— Что?! — побледнел Дорн Хорстен. — Не может быть!
— За что купил, за то и продаю, — огрызнулся Зорро. — Разве ж я не понимаю, чем это грозит? Потому и спросил вашего Маркони. А чего стесняться? Нас он все равно раскусил, а так могли бы узнать что-нибудь полезное.
— Логично, — нехотя признала Элен. — Что касается Маркони, то я не верю, что он провокатор. Конечно, если я ошибаюсь, мы по уши в дерьме, но не думаю, что он работает на полицию.
— А я не думаю, что он энгелист, — добавил Джерри.
— Это еще почему? — прищурилась Элен.
— Не могу толком объяснить. Какой-то свой интерес у него есть, конечно, но какой именно, ума не приложу. Судя по тому, что мы здесь видели и слышали, все энгелисты малость чокнутые. А синьор Великий Маркони отнюдь не производит впечатления чокнутого.
— Знаю я, какой у него интерес, — усмехнулся Хор-стен. — Он корчит из себя энгелиста, чтобы использовать подпольное движение в своих целях. Не забывайте, коллеги, что Чезаре принадлежит по происхождению к правящей элите Фьоренцы. Раньше его за какие-то прегрешения изгнали из привилегированного общества, а теперь он стремится в него вернуться.
— Не удивлюсь, если у него получится, — заметил Родс — По сравнению с Первым Синьором наш друг Маркони прямо-таки интеллектуальный гигант.
— Зато о тебе этого не скажешь, бестолочь! — накинулась на него Элен. — Для чего, ты думаешь, Дорн свой хронометр демонстрировал? Или ты не слышал, как я тебе шептала: «Женева! Женева!»?
Джерри непонимающе уставился на нее.
— Ну и дырявая же у тебя башка! — Она с отвращением сморщила нос— Забыл, как д'Арреццо тебя пытал насчет денег, которые ты якобы собрался вкладывать в местную индустрию? Что, вспомнил? А теперь я хочу, чтобы ты раз и навсегда усвоил, что такое Женева. Женева — это такая планета, на которой процветают всего две отрасли: межпланетное банковское дело и производство высокоточных наручных хронометров. И если у кого-то вдруг заводится свободный капитал в крупных размерах, держать его удобнее всего именно в женевских банках.
— Понятно, — смиренно кивнул Родс — Я уже усвоил. Между прочим, коллеги, — внезапно оживился он, — разве это не доказывает, что мое прикрытие сработало? Первый Синьор не стал бы заводить со мной разговор о деньгах, не будь он уверен, что я упакован выше крыши.
— Когда прикрытием занимается Ирен Казански, — нравоучительно заметил доктор, — оно всегда срабатывает. Она наверняка скормила в компьютерную сеть достаточно информации, чтобы представить ваше гипотетическое семейство одним из богатейших в Содружестве.
Джерри азартно потер руки.
— Вот здорово! Теперь бы еще придумать способ, как истратить хотя бы часть! Для поддержания имиджа, разумеется, — поспешно добавил он.
— Как насчет того, чтобы купить этот чертов отель и надстроить в нем еще один этаж? Я бы тогда хоть выспался в нормальной обстановке! — проворчал Зорро и обратился к Хорстену: — Как считаете, доктор, не следует ли нам связаться с Сидом Джейксом?
Элен изящно соскользнула с кресла на пол:
— Дай тебе волю, ты бы каждый час на связь выходил! А мы и так уже достаточно засветились.
— Но он обязательно должен узнать о новом повороте событий, связанных с Рассветными мирами, — возразил Хуарес— Возможно, у него тоже появились свежие данные, которые могут нам пригодиться.
— Наше задание ограничивается Фьоренцей, — напомнил Хорстен. — А обо всем прочем, включая Рассветные миры, пускай болит голова у Метаксы с Джейксом.
