Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
— Однажды, когда мне было семь лет, отец был вынужден пойти искать мой зуб: он выпал, и я потерял его в школе. Отца не было несколько часов, но мне это время показалось вечностью. Я был совсем ребенком и думал, что его съели. Но, когда я совсем утратил надежду увидеть его, он вернулся, и я заставил его пообещать всегда возвращаться ко мне. И он сказал, что никогда меня не оставит, что даже если мне покажется, что он ушел навсегда, он все равно вернется. Он пообещал, что никогда меня не оставит.
Я мотаю головой, наконец выпуская задержанное дыхание.
— Он это пообещал, только чтобы меня бросить? — спрашиваю я. — И привел меня сюда только для того, чтобы бросить снова? Ни одной записки, ни единого чертова слова. Неужели так трудно было написать: «Дорогой Джин»?
Сисси гладит меня по голове, пальцы скользят сквозь волосы, касаясь кончиками уха.
— Если я и вправду Источник, откуда мне знать, что для него я значил больше, чем просто научный проект?
— Джин, — шепчет она, проводя большим пальцем по моей скуле, и медленно наклоняется ко мне. Наши губы тихо и легко соприкасаются, как два облака в небе. Земля под ногами начинает дрожать. Не сильно, скорее слегка вибрировать.
Мы открываем глаза, и все, что я вижу — и все, что в этом мире имеет хоть какое-то значение, — это ее коричневая с проблесками зеленого радужка. Я проваливаюсь в ее черные расширенные зрачки. Ее рука скользит по моей спине.
И тут я хватаю ее, притягиваю к себе. Наши тела сталкиваются, мы обхватываем друг друга руками, тесно прижимаемся друг другу. Это так правильно и так неправильно, что я не знаю, что можно сделать, кроме как обнять ее еще крепче. На ее виске — легкая, как перышко, — бьется жилка, и пряди ее волос касаются меня, как осторожные пальцы, развязывающие мои стянутые в узел нервы.
Но гул и дрожание земли становятся все более заметными, лабораторная посуда вокруг нас начинает звенеть. Сисси отстраняется, и между нами словно возникает пустыня. Мы размыкаем объятия.
— Что происходит? — спрашивает она.
Мы выходим наружу. Земля под нашими ногами слегка дрожит, но наше внимание куда больше привлекает звук: дребезжание металла и свист.
— Поезд, — говорит Сисси.
В этот момент наше внимание привлекает кое-что еще. В отдалении группа девушек с фермы спешит туда, где должна быть станция. Они, как черные муравьи, послушно молча маршируют через луг, усыпанный тысячами сверкающих капель.
31
Мы с Сисси пробираемся вдоль края леса, где нас не так легко разглядеть. С другой стороны вдающихся в сторону деревни зарослей мы выходим на большое открытое пространство. Посреди него виднеется что-то, по всей видимости, железнодорожная станция. Девушки уже трудятся на платформах. Мы с Сисси прячемся за большой елью на самом краю леса. Лунный свет просачивается сквозь ветки и расплескивается по земле.
Между платформами стоит поезд. От локомотива — все еще горячего после долгого путешествия — поднимается пар; остывая, он шипит, пощелкивает и потрескивает. За локомотивом ряд не менее чем из дюжины вагонов, соединенных, как звенья черненой металлической цепи. Все они состоят из гнутых полос стали и похожи на огромные, жуткого вида птичьи клетки. Эти полосы расположены так близко, что между ними не протиснется даже очень худой ребенок, но вагон все равно открыт всем стихиям: дождю, снегу, ветру. И что особенно важно, солнечному свету. Короче говоря, вагоны построены с защитой от закатников. Даже пол представляет собой решетку. Любой закатник, решивший прокатиться на этом поезде, не сумеет спрятаться от солнца. Спустя несколько минут он превратится в липкую лужу, которая сквозь решетки пола растечется каплями на много миль.
В этих вагонах перевозят самые разные вещи: от металлических и стеклянных банок и бутылок в прозрачных пластиковых ящиках до бутылок вина, виски и пива в контейнерах с амортизаторами и контролем температуры.
— Смотри, — говорю я шепотом.
На ближайшей к нам платформе девушка поднимает шланг, прикрепленный к чему-то вроде генератора. Она расставляет ноги пошире, наклоняется для устойчивости и нажимает на кнопку.
Из шланга вырывается струя воды. Отдачей девушку отбрасывает на несколько шагов, но она быстро возвращается на место. К ней присоединяется дюжина других девушек на обеих платформах, каждая стоит со своим шлангом. Сразу становится ясно: очистить пластиковые контейнеры — задание первостепенной важности. Они не упускают ни дюйма. Даже нижние стороны контейнеров поливают из шланга. Облако брызг окутывает поезд туманным коконом.
Небольшие группы старейшин ходят по платформам с планшетами в руках. Но если они и намерены провести инвентаризацию, то не торопятся. Они идут к последнему вагону, у которого собрались девушки.
— Давай подойдем поближе, — шепчет Сисси.
Мы под защитой деревьев пробираемся поближе, потом бежим через луг. Нас никто не замечает: внимание всех приковано к поезду. Вернее, к последнему вагону. Собравшиеся возле него старейшины кричат девушкам, чтобы те выключили воду. Генератор начинает глохнуть, и струи воды превращаются в капли. Облако брызг постепенно тает, вагон медленно проступает из тумана. Сисси стискивает мою руку.
Вода капает с металлических балок, между которыми что-то движется.
Мы с Сисси единственные, кто в ужасе застывает. Никто на платформе не кричит и даже не дергается. Темный силуэт появляется между балок; затем становятся видны другие силуэты, все они движутся не в лад, как волны на неспокойном море. Шум генератора стихает, слышны другие звуки: блеяние, кряканье, кудахтанье и хрюканье голодных, уставших и напуганных животных и птиц.
Я шумно выдыхаю. Меня наполняет облегчение, имеющее почти физическую плотность. Я беру Сисси за руку.
— Что это? — спрашивает она.
— Это скот, — говорю я. Она вопросительно смотрит на меня, пытаясь понять. — Закатники любят есть определенных животных, — поясняю я, — коров, кур, свиней. Их любовь к этим разновидностям мяса, разумеется, не сравнима с их страстью к нашей плоти, но тем не менее. Они почти истребили коров, кур и свиней. Теперь это мясо доступно только высшим слоям, и то по особым поводам. Среднему гражданину этого никогда не попробовать. Большая часть питается синтетическим, искусственным мясом… Сисси, — говорю я с нарастающим оживлением, — закатники никогда бы просто так не отдали скот. И уж точно не человекам.
Судя по глазам, Сисси начинает понимать:
— А это значит, что бы ни было там, на другом конце рельсов…
— Скорее всего, это не закатники, — заканчиваю я, сжимая ее руку, — это должно быть место, полное таких, как мы. Цивилизация и есть Земля Обетованная! Джейкоб прав, мы беспокоились зря.
Сисси смотрит вдаль, туда, где рельсы исчезают в темноте.
Я продолжаю:
— Я думал, что мясо, которое мы едим, происходит с фермы. Что его не привозят. Но теперь да, понимаю. Учитывая, сколько мяса здесь едят, не может быть, чтобы Миссия кормилась своим скотом. Основную часть мяса привозят.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
