– В самом деле? – Энигма подняла бровь, ее интересовало все, что могло бы помочь ей проникнуть в загадочный ум шотландца.
– Да. – Валлиец справился с записями в своем неизменном блокноте. – Мистер Маккаррен выходит из дома по утрам в одно и то же время, довольно рано. – Он посмотрел на Энигму синими глазами-бусинками, желая убедиться, что она его слушает. – И каждый день почти в одно и то же время приходит домой. За исключением одного дня, когда он вернулся очень поздно.
– И куда же ходит каждое утро мистер Маккаррен? – спросила мадам Ришар, представляя элегантную походку Шеймуса.
– В Уайтхолл. – Энигма застыла, но коротышка продолжал рассказывать: – Мистер Маккаррен ходит в министерство иностранных дел каждое утро.
– Скажите, – ее сердце бешено колотилось, и она улыбнулась, чтобы он не догадался о важности ее вопроса, – вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то обращался к мистеру Маккаррену, называя его Фокон?
В ожидании ответа хозяйка борделя затаила дыхание от нетерпения и беспокойства. Уж не является ли этот гениальный Шеймус Маккаррен одновременно и неуловимым лордом Фоконом, которого так хотят поймать французы?
– Нет. – Валлиец покачал головой и рассмеялся. – Хотя у него есть птичка. Как вы думаете, не может ли она быть его соколом?
– Птичка? – недовольно спросила Энигма.
– Леди… – он взглянул на свои записи, – Джульет. Да, правильно, леди Джульет Первилл.
– Я хочу знать все. – Мадам Ришар подняла палец, подчеркивая значимость своих слов. – Все об этой женщине. – Тут она вспомнила: – Она дочь лорда Первилла?
– Верно, – подтвердил валлиец. – Пару недель назад погубила свою репутацию, когда ее застали развлекающейся с лордом Харрингтоном. Полагаю, теперь леди перекинулась к мистеру Маккаррену.
– Лорд Харрингтон? – Энигма подумала о пожилом пьянице и потрясающем шотландце. Она была уверена, что эти два джентльмена никогда не станут есть из одной кормушки. – Что же там случилось с лордом Харрингтоном?
– Ее застали с ним наедине в библиотеке ее кузины. Девушка, конечно, это отрицает, говорит, что лорд Харрингтон поступил так, чтобы досадить ее отцу.
Энигма улыбнулась, вспомнив, что теперь лорд Первилл является гордым владельцем городского дома лорда Харрингтона.
– Маленькая леди Джульет – прелестная штучка, такая чистенькая, – продолжал мистер Джоунс.
Энигма поморщилась при слове «чистенькая».
– Вы хорошо потрудились, мистер Джоунс. А были ли у мистера Маккаррена другие гости?
– Его часто посещают брат и Кристиан Сент-Джон, Джульет Первилл, конечно. – Мадам Ришар было неприятно это слышать. – Это пока все, но мы следили за ним не очень долго.
– Продолжайте наблюдение, – распорядилась хозяйка, думая о своем приносящем большую прибыль коде. Только очень умный человек мог обнаружить его, а затем найти в публикациях и подобрать ключ. – Продолжайте следить за Шеймусом Маккарреном. – Она чуть заметно улыбнулась.
Глава 24
Маркиз Шелтон находился на пути к тому месту, которое было указано в приглашении на уик-энд. От города дорога туда занимала два дня, но что-то в этом приглашении побудило его поехать.
«Лорд Харрингтон искренне рад пригласить вас в Харрингтон-Холл на встречу умов», – вслух прочитал Йен.
Встреча умов? Он покачал головой. Судя по тому, что он слышал о человеке, так злонамеренно опозорившем Джульет Первилл, тот обладал слишком слабым умом, чтобы стоило с ним встречаться.
Но почему не прислать приглашение на охоту? Даже музыкальный вечер был бы более уместен, чем «встреча умов».
Приглашение было определенно странным, и эта странность заставила Йена принять его. Естественно, он предпринял меры предосторожности: взял два пистолета и оставил дворецкому адрес Харрингтона.
Нет, во всяком случае, если эта поездка окажется неинтересной, он укроется в своей комнате и отшлифует речь, которую ему предстояло произнести в парламенте.
Карета подъехала к владениям лорда Харрингтона, и Йен с интересом посмотрел на помпезные ворота. Парк был ухожен и довольно красив. Но по мере того как они проезжали милю за милей, Йен, не видя признаков культивирования земли, начал удивляться тому, как этот человек содержит свое имение.
Шелтон приехал в Харрингтон-Холл одновременно с несколькими другими джентльменами. Людьми, с которыми он был знаком или о которых что-то знал. Все они были уважаемыми личностями. Их провели в предназначенные для них комнаты, и маркиз смотрел из своего окна на втором этаже на идеально ровную лужайку, подстриженные кусты и внушительный ряд фонтанов.
Он поспешил снять дорожную одежду и подошел к умывальнику, чтобы освежиться перед обедом. Полчаса спустя в гостиной Харрингтона Йен присоединился к остальным гостям и, усевшись в углу дивана, ждал и наблюдал за происходившим.
– Благодарю всех вас за то, что приехали, – начал Харрингтон, – на первую встречу, за которой, как я надеюсь, последуют и другие. Здесь соберутся выдающиеся члены общества, чтобы обсудить трудности, стоящие перед нашей нацией, и возможные решения этих проблем.
– Простите меня, лорд Харрингтон, – растягивая слова, сказал граф, чопорный джентльмен, – но разве это не прерогатива парламента?
Собеседники, в том числе и Йен, кивнули. В ожидании ответа Харрингтона он сделал знак лакею и попросил принести ему бренди.
– Да, конечно. – Хозяин улыбнулся графу. – Однако парламент не одобряет широкое обсуждение вопросов, касающихся этих проблем. Известно, что менее влиятельные члены палаты не желают заявлять о своих истинных убеждениях или возможных решениях проблем перед лицом всего парламента, ибо боятся репрессий.
– К сожалению, это факт, – продолжал граф. – Но не возникнет ли и здесь такая же ситуация?
– Нет, если приглашенные на уик-энд приехали сюда с желанием выслушать других, – объяснил Харрингтон. – Я очень надеюсь, что эти собрания позволят высказаться тем членам, которых мы редко слышим. А если нет, – хозяин поднял бокал, – мы отлично поохотимся.
Джентльмены рассмеялись, и Йен вежливо улыбнулся лорду Харрингтону, человеку, которому еще предстояло показать свое лицо во время этой сессии парламента.
– Что мы обсудим в первую очередь? – спросил молодой виконт из Бата.
– Я предлагаю начать с самой насущной проблемы, стоящей перед нашей нацией, – с Наполеона.
Группа английских пэров включилась в горячее обсуждение, некоторые злословили по поводу происхождения французского императора.
– Проклятый корсиканец, – сказал один из джентльменов, привлекая к себе внимание Йена. – Нам следует переплыть пролив, высадиться в Кале и затем идти на Париж, пока основная часть его армии остается в Испании.
– Вы забываете, – вступил в разговор пожилой джентльмен, – основная часть нашей армии остается в Испании с этим чертовым корсиканцем.
