Я улыбнулся.
Имлук, конечно, рассуждал вполне логично, но бреши в его умозаключениях найти было не так уж и трудно. Какие? Ну, это же просто. К примеру, подкараулив незнакомого мыслящего не возле бота, а на выезде из города, я не буду стопроцентно уверен, что именно он является преступником. Кто знает, может быть, великой шутнице судьбе вздумается поиграть со мной в неожиданные совпадения? Может быть, как раз в этот день один из недавно прилетевших на Бриллиантовую мыслящих, не имеющих к преступлениям никакого отношения, по какой-то неизвестной мне причине задумает выехать на природу?
С другой стороны, вряд ли ирмурянин надумает улетать уже сегодня. Возможно, свое самое главное выступление он наметил на завтра, а вернее всего, на эту, сегодняшнюю, ночь.
Почему? Кстати, а в самом деле, почему он явился на Бриллиантовую именно сейчас? Не месяц назад и не через неделю, а именно сейчас?
Вот вопрос, ответить на который не трудно. Он здесь из-за большого аукциона. Того самого, завтрашнею, к которому все местные магазины и фирмы, занимающиеся экспортом личинок, готовились целый год. Целый год в банках и надежных, находящихся прямо в фирмах и магазинах сейфах копились уникумы, лучшие из лучших личинки, для того чтобы в день большого аукциона предстать перед глазами настоящих коллекционеров, представителей солидных перекупочных фирм с других планет и просто очень богатых мыслящих, решивших порадовать своих близких дорогими и весьма полезными подарками. Проще говоря, в данный момент инопланетный район Бриллиантовой просто нафарширован первоклассными и очень дорогими личинками.
И конечно, если уж и устраивать большой «сбор урожая», то только сейчас. Чем, собственно, ирмурянин и занимается.
— Ну как? — спросил Имлук. — Я тебя убедил? Мы едем в город?
— Возможно, и так, — сказал я. — Однако погоди, дай еще минуту подумать.
— Хорошо, — пожал плечами крабианин. — Я тебя не тороплю. Только учти, в джунглях темнеет быстро.
Ну да, и это тоже. А ирмурянин... Он наверняка не остановится на одной мастерской и на одном банке. Не для этого он гнал к Бриллиантовой космолет, возле посадочного бота которого я в данный момент стою. Нет, ирмурянин наверняка хочет большего и, пока не выполнит свой план полностью, с Бриллиантовой не уберется. Если только его не спугнет гиперинспектор и его команда.
Хм... а если спугнет? В таком случае ирмурянин может решить, что надо на время унести ноги, а потом вернуться. И значит, он вполне способен...
Курить хотелось просто ужасно.
Я машинально сунул руку в карман и, конечно, вместо пачки сигарет нащупал... Ну да, вот она, коробочка. И как раз вовремя.
Я вытащил коробочку и задумчиво подкинул ее на ладони.
Вот интересно, знали ли аборигены о посадочном боте? Наверное — знали. Иначе зачем бы они мне эту коробочку дали? Ну хорошо, если даже и знали, то как они могли угадать, что я окажусь возле этого бота и она мне понадобится?
Вот ведь еще один интересный вопрос.
— Что это такое? — полюбопытствовал Имлук.
— Мы теперь можем запросто вернуться в город, — ответил я. — В этой коробочке находится сторож. Зеленый сторож.
17
Мобиль катил в сторону города.
— И все-таки, — спросил меня Имлук. — Что это были за семена?
— А ты разве таких не видел?
— Ну-у-у... я, конечно, кое-что знаю о жизни в местных джунглях. Причем, обрати внимание, в основном благодаря тому, что торгую с туземцами. Но я не настолько сведущ в местной флоре, чтобы определять по семенам, какое растение из них вырастет.
— Я же тебе сказал. Это будет зеленый сторож. К вечеру вокруг бота вырастут высокие растения с длинными, острыми шипами. Этакая очень крепкая, живая изгородь в несколько метров высотой, сквозь которую не сможет пробиться ни одно живое существо. Кстати, огонь на нее тоже не действует, и сжечь изгородь из скримера не удастся. Чем не замена центуриону и его помощнику, к тому же еще и вооруженных против скримера довольно паршиво?
Имлук задумчиво почесал за ухом и изрек:
— Наверное, ты прав.
Я улыбнулся:
— По крайней мере, я на это надеюсь.
— И значит, наша экспедиция увенчалась успехом? — осторожно спросил крабианин.
— Несомненно.
— Таким образом, свою часть нашего соглашения я выполнил. Не так ли?
— Так.
— Гм...
Мы помолчали.
— Ладно, — наконец промолвил я. — Говори, что хотел сказать.
— Ну, вот, я подумал, что если...
— Что — если?
— Если все так неплохо закончилось, то, возможно, ты оценил, что мое знание местных джунглей довольно ценная штука. Нет?
— Оценил, — согласился я.
Кажется, до меня стало доходить, куда этот хитрец клонит. Вот сейчас он предложит...
— И ты согласен, что эти знания нужно расширять, пополнять и углублять?
— Еще бы.
— А каким образом это можно сделать, оставаясь в городе?
Я вздохнул и смерил своего проводника, вдруг превратившегося в очень большого дипломата, скептическим взглядом.
— Пойми, — сказал я ему. — Сейчас ты начнешь меня убеждать, будто путешествия к побережью тебе даже полезны. А поскольку я никогда не поверю, что ты будешь ездить к побережью всего лишь для приобретения знаний...
— Нет, конечно, — перебил меня Имлук. — Я буду ездить туда для сбора пряных мидий. И этого мне для финансового оправдания поездок вполне хватит.
— На первых порах, — промолвил я. — На первых пирах. А потом тебе придет в голову, что одна-две личинки, купленных у аборигенов по демпинговым ценам, не являются таким уж большим нарушением закона. Точно так же было год назад, когда ты сделал первую поездку на побережье.
— Но сейчас...
— Ну да, сейчас ты стал другим, — с иронией сказал я. — После того как я тебя поймал, ты осознал, по какому гибельному пути шел, и полностью перевоспитался.
— А ты считаешь, будто я на подобное не способен? — спросил Имлук.
— Почему? — Я пожал плечами. — Вполне способен. Только для этого нужны причины более весомые, чем последнее предупреждение центуриона. Несомненно, я могу ошибаться, но мне кажется, что в отношении твоих поездок к побережью...
— Значит, ты мне все-таки не веришь? — уныло промолвил Имлук.
— А какая разница? — спросил я. — Учти, я тебя поймал один раз. Думаешь, не смогу и второй?
— Но ведь я езжу к побережью не только ради личинок, — воскликнул Имлук — Если точнее, то личинки я покупаю лишь для того, чтобы оправдать поездки к побережью, для того чтобы они приносили хоть какой-то доход. Без этих поездок, сидя безвылазно в городе, я просто задохнусь. Это как оказаться в тюрьме.
