Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
В девять часов вечера, измотанная и уставшая, стою у входной двери, наблюдая, как родственники покидают дом.
Джоад и Кэтрин уходят последними, и Джоад неуверенно топчется в холле. Наконец, он протягивает Кэтрин ключи от машины:
— Иди, дорогая, я сейчас.
Мы остаемся вдвоем.
— Я хотел спросить, как долго ты собираешься жить здесь, в мамином доме?
Интонации брата заставляют меня волноваться.
— Я… я пока не знаю. Сейчас мне больше некуда идти.
Джоад напряженно трет подбородок.
— Мама поставила условие, что срок не будет превышать тридцати дней, а ты здесь уже со Дня благодарения.
— Да. — Я непроизвольно отступаю назад от удивления. — Но в завещании говорится о тридцати днях подряд, а я провожу каждый понедельник в «Джошуа-Хаус».
Выражение лица его остается серьезным, но в глазах сверкают веселые смешинки, отчего я ощущаю себя полной идиоткой.
— И что? Ты хочешь сказать, что каждую неделю начинается новый отсчет?
Именно это я и хочу сказать, но понимаю, что Джоад со мной не согласится.
— Что тебе нужно, Джоад? Я живу на зарплату учителя, наследства не получила, да еще лишилась всей мебели.
— Ладно, ладно. — Он примирительно вскидывает руки. — Забудем об этом. Я полагал, ты захочешь в точности соблюсти все мамины условия. Хорошо, живи сколько хочешь, мне все равно. — Поспешно чмокает меня в щеку. — Спасибо за прекрасный вечер.
Я с силой захлопываю за ним дверь, но она такая массивная, что удара не получается. Тогда я отхожу подальше, размахиваюсь и швыряю в дверь туфлю.
— Будь ты проклят, Джоад!
Ко мне бросается встревоженный Райли.
— Ну что? — Я сажусь рядом и поглаживаю его мягкую шерстку. — Теперь нам придется искать квартиру, куда пустят двух несчастных бездомных.
Я полностью истощена эмоционально, я способна только лежать на роскошном постельном белье в маминой кровати и плыть в страну своих грез. Однако и это не доставляет мне удовольствия, мысли путаются, я попеременно думаю то об отце, то о своей неспособности зачать ребенка, потом о контроле места моего проживания со стороны родственников. Внезапный всплеск чувств к незнакомой мне сводной сестре сменяется ревностью и ненавистью к себе.
Переворачиваюсь на другой бок и снова думаю о Джоаде. Я перебираю каждое сказанное им слово, каждое обвинение в мой адрес и резко вскакиваю с кровати.
Нахожу ноутбук на столе в кухне и открываю сайт с объявлениями. Через десять минут ко мне приходит болезненное осознание того, что мои скудные доходы и новый пушистый друг станут значительным препятствием на пути поиска жилья. Пропускаю страничку с предложениями, превышающими размер моего месячного жалованья, еще раз просматриваю параметры поиска и прихожу к выводу, что вполне могу обойтись без второй спальни. Однако и на такие квартиры цены слишком высоки. Остается единственный выход — переехать в южную часть города. Привычные районы, где я прожила всю жизнь, теперь мне не по карману. Какое мне сейчас дело до того, что все мои знакомые и друзья живут на севере от Луп?[11]
Завожу новые параметры и понимаю, что была права, на юге цены значительно ниже, но… все же не для учителя, работающего первый год. Впрочем, если не использовать накопления из пенсионного фонда и деньги со счета, единственный вариант — переехать на юг от автострады Эйзенхауэра в район, где я никогда не предполагала жить.
Нет, я на такое не способна! Как я буду жить в совершенно чужом для меня месте — средоточии преступности и порока. Я совершенно растеряна. О чем только думала моя мама?
Глава 19
Едва солнце поднимается над горизонтом, я, с красными глазами и помятым лицом, вскакиваю с постели и начинаю собираться, чтобы отвезти Санкиту на консультацию к доктору Чан.
Утро холодное и промозглое, одно из тех, что вы воспринимаете по звукам, а не по изображениям, — скрип снега под ногами, треск ледяных глыб на озере Мичиган и равномерный гул печки. Санкита сидит рядом на пассажирском сиденье, одетая в велюровый костюм и куртку с отороченным искусственным мехом капюшоном.
— Если верить журналу «Ю Эс ньюс», — говорю я, — в больнице при Чикагском университете одни из лучших специалистов в нефрологии.
Санкита опускает козырек от солнца и откидывается назад.
— Все равно не понимаю, зачем вам это надо. Вам что, заняться нечем?
— Я беспокоюсь за тебя. — Вижу круглые глаза Санкиты, но продолжаю: — Я понимаю, ты мне не веришь, не доверяешь моим словам, но это правда. Если человек о ком-то беспокоится, он хочет ему помочь.
— Но мне не нужно помогать. Ребенок родится, и мне станет лучше.
— Верно. — Как бы я хотела, чтобы так и было.
Лицо Санкиты кажется восковым при ярком утреннем свете, и, судя по размеру ее живота, она не набирает достаточный вес.
— Ты уже выбрала имя для малыша? — Я стараюсь уйти от неприятной темы.
— Угу. Назову в честь младшего брата.
— Ты очень любишь брата?
— Любила. Он был очень умный.
— Был?
— Он умер.
— О, дорогая, прости. — Я недавно усвоила, что Санкита предпочитает отмалчиваться, когда разговор заходит о ее жизни.
Какое-то время мы едем молча, но, к моему удивлению, девочка продолжает:
— Я тогда была в шестом классе, а Деонте и Остин совсем маленькими. Они одни оставались дома, мы все ходили в школу. Ну вот, они захотели есть, Деонте полез на верхнюю полку за хлопьями.
От предчувствия волосы встают дыбом, но я не успеваю ее остановить. На этот раз у меня нет желания слушать историю до конца.
— Он не знал, что плита включена, его пижама загорелась, а Остин не смог ничего сделать.
Санкита замолкает и смотрит в окно.
— Я до сих пор злюсь на мать. Правда, те люди, из участка, сказали, что она не виновата. Но я-то знаю, почему она не проснулась, когда братья кричали. Я вернулась из школы и все выбросила в унитаз, не хотела, чтобы нас отдали в детский дом. Теперь и сама вот думаю, зачем я это сделала.
Я едва могу дышать от шока. Что это было? Марихуана? Кокаин? В любом случае я не буду ее расспрашивать.
— Мне жаль, что так случилось, милая, — с трудом произношу я. — Теперь Деонте опять будет жить. Ты молодец.
— Угу, только не Деонте. Я назову ребенка Остин. С той поры он сам не свой. Мама убедила его, что это он во всем виноват. Он всегда такой тихий. Школу бросил в четырнадцать, а два года назад пытался застрелиться из пистолета дяди. После смерти Деонте ему жить совсем невмоготу.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