Элен присела на корточки подле бара и осмотрела замочную скважину в дверце нижнего отделения. Затем, довольно кивнув, вытянула из своей прически металлическую шпильку.
— Эй, ты что делаешь?! — возмутился ученый. Но она, не обращая на него внимания, уже успела
открыть замок. Дверца распахнулась.
— Целых три непочатых бутылки, как я и думала, — сообщила агент, заглянув внутрь. — Вот крохобор! — Элен сунула руку в шкафчик и вытащила запечатанную бутылку с любимым напитком Первого Синьора. — «Золотой шартрез», изготовлено на Бетельгейзе-3, — прочитала она вслух надпись на этикетке. — И чего он так над ним трясется? Неужели не может купить еще, имея в своем распоряжении казначейство целой планеты?
— Поставь-ка ликер лучше на место, — посоветовал доктор. — Между прочим, ты угадала: он действительно не может купить еще. Потому что негде взять. Я слышал эту историю. Когда была открыта Бетельгейзе-3, планету вначале сочли непригодной для колонизации. Но потом за нее взялись инженеры-терраформисты и ликвидировали все неблагоприятные факторы, однако естественный экологический баланс при этом нарушился. Первые колонисты обнаружили на планете ягоду, удивительно схожую с земной разновидностью рода Vaccinium, и стали делать из нее ликер. Так продолжалось около полувека, и за этот период напиток приобрел огромную популярность. Считается, что ему нет равных по изысканности букета и тонкости аромата. Но спустя пятьдесят лет природа отомстила за издевательство, и ягодные кустарники перестали плодоносить.
Элен недрогнувшей рукой свернула хрустальную пробку.
— Негде взять, говоришь? — задумчиво повторила она. — А что делать, если я к нему уже привыкла?
— Поставь на место, маленькая пьянчужка! — рассердился Хорстен. — И нечего привыкать, раз его больше не производят!
Призыв его пропал втуне. Элен поставила добычу на ковер, захлопнула дверцу и опять принялась ковырять шпилькой в замочной скважине, пока замок не защелкнулся. Потом поднялась с корточек, вытащила из бара самый большой фужер, налила себе солидную порцию шартреза и вернулась с ним в свое любимое кресло, оставив краденую бутылку на коктейльном столике.
— Ну что ж, коллеги, заседание продолжается, — весело объявила она, удобно устроившись на необъятном кресле. — Не стану напоминать, что до сего момента все мы вели себя как последние клоуны, скажу только, что пора наконец разработать план действий. — Элен подняла фужер и принюхалась: — Слушай, Дорн, а насчет аромата ты прав — воняет исключительно!
11
Доктор Дорн Хорстен шествовал по тротуару с величавым достоинством императорского пингвина. За указательный палец его правой руки, толщиной и размерами напоминающий средней величины колбасу салями, держалась маленькая девочка в прелестном голубом платьице. Ученый никуда не торопился, но ширина его шага была столь велика, что его миниатюрная спутница то и дело отставала. Чтобы приспособиться, она то начинала быстро-быстро семенить своими коротенькими ножками, то пускалась вприпрыжку. Свободной рукой малышка крепко прижимала к себе большую куклу, чьи растрепанные волосы и замызганное одеяние служили печальным напоминанием о том, что раньше Гертруде случалось знавать лучшие дни. По отмеченному печатью мудрости высокому челу доктора нетрудно было догадаться, что ум его, свободный от мирской суеты, занят сокровенными помыслами о тайнах мироздания. Впрочем, это обстоятельство ничуть не мешало ему терпеливо и обстоятельно отвечать на многочисленные вопросы девочки и рассказывать ей о различных достопримечательностях, встречающихся по ходу их совместной прогулки по улицам столицы Свободно-Демократического Сообщества Фьоренцы. Вдвоем они представляли собой умилительное зрелище, радующее взор и согревающее души встречных прохожих, лишенных возможности услышать их подлинный диалог.
