— Извини, я, кажется, был невежлив, — сказал он натянуто. — Забудь о моих словах, — его тон звучал искусственно, он понимал это и в душе проклинал свою неуклюжесть.
— Не стоит вспоминать об этом, Пер Иеро, — ответила девушка. — Я была слишком глупой. Прости меня.
Однако они холодно поглядывали друг на друга, пока Иеро привязывал к седлу выстиранную и еще мокрую одежду. Затем он вскочил на лорса, протянул руку девушке и посадил ее впереди. Они снова двинулись в путь по побережью.
Напряжение владело обоими путешественниками. Они не разговаривали о недавних событиях и тяжелом испытании, пережитом ими. Они хотели бы обсудить другие вещи, но никто не решался начать первым.
Тем временем миля за милей пролетали под копытами Клоца, и Иеро принялся объяснять девушке план дальнейших действий.
— Они довольно хорошо представляют, где мы находимся, — сказал он. — Сейчас они сильно напуганы, но это не продлится долго. Мы должны обогнуть Внутреннее море с востока или пересечь его, чтобы попасть примерно в район Нианы — города, о котором ты мне рассказывала. Нечистый объявит тревогу среди своих слуг и союзников по всему нашему пути — в этом можно быть уверенным. Там, впереди, — он указал рукой на юго-восток, — нет ничего, кроме нескольких мертвых городов. Они меня не интересуют, они сильно разрушены и полузатоплены; вряд ли в них сохранились устройства, которые я ищу. Карта колдуна Нечистого, убитого мной на севере, показывает, что около этих городов южная оконечность Пайлуда подходит вплотную к морю, образуя широкий полуостров. Я хотел отойти от побережья и пересечь полуостров севернее: это сильно сократило бы наш путь. Но тогда нам придется идти по болоту, а без метателя это будет слишком опасной затеей. Мне нечем сражаться с огромными животными, населяющими Пайлуд.
Они ехали под луной до самого рассвета по северной стороне дюн. Дюны закрывали их от наблюдения с моря, но замедляли продвижение вперед. Граница между болотом и песчаным взморьем густо заросла кустарником, пальмами и колючими кактусами. Клоц должен был внимательно выбирать путь и не мог двигаться здесь с такой же скоростью, как на ровном пляже. Иеро, однако, не рисковал идти по открытому пространству: С’дана и его милая компания в любой момент могли появиться на побережье. Он все время проверял каналы связи, пытаясь обнаружить хотя бы следы сигналов: поле ощущалось, но ментальные волны молчали. Видимо, у слуг Нечистого зародились некоторые подозрения о его возможностях, и всякая ментальная связь была прекращена. Это становилось все более опасным.
Шло время, миля за милей тянулись под копытами Клоца. Наконец, Иеро перестал ощущать ментальное поле врага. Это означало, что они удалились на большое расстояние от острова Смерти, и настроение священника несколько улучшилось. Если его мысль не могла достигнуть логова Нечистого, то, очевидно, и враги были не в состоянии обнаружить его. Кроме того, он полагал, что ментальный барьер непосредственно связан с крепостью, с самим Мануном. Вероятно, барьер поддерживался с помощью какого-то аппарата, подобного усилителю ментальной энергии, использованному для контроля за его сознанием. Вряд ли такое устройство можно было передвигать с места на место. Значит, он должен только избегать крепостей и городов Нечистого. Если бы знать, где они находятся!
К рассвету путники разбили лагерь под непроницаемой кроной огромной пальмы. Иеро внимательно осмотрел окрестности и безоблачное небо. Хотя он не видел вражеского пилота с тех пор, как вышел из болот, он не рискнул двигаться днем. Иеро не отважился также осмотреть окружающую местность, воспользовавшись глазами какой-нибудь птицы. Любая неосторожность могла навести противника на след.
