— Я похож на идиота?
— Хочешь меня убедить, что двадцатилетняя девчонка меня кинула? Я уважал ее покойного папашку, Грэг был вхож в мой дом. Янку с пеленок помню, когда еще Грэг и Тони с обезьянами по джунглям лазили, а Янка на бабкиной шее сидела.
— Знаю, Рома, наслышан. Я не думаю, что ты убил Грэга и Тони, и не верю, что девчонка взяла деньги. То, что она стреляла в Шверника, поверить могу. Найду ее — спрошу о причинах. Но на деньги тебя кинул Феликс.
Князь поставил свой бокал с коньяком и присел.
— Шутишь, Егор? Он же трус, каких свет не видывал. Его в дрожь кидает от моего имени. Нет. Он скорее сдохнет, чем…
— Хватит причитать. Ты же стал честным, тебя никто не боится.
— У Фили пуля в груди.
— Вот он и решил получить за нее компенсацию. Наличные ты ему дал?
— Ребята отвезли деньги на депозит и отдали ему ключ, а он должен передать его Тони. Все просто, как дважды два.
— На этом весь расчет и построен. Твои менты из управления давали сведения?
Князь хлопнул в ладоши, появился мордоворот.
— Принеси папку с отчетом.
Папку принесли. Егор сдвинул на столе тарелки, рюмки, бутылки и сел. Минут десять Князь расхаживал по кают-компании, держа руки в карманах и дымя сигаретой. Худенький головастик в белом смокинге выглядел очень смешно.
Егор захлопнул папку.
— Откуда такие подробности?
— Жучки расставлены по нужным кабинетам. Весь техотдел у меня на жалованье состоит. От оперативников прока нет.
— Отлично. Позови своих халдеев. Кто относил деньги в банк?
Вновь появился бугай.
— Когда положили деньги? — спросил Егор.
— Два дня назад.
Сабуров напрягся. Он начал что-то понимать или ему так казалось.
— Почему Феликс не отдал Антонине ключ в ресторане, а написал ей расписку? Деньги ведь уже лежали в банке. Чего резину тянуть?
— Перестраховался. Испугался подвоха, — сказал Князь.
— В чем, Рома? Документы у тебя! Какой подвох? Типовой договор частных предпринимателей паршивого периферийного городка. Он же не с Кремлем совершал сделку.
— Послушай, Егор, не дави на меня. Я начинаю нервничать, сейчас эту посудину разнесу ко всем чертям.
— Выпей, сядь и успокойся.
В зале появился высокий блондин крепкого телосложения с признаками интеллекта на лице.
— В какую ячейку вы положили чемодан с деньгами? — чуть ли не выкрикнул Егор.
Блондин глянул на хозяина. Тот рявкнул:
— Отвечай, Тимон!
— Ключ мы передали Филе, он ждал нас возле банка. Ячейка 1413. Мы положили чемодан, вышли из банка и отдали ему ключ, после чего уехали.
— Свободен! — гаркнул Егор. Блондин побледнел и скрылся за дверьми.
— Ну что еще не так? — спросил Князь.
— А то. Филя идет в магазин, покупает похожий чемодан, кладет в него кирпичи и ставит в ячейку 1414. Рядом с той, где лежат деньги. Он арендовал две ячейки, а не одну.
— Перестраховался.
— Нет, Рома. В деле ясно указано, девчонка выкрала из его сейфа ключ, на брелоке которого стояло число 1414. На следующее утро в банке появилась женщина под черной вуалью и забрала чемодан. Ключ был сдан дежурному. Что дальше? А дальше ты знаешь. Какая-то соплюшка стреляла в твоего посредника и выкрала твои деньги, после чего исчезла. Так ты лишился семи миллионов долларов. Чьи проблемы? Твои проблемы. Через две недели Филя выпишется из больницы и заберет деньги из соседней ячейки. Вот так тебя умыли.
— Он знал, что его ранят и украдут ключ?
— Я виделся с Яной. Она верит, что я не убивал ее мать. По глазам было видно — девчонка знает убийцу. Она пошла к Швернику с пистолетом мстить за мать, а не грабить его. Ограбление должен был разыграть кто-то другой, но Яна опередила события. Это пошло лишь на пользу Швернику, получилось куда естественнее, чем он придумал.
— Баста, Егор! Тебе я верю. Но если он хотел устроить цирк, зачем ему вторая ячейка?
— А ты думаешь, он кому-нибудь доверил бы деньги? Семь миллионов? Он себе-то верит не каждый день. Если бы в него не стреляла Яна, то кто-то огрел бы его бутылкой по башке. Больница была запланирована. Еще одно отличное алиби.
— Еще одно?
— Тот, кто украл деньги из банка, должен сдохнуть. Зачем нужен засвеченный грабитель? Пока Шверник лежит под присмотром оперативников, менты найдут труп женщины в черной вуали, а рядом пустой чемодан. Все. В деле ставится жирная точка!
— И я же останусь в дураках?! Сволочь!
— Твои деньги целы и, согласно договору, казино принадлежат тебе. Меня беспокоит Яна. Ее подозревают в убийстве матери, как и меня, а то и нас вместе. Она стреляла в Филю, и это уже доказанный факт. Шверник бросит на ее поиски все силы, ему нужен труп девчонки, чтобы она уже никогда не смогла открыть рот. Мало того, он тебя призовет на помощь: ищи Яну, у нее деньги и расписка. Не найдешь деньги, черт с ними. Главное, что расписку уже никто не предъявит, значит, не придется платить повторно. И ты начнешь искать. Что называется «Битый небитого везет!». Я хочу спасти девчонку. И от Шверника, и от ментов, и еще от двух придурков с покалеченными рожами. У них свои планы. Но об этом поговорим в другой раз.
— Ты бы о своей заднице позаботился. Не ровен час прихватят тебя за яйца.
— Выскользну. Опыт есть. А Янка беззащитна.
— Ой, парень, да ты же влюбился!
— Стар я для нее.
— Брось! В сваты возьмешь? Я вам свадьбу на весь мир закачу.
— Все лучше, чем похороны.
Егор налил себе еще стакан водки. Не брала, зараза! Перепсиховал!
СЕРЕДИНА БЕЗ НАЧАЛА
Воскресенье. 00 часов 03 минуты
Ничего лучшего Егор не придумал, как поехать ночью на дачу Яны. Повторный обыск там никто делать не будет, можно отсидеться или хотя бы переночевать. Тихонечко, как ему казалось, он, пригибаясь, пробрался к крыльцу дома. Ночь стояла лунная, ясная. Вроде бы ничего не изменилось с того момента, когда он был здесь. Но он ошибался: дверь не открывалась. Замок сломан, запереть его было невозможно. Значит, тот, кто находился в доме, заблокировал дверь подпоркой. На бомжей не похоже, те обитают там, где есть люди, деньги и продукты, а сюда от шоссе вела единственная дорога длиною в семь километров, вдоль которой стеной стоял лес. С другой стороны — река и крутой глинистый обрыв высотой в тридцать метров. Бомжи в скалолазы не годятся.
Егор обошел дом вокруг и заметил валявшуюся возле кустарника самодельную стремянку, грубо сколоченную из досок. Он поднял ее и прислонил к дому. Верхняя ступенька уперлась в край крыши.
