Безбожные фигляры.
Тем не менее, он дал Фредерику список домов, где сдаются меблированные комнаты, и после ланча Фредерик отправился по этим адресам. Из-за облаков выглянуло солнце, но дул холодный ветер, а сам Незербригг выглядел просто заштатным ярмарочным городком. Мюзик-холл был еще закрыт; Фредерик подивился: неужели городок достаточно велик, чтобы содержать такое заведение.
Дюжина адресов и отсутствие карты даже в столь маленьком городе заставили его основательно поработать ногами, так что лишь под вечер он нашел то, что искал. Это был уже девятый адрес; дом стоял на Дорнок-стрит, захудалой улочке с угрюмой серой церквушкой посередине. Хозяйку дома звали миссис Джерри, — да-да, она сдает комнаты.
