Когда гитарист объявил «Rock around the clock»,[8]несколько пар покинули танцплощадку, но Федор с Барбарой остались – они взялись за руки, обменялись призывными, подбадривающими взглядами, набрали в легкие воздух и начали с небольшого синхронного прыжка. Как они выбрасывали ноги, вращались, удалялись друг от друга, не глядя искали вытянутой рукой партнера и с легкостью находили, как вдруг Федор притянул к себе Барбару, поднял ее и, быстро прогнувшись, поймал на плечи, перевернул, она плавно соскользнула, а он сделал вид, что бросает ее… Их танец дышал такой радостью, такой раскованностью, что привлек к себе всеобщее внимание гостей за столиками, на них уже показывали, о них говорили. От Генри не укрылось, что, несмотря на всю радость от танца, они были предельно сосредоточены; он заметил четкую команду Федора, видел, как он обхватил запястья партнерши и швырнул ее сквозь свои широко расставленные ноги, так ловко рассчитав все движения, что она не потеряла равновесия и сразу же вскочила на ноги, улыбаясь ему; она явно была счастлива, что трюк им удался. Похоже, Федор уже не мог остановиться – неожиданно он упер руки в боки и задорно пустился вприсядку, пригласив знаком Барбару последовать его примеру, но она помотала головой, посмотрела на него сверху вниз, счастливая и запыхавшаяся, и показала, что сдается. Федор резко оборвал свой танец, с легкостью выпрямился и, обняв ее рукой за плечи, проводил на место.
– Вы были неподражаемы, – похвалил Генри, – вам можно вместе выступать, в самом деле, а теперь выпейте, – и он придвинул им их бокалы.
Поскольку бокал Федора был почти пуст, Барбара протянула ему свой; пока он пил, Генри не отрывал взгляда от соседнего стола, от мужчины с гвоздикой, склонившегося к жене и шептавшегося с ней, не спуская глаз с Федора. И вдруг женщина спросила, настолько громко, что Генри ее хорошо расслышал, откуда вдруг запахло конюшней, ее муж втянул носом воздух, принюхался и также громко объявил, что здесь пахнет потом и кожей, затем вдруг поправился:
– Скорее козлом, да, точно, козлом.
– Вот и я о том же, – подхватила жена, – здесь воняет, как в загоне для коз, давай поищем другое место.
Сидевшая за их столиком девушка огорошенно посмотрела на них, очевидно, не заметив перемены в воздухе, во всяком случае, она не видела причины демонстративно принюхиваться, а ждала, когда ее пригласят на танец.
Федор не заметил протянутой ему Генри пачки сигарет, ни один мускул не дрогнул на его лице, глаза словно отсутствовали. Через какое-то время – выражение его лица так и не изменилось – Барбара помахала рукой перед его глазами и спросила:
– Эй, Федор, где ты, тебе нехорошо?
Вместо ответа он поднялся, слегка дрожа, ухватился за край стола и произнес официальным тоном, обеспокоившим Генри и Барбару:
– Извините меня, друзья, – и ушел. Бросил мимолетный растерянный взгляд на соседний столик, прошел по кромке танцплощадки к профессору Кассу, ничего не сказал ему, а лишь поклонился и покинул столовую через главный вход.
Они были уверены, что Федор вскоре вернется.
– Наверное, он пошел в туалет, – предположил Генри. Он долго и задумчиво смотрел на сестру, пока она наконец не спросила:
– С моим лицом что-то не в порядке?
– Давненько ты не выглядела так классно, – глубокомысленно изрек Генри. – Я словно впервые вижу тебя.
– Не болтай чушь, – строго ответила Барбара. – Я уверена, ты опять что-то затеваешь.
– Ну ладно, – согласился Генри, – тогда держись крепче: я хочу сделать тебе одно предложение или заявление; после основательных раздумий я хочу попросить тебя дать мне шанс поработать у «Нефа amp; Плюмбека»; мне безразлично, в какой отдел ты меня воткнешь, пусть хоть в рассылку или рекламации; ты сама знаешь, я человек без амбиций. – Поскольку Барбара лишь ошарашенно смотрела на него, он весело добавил: – О том, что я буду стараться трудиться на благо семейства, упоминать, пожалуй, не стоит. Ну так как? Ты дашь мне шанс?
Похоже, Барбара сомневалась в серьезности предложения брата. Она провела ладонью по его лежащей на столе руке и удивленно спросила:
– Ты правда этого хочешь?
И когда он повторил:
– Так ты дашь мне шанс?
Она кивнула и сказала: – В любой момент, ты же знаешь. Как раз самое время.
Взяв у сестры обещание, что следующий танец будет его, Генри встал и огляделся: Федора нигде не было видно. Тогда он извинился и прошелся вдоль столиков, заглянул во все углы и вышел в коридор. На ступеньках широкой лестницы сидели студенты со своими девушками, льнущие друг к другу; Генри улыбнулся им. У туалетов он столкнулся с профессором Кассу, тот понял, что он ищет своего башкирского друга, и с тревогой спросил, не случилось ли чего-нибудь с господином Лагутиным, он произвел на него такое странное впечатление, когда с отсутствующим видом шел мимо его столика.
– Сам не знаю, – пожал плечами Генри, – с ним что-то не так, он вдруг встал, извинился и исчез. Как бы формально попрощался.
– Он направился к выходу, – вспомнил профессор, – я ему что-то крикнул вдогонку, но он не обернулся.
Генри поблагодарил и сбежал вниз по лестнице. Огляделся в темноте, обошел здание библиотеки; завидев вдалеке одинокую фигуру, кидался к ней, но каждый раз его ждало разочарование. Генри постоял на газоне, задрав голову и всматриваясь в освещенные окна столовой, где уже снова танцевали. «Что-то, должно быть, оскорбило его, – пронеслось у него в голове, – так глубоко задело, что он был не в состоянии ничего сказать, а может, просто скверно себя почувствовал». Заметив, что в будке привратника вспыхнул свет, Генри быстро отправился туда и постучал в окошко. Господин Лагутин? Да, он был у меня, сказал привратник, попросил вызвать такси, а потом еще бегал взад-вперед, дожидаясь машины; а вот куда он поехал, этого он сказать не может. Привратник спросил с тревогой:
– Что-то случилось?
– Нет-нет, просто мы ждем его за нашим столиком. Он вернулся в столовую и от двери помахал Барбаре, подзывая к себе.
– Ты нашел его?
– Постой секунду, – бросил Генри, подошел к соседнему столику, смерил мужчину с гвоздикой долгим, невыносимо долгим взглядом и прошипел: – Мерзавец вы, жалкий негодяй.
Ошарашенный мужчина поднялся, подыскивая слова для ответа, но Генри не дал ему открыть рот:
– Из таких, как вы, нужно колья делать и в загоны для коз вбивать.
На какой-то момент мужчина лишился дара речи, он икнул, посмотрел на жену и наконец начал возмущаться:
– Что вы себе позволяете, вы…
– Заткни глотку, – с угрозой произнес Генри, – не то я тебе сейчас врежу, – он повернулся к Барбаре. – Пошли.
Он молча повел ее за собой, и только когда они оказались на улице, направились к парковке, поделился с сестрой добытой информацией и своими предположениями:
