Глава 4
Возвращение в Спб
Шли мы быстро, насколько быстро мог идти Тимур, тащивший перекинутого через плечо крысеныша. И за все время мы сделали только пару остановок. Первая получилось, когда мы неожиданно наткнулись на труп Эдички. Точнее даже не труп, а скелет. Я опознал мертвеца по часам. Большим командирским. В свое время я даже пытался у него их выкупить, потом обменять, но Эдичка тогда уперся. Часы мол старинные работы великолепной. Так мне их не отдал. А теперь я и сам не взял, потому как негоже трупы обирать.
Постояли мы над скелетом.
В какой-то момент мне даже жалко его стало. Никому бы не пожелал принять такую смерть: страшную и неминучую. Совсем недавно это был живой деятельный человек, а вот, прошло всего несколько часов, и от него только скелет остался — ни кусочка плоти, ни клочка ткани. А может тут ни один дождь виноват? Не могла кислота так труп разъесть. Я невольно огляделся, но вокруг насколько хватало взгляда простиралась голая пустыня. А фантазия уже рисовала мне ужасных чудовищ, которые в любой момент готовы были напасть на наш крошечный отряд.
— Может похороним его? — поинтересовался я у Деда, но тот лишь усмехнулся.
— И зачем? Ты что крест ему ставить будешь? А без креста что? Могилку через день пеплом занесет и все, а потом ветер налетит пепел сдует, и снова твой скелет лежать будет, на всеобщее обозрение кости выставив.
И то верно. Ну, а тащить труп с собой ни сил, ни желания ни в кого не было. Неблагодарное это дело — трупы с собой таскать. Так что постояли мы над скелетом. Я мысленно с Эдичкой простился, только часы снимать не стал. Не хорошее это дело мертвецов грабить. Хотя в сущности-то своей чеб м все искатели занимаются? Мертвецов грабят. Вроде могильщиков лазят в мертвый город и растаскивают то, что до них не растащили или с чудиками торгуют. Хотя сильно-то не поторгуешь. Тут я покосился на крысюка на плече Тимура. А ведь этот парень (крысюк) еще туда-сюда, есть ведь такие твари, что и не поймешь к кому их отнести, то ли к амебам, то ли к птицам парнокопытным.
Вот так молча постояли, а потом дальше пошли.
Несколько раз на таких же тварей в пепле нарывались, только Питер их отлично чуял. Как только песок вниз идет, он прыжком к краю, и поминай как звали, даром что щупальца по воздуху бьют. Ну а Тимур и я обходим воронку, держась подальше.
Серьезное же препятствие оказалась перед нами, когда вышли мы к крутому обрыву. Это скорее всего Большой бассейн был, а может и нет. Не знаю. В той части города я плохо ориентировался всегда. Да и Дед толком не помнил, тем более, что были то не в СПб.
Остановились мы у края обрыва метров в тридцать и задумались: то ли назад идти и обходить его, то ли попробовать спуститься, вот только как. Дед вроде как дискутировать с нами отказался. Ну а кот ничего полезного сказать не мог. Стоял в отдалении на обрыв уставившись.
— Нам надо туда, — объявил, наконец он.
— Спасибо, Колумб ты наш, Христофорович. Я и сам знаю, что туда. Вопрос: как?
— Придется искать спуск.
— Или сделать из твоей шкуры дельтаплан.
— Не остроумно, — и кот, повернулся, ко мне спиной, вздернул свой хвост словно пику к небу.
Так и пришлось бы тащиться в обход, если бы Питер не нашел неподалеку узкую расселину. По ней мы словно горошины скатились вниз, подняв невероятное облако пепла. Чтобы не нарваться на неожиданность какую и в этом облаке не заблудиться пришлось нам отойти к востоку до конца бассейна, а там рывок и мы уже на территории Кировского завода, точнее на том месте, где он в нашем мире стоит. Ну, а тут-то, что завод, что не завод — серая равнина с барханами. Впереди Екатерингофка — точнее ущелье, которое в нашем мире рекой было. Снова искать спуск, потом подниматься нам не хотелось, а посему повернули мы к востоку. Я надеялся выйти в район улицы Газа. Как-то на Металлострое слышал я рассказы о том, что в том районе, особенно вокруг Комсомольской площади полным-полно дверей и мутантов. Там даже свой рынок есть. Только все это слухи, а пока… Пока перемалывая пепел мы шагали на восток. Нудное это дело по пепельной равнине шагать.
Однако далеко идти не пришлось.
— Впереди множество дверей, будьте осторожны.
Будь проклят этот кот и все его котята дол третьего поколения! Я замер на месте.
— Стоп!
Вся команда остановилась. С тяжелым вздохом Тимур шлепнулся в пыль, опустив крысюка рядом с собой. Я покрутил головой, но не с первого раза заметил вдали рыжее пятнышко.
— Иди сюда, поговорим.
— Только прошу без грубостей.
Кот вальяжной походкой отправился в мою сторону.
— И о чем ты с ним говорить собираешься? — поинтересовался Дед.
— Хочу узнать куда, какая дверь ведет. А то один раз сунулись.
— Ну, тогда у вас выбора не было, — встрял кот.
— Я бы на твоем месте молчал, — заметил я. — Где ты прохлаждался пока мы под дождем мокли?
— Прятался. Но ведь не о том сейчас речь, — мягко возразил кот.
— А о чем. Заведешь нас опять неведомо куда.
— Ну, уж и не ведомо…
— А если и ведомо, то тебе одному. Поэтому рекомендую тебе самому выбрать дверь, причем правильную. Так чтобы мы не очутились на Луне, к примеру.
— К примеру, на Луне не очутитесь, а так…. Все может быть. Мир такой изменчивый.
— Я тебе покажу изменчивый, — вновь щелкнул я предохранителем. Этот звук выбивал кота из колеи, чего я собственно и добивался.
— Ладно, ладно, посмотрю, что к чему, может и в самом деле нужную дверь обнаружу, — и кот, резко сменив направление, отправился туда, где стоял мутант.
Я устало зевнул. Потому прикинул, что по времени уже давно должен был вечер наступить. Все тело ныло, а желудок настоятельно требовал пищи, вот только вокруг по-прежнему было светло, словно день и не думал заканчиваться.
— Нет уж, пока отсюда не выберемся, никаких привалов, — объявил я сам себе.
— И это правильно, — согласился Дед. — Мы же тут стоим совершенно беззащитные. А если опять дождь пойдет или что того похуже.
— А ты не каркай, — огрызнулся я. Мне самому все происходящее категорически не нравилось, особенно поведение кота, вот только поделать с этим я ничего не мог. Оставалось только ждать и надеяться на лучшее. Хотя какое там ко всем чертям лучшее? И надо же мне было согласиться на просьбу Волчары…
— Эх, вспомнила бабка, как девкой была.
— Ты у меня сейчас и бабкой и девкой станешь в одном флаконе, — цыкнул я на Деда.
— А мне-то что я на острый мувинг не подсаживался.