Они быстро поели и проспали все утро в тени пальмы. Затем Иеро принялся изучать соседние деревья и кустарники, пока не нашел невысокое дерево с узловатым стволом, покрытым блестящей черной корой. Вскоре ствол зазвенел под ударом меча. Священник срубил его и трудился над неподатливой древесиной весь день, многократно затачивая меч и нож. Наконец, к исходу дня, он вырезал несколько деталей.
— Это для арбалета, — объяснил он Лучар. — Любой Киллмен, опытный воин, умеет сам делать оружие. У меня нет больше метателя, и надежный арбалет — лучшее, что я могу придумать. Еще мне понадобятся прочные рога какого-нибудь животного, а также металл и перья для стрел. Все это требует времени, но метательное оружие мне необходимо.
— Ты научишь меня стрелять?
— Почему бы нет? Здесь достаточно дерева, чтобы сделать два арбалета. Чем лучше мы будем вооружены, тем больше шансов благополучно достигнуть цели. Арбалет устроен так…
Объяснить это было довольно сложно, пока они ехали верхом. Но на следующее утро он нарисовал чертеж на песке и весь день они дружно строгали деревяшки, по обыкновению болтая о чем придется. Паузы в разговоре возникали только тогда, когда кто-либо из людей обращался к Горму, лежавшему напротив и внимательно наблюдавшему за их работой. Иеро изложил свои соображения относительно дальнейшего пути и предупредил медведя, что маршрут будет пролегать по очень опасной области, в которой расположено несколько Городов Смерти. Горм, однако, не был ни удивлен, ни встревожен.
— «Я был в таких местах на севере, — объяснил он. — Это плохие, злые места: там живут нечистые создания, которых ты называешь людьми-крысами. Но они очень неуклюжи и так же, как и вы оба, плохо умеют нюхать и слушать. Я не боюсь этих мест».
Иеро понял, что молодой медведь действительно побывал в развалинах древних городов в Канде. Когда же священник попытался выяснить, зачем ему это было нужно, он отвечал очень уклончиво. — «Старшие заставляют нас ходить туда», — только это сообщил он Иеро. Священник сделал вывод, что, вероятно, посещение таких опасных мест являлось для народа Горма своеобразным испытанием на зрелость.
Он объяснил медведю, что гигантские южные Города Смерти совершенно не похожи на покинутые человеческие поселения в Канде: они занимают намного большую площадь и в десятки раз опаснее. Слушая священника, Лучар кивала головой.
— Несколько таких городов находятся в Д’Алви, — сказала она. — Кроме Нечистого и его слуг, никто не отваживается посещать их. Говорят, что в них скрываются страшные, удивительные создания, существа, которых больше не найдешь нигде.
— «Возможно, это так, — пришел ответ медведя. — Я буду очень осторожен. Но мы все равно идем в эти места, так к чему же лишние беспокойства?»
— У моего народа есть странные инструменты, — продолжала девушка. — Говорят, что они очень древние, сделанные еще до Смерти, либо скопированы со старых образцов. Их хранение доверено священникам и некоторым людям благородного звания. Когда необходимо пройти вблизи Города Смерти или пустынь, эти инструменты берут с собой. Они показывают, есть ли невидимая смерть в том месте, по которому ты хочешь пройти.
— Да, — сказал Иеро, внимательно разглядывая почти готовое ложе арбалета и подравнивая его ножом. — Я знаю, о чем ты говоришь. Мы тоже имеем такие устройства. То, что ты называешь «невидимая смерть», на самом деле является радиацией. Мы не можем уничтожить ее и не умеем ее производить, но что это такое, нам известно, — он отложил арбалет, посмотрел на опускающееся за горизонт солнце и продолжал: — Пока ты с нами, такие приборы тебе не понадобятся. Клоц и я обучены определять уровень радиации, мы умеем чувствовать ее. И я уверен, что наш мохнатый друг тоже способен делать это без всяких приборов, — он обратился к Горму, и тот подтвердил, что ему хорошо известна опасность радиоактивного заражения и он умеет определять ее источники.
