Себастьен вышел из небоскреба и влился в поток прохожих. Месяц стажировки — это же кусочек торта. Он бросил несколько монет в шляпу попрошайки.
Но время здесь надо провести с толком.
В пятницу вечером Нью-Йорк был оживлен, как это может происходить лишь здесь, в потрясающем мегаполисе. Город возбужденно гудел, и не только статическим электричеством неоновых огней. У Себастьена на сегодня имелось два пожелания: немного выпить и с кем-нибудь переспать. И оба нетрудно исполнить. Он доехал на такси до Скид-роу[8]и зашел в ближайший бар.
— Свободно?
— Да.
Себастьен сел на табурет у стойки, заказал бурбон. Темнокожая девушка с темными миндалевидными глазами рассматривала его с искренним интересом. Взгляд свободный и открытый. Вскоре он спросил:
— Как вас зовут?
— Дон. А вас?
— Себастьен. Давайте выпьем.
— Почему бы и нет?
Скоро они уже болтали, как старые приятели. Очень быстро выяснили, кто есть кто. Она разведена, работает в страховой компании. Он банковский служащий, приехал в Нью-Йорк на несколько дней. Без деталей. И вообще, разговор не имел значения, поскольку оба уже решили, как закончится вечер. Однако все следовало оформить подобающим образом.
После ужина, мысленно раздев ее в третий раз, Себастьен заметил как бы между прочим:
— Вы торопитесь домой?
— Нет. — Она блеснула глазами.
— Тогда, может, заглянем ко мне, выпьем кофе? Домой вас отвезет такси.
Она улыбнулась и разгрызла кубик льда своими ослепительно белыми зубами.
— Ладно, но только ненадолго.
В его квартире Дон направилась в ванную комнату. И вот они наконец оказались в постели. Все было замечательно, как и ожидалось. Дон была счастлива. Волнообразно покачиваясь, они медленно двигались к оргазму. Себастьен поднял голову, посмотрел в окно, где был виден Манхэттен, один из красивейших городских пейзажей в мире. Он уже чувствовал себя победителем. Для него не было ничего невозможного. Находящееся под ним существо начало стонать и конвульсивно подергиваться. В этот момент из-за горизонта выглянуло солнце.
Себастьен улыбнулся:
— Вот и затрепетал рассвет.[9]
Эндрю заканчивал свою работу в Конго, Себастьен готовился к встрече с Таней в Панаме. А что же Горан? За него можно не тревожиться. Он определил путь к вожделенным двадцати миллионам. Но вначале Горан хотел попрощаться со своим бойфрендом, Хэдли. А где весной найдешь лучшее место для встречи, чем Париж?
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Превыше всего государя чтят за великие подвиги и свершения.
Макиавелли. Государь
Апрель. Париж
— В чем смысл жизни? А в достижении цели. Вспомним слова Макиавелли: «Пытаясь достичь поставленной цели (обычно это слава и богатство), люди действуют по-разному. Один проявляет осторожность, другой действует натиском; один применяет силу, другой искусство, один терпелив, другой наоборот. Но, действуя разными методами, каждый может добиться успеха». — Горан задумчиво посмотрел на сидевшего напротив Хэдли: — Ты не согласен?
— Наверное, ты прав, — ответил Хэдли.
Он не мог понять, что Горан пытается ему сказать, однако был рад видеть его таким раскованным и довольным. Их отношения немного странные, типа учитель и ученик. Хэдли весьма неглуп, но до Горана, с его острым как бритва умом и замечательным умением логически мыслить, ему далеко. Однако все это не имело значения. Хэдли вполне удовлетворяла его роль. Быть товарищем и любить без взаимности. Он был совершенно уверен, что Горан никогда не любил никого вообще и его в частности. Он любил идеи.
— Эффективность достижения цели зависит от дороги, которую ты выбрал, — продолжил Горан; его глаза блестели. — Но результат важнее всего. — Он погладил руку Джеймса. — Мне кажется, ты совсем меня не слушаешь. Давай поговорим о тебе.
Джеймс улыбнулся:
— Просто я очень устал.
— Как дела на работе?
— Кошмар! — Хэдли подозвал официанта и заказал еще бутылку «Шато Лафит». — Нас просто загоняли. Кризис в Индии, осложнение ситуации в Конго. Если бы ты знал, как мне там надоело! Давай поменяемся работой?
— Да ты бы взвыл через несколько дней. Думаешь, я постоянно отдыхаю? К тому же за моими действиями постоянно кто-нибудь следит с враждебной подозрительностью.
— О чем ты? — воскликнул Хэдли, зная, что ответа не получит.
Да, ему известно, что Горан — член Колледжа, но это все. Несмотря на их отношения, бойфренд никогда ему о своей работе не рассказывал. Даже не намекал. Хэдли и сейчас не знал, почему их встреча в Париже обставлена с такой секретностью.
— Кстати, — произнес Горан, словно прочитав его мысли, — ты никому не говорил, что едешь сюда?
— Нет, — устало отозвался Хэдли. — Ты уже спрашивал. Я не сказал ни единой душе. Но объясни мне, пожалуйста, что все это значит?
Горан задумался. Может, рассказать? Конечно, не все. Хотя бы чуть-чуть, чтобы слегка расширить его горизонт.
Он положил вилку и внимательно посмотрел на Хэдли.
— Предположи на мгновение, что тебе нужно добыть двадцать миллионов долларов. Причем за год. Как бы ты это делал?
Хэдли удивленно молчал. Наверное, шутка. Нет, все вроде серьезно.
Горан тем временем налил им вино в бокалы.
— В том числе и с нарушением закона? — уточнил Хэдли.
— Конечно. Как угодно.
— И убить тоже можно?
— В принципе — да. — Горан усмехнулся. — Если твои принципы это позволяют. В общем, ты волен делать все, что пожелаешь. Но, полагаю, ты предпочел бы поступить так, чтобы потом продолжать спокойно жить.
— Понятия не имею, — произнес Хэдли после непродолжительных раздумий. — Не могу придумать, как это сделать за год, не нарушая законов. Да и если нарушить, тоже не очень ясно, как потом ухитриться оставаться жить на свободе. Но почему ты спросил?
Горан торжествующе улыбнулся:
— Потому что именно это мне и предстоит сделать. И есть люди, которые будут пытаться остановить меня.
Какой ужас! У Хэдли потемнело в глазах. Он встал.
— Извини, мне нужно в туалет.
Хэдли смотрел на себя в зеркало.
Чего он так испугался? А того, что обрабатывать бумаги в офисе британской спецслужбы — одно, а рисковать жизнью вместе с Гораном, чтобы добыть эти чертовы двадцать миллионов, — другое. Эх, надо было прислушаться к совету учителя и заняться изучением истории средних веков. Занятие скучное, но безопасное.
