Вальме это не успокоило.
— А сегодня… у меня вообще нет слов. Назначить конспиративное рандеву на глазах у всей Франции…
— Доктор, не преувеличивайте собственную значимость. Вся Франция смотрит не на вас, а туда. — Василий Клешнин, второй советник посольства СССР по культуре показал на изумрудное поле.
— Чего и вам советую. Наслаждайтесь игрой, а говорить предоставьте мне.
Доктор вздохнул и покорно перевел взгляд поле.
— В Центре крайне недовольны вами, Вальме — тихим, но металлическим голосом продолжил Клешнин. — Задание по Баренцеву вы практически провалили. Не уведомили нас о его отъезде в США, чем существенно затруднили нам работу…
— Но, поверьте, для меня самого было полной неожиданностью…
— Смотрите футбол, Вальме. Смотрите и слушайте. Наша страна переводит на вас валюту вовсе не за то, чтобы вы делились тут своими недоумениями. Вы давно введены в эту семью и о планах ее членов должны знать все! Но это еще полбеды…
Доктор вжал голову в плечи в ожидании страшного.
— Вы прошляпили главное. А именно — активное участие вашего подопечного в так называемом ограблении виллы Бажанов.
— Что?! Но он не мог, я ни на минуту не упускал его из виду, это все Маню…
— На поле смотреть!.. Маню, говорите? Так вот, довожу до вашего сведения, что этот ваш Маню-перманю действовал по прямой наводке Баренцева и согласно его инструкциям. На допросе он во всем сознался, а при обыске у него изъяли награбленное у Бажанов. Побрякушки мадам и документы…
— Документы? Значит, он все же выкрал документы.
— Документы на дом. Свидетельство о собственности и прочее. Тех документов, которые нужны нам, у него не оказалось. И в доме УОТовцы их не нашли. Соображаете?
— Получается, что теперь, опираясь на показания Маню, они вправе потребовать экстрадиции Баренцева… Господи, он им все расскажет, они выйдут на меня…
— Прекратите истерику, Вальме! Никто ни на кого не выйдет.
— Но вы сами сказали — они взяли Маню…
— Но я не говорил, что Маню взяли они.
— Ах-х! — Доктор выдохнул с заметным облегчением. — Надеюсь, теперь он уже никому ничего не расскажет?
— Разумеется… В результате остаются два варианта: либо интересующий нас предмет находится у Баренцева, либо он так и лежит в доме Бажана, не обнаруженный УОТовцами. Если наш мальчик не настолько глуп, чтобы тащить бумаги с собой за границу, надо искать их в Париже.
— Иголку в стоге сена…
— Не скажите. Мы располагаем данными радиоперехвата всех переговоров наружки, приставленной УОТ к Баренцеву сразу после инцидента в Камбремере, и знаем все о его передвижениях. На ржавую баржу к мосту Толбиак мы вас, так и быть, не пошлем, еще хватанете какую-нибудь заразу от тамошних клошаров. А вот вдовушку Бажан посетить придется.
— Зачем?
— А затем, что среди документов, найденных у Маню, есть один весьма любопытный. Подробнейший план дома с указанием всех ловушек, хитростей и тайников. Даже если на барже найдется то, что нас интересует, в закромах полковника наверняка осталось много не менее интересного. Вот и займитесь… После матча я уйду первым и «забуду» вот эту программку. В ней копия того самого плана и ваш очередной чек…
* * *
— Жак сегодня на высоте, дорогая Доминик. Давно я не ел такого мяса. Говядина с ананасами действительно удивительное сочетание. Азиаты тоже знают толк в кулинарии. Но вы почти ничего не ели за ужином, а это пагубно для вас, особенно после пережитого стресса. Отсутствие аппетита говорит о том, что вы еще не вполне оправились от случившегося. Я привез вам новые препараты, мой партнер из Индии прислал их специально для вас. Пойдемте, я расскажу, как их следует принимать. Это целая система, но результат будет превосходным, я ручаюсь, дорогая.
Они прошли в кабинет, где Базиль долго и нудно давал указания по применению лекарств. Доминик, выпив первую порцию, отправилась в спальню, оставив доктора в кабинете и дав распоряжения Жаку не беспокоить никого до утра.
— Да, да, Жак, я соберусь сам. Когда буду выезжать, я позвоню тебе. А пока ты не нужен, отдыхай.
Жак поклонился и молча вышел.
Дом погрузился в тишину, и Базиль еще какое-то время читал, сидя в кресле у шахматного стола. Потом доктор, не спеша, стал обследовать мебель кабинета. Какие-то панели и кнопки он уже давно знал, какие-то обнаружил при осмотре. Все, что можно, было открыто, но нигде не имелось и намека на документы. Так, старческая фантазия и только. Базиль обнаружил коллекцию курительных трубок в тайнике, археологические ценности, явно египетского происхождения, но документов и вообще бумаг не было нигде.
Он так увлекся, что не заметил, как в дверях появился Жак. Старый слуга долго наблюдал, как старинный друг его хозяина роется в тайниках. Потом неслышно отошел от двери и так же тихо спустился во двор. В полной темноте, не включая фонаря, Жак направился к гаражу. Хозяйство свое он знал и мог без труда найти дорогу…
Глава 7 АФИНСКИЕ КАНИКУЛЫ (1985)
— Две «Маргариты».
— Сию секунду, уважаемая.
Смазливый официант картинно смахнул со столика воображаемые крошки, демонстрируя симпатичной и явно небедной иностранке свои стати, обтянутые белой униформой, словно балетным трико. Впечатления не произвел, сразу преисполнился достоинства и плавно отвалил к стойке.
Таня Дарлинг усмехнулась. Над кромкой бассейна показалась мокрая голова Сони Миллер, собственного корреспондента Би-би-си.
— Уф-ф! Прямо реинкарнация в мире богов!
— А кто говорил, что будет плохо?
Фыркая, как тюлень, Соня поднялась из бассейна и бухнулась на пластмассовый шезлонг.
— Ну и денек! Удивительно, что я вообще еще живая… Мерси. — Она приняла у официанта коктейль, с наслаждением глотнула. — Ну, Акрополе я еще понимаю, приобщение, так сказать, к истокам цивилизации, хотя, между нами, можно было бы дождаться денька попрохладнее, не в сорок же градусов. Но вот троллейбус на обратном пути!.. Скажи на милость, зачем было тащиться через полгорода в этой душегубке?
— Во-первых, никто тебя не неволил, могла бы спокойно заказать себе хоть кадиллак с кондиционером. Во-вторых, когда еще мы сподобимся побывать в сауне на колесиках. В-третьих, зато теперь как хорошо, сама же говоришь. А в-четвертых… в-четвертых, Соня, когда я увидела здесь, на афинских улицах, наши родные русские троллейбусы… Понимаешь, я сначала глазам своим не поверила, а потом… Помнишь у Окуджавы?..
— У кого? А, московский шансонье, я как-то брала у него интервью, и он сказал…
Таня не слушала подругу. Глядя куда-то далеко-далеко, она вполголоса запела:
— Когда мне невмочь пересилить беду, Когда подступает отчаянье, Я в синий троллейбус сажусь на ходу. В последний, в случайный…
