Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 138
– И не будет, – сказал бывший прокурор, – для того, чтобы вы получили деньги, их должна перевести Москва. А зачем Москве переводить деньги, когда президент открыто дестабилизирует ситуацию в республике и идет на поводу у буржуазных прихвостней, распродавая им народные богатства за копейки? Правда, Христофор Анатольевич?
При этой реплике взгляды всех присутствующих оборотились к Христофору Мао, который к этому времени пользовался в республике небольшой, но очень веской известностью. Все знали, что если ты хочешь вывести на чистую воду конкурента, который ворует бюджетные деньги, можно заказать проверку у Христофора Мао, и это стоило много дешевле, чем киллер, хотя имело то неудобство, что Мао брал деньги не только от заказчика, но также от проверяемого, и стало быть, в отличие от киллера, это было решение не окончательное.
Кроме этого, все знали, что Мао свой человек в Кремле, потому что он рассказывал про Кремль такие подробности, которые присутствующие нигде больше не могли услышать или прочитать, – прямо-таки казалось, что Христофор Мао в Кремле лежит у президента под кроватью и знает не только, что и когда тот сказал, но и что и когда тот подумал. Представлялось прямо-таки, что у Христофора Мао есть машинка для чтения мыслей президента.
И Христофор Анатольевич не подвел. Он допил водку, закинул в рот крошечный огурец, смачно им хрустнул и, поморщившись, обронил:
– Да че, снимут его! Президент России уже указание дал. Вызвал к себе Эсэса и сказал: чтобы я этого вашего Заура больше не видел.
Все присутствующие замерли, пораженные такой осведомленностью, а Христофор улыбнулся и продолжал:
– Знаете, откуда он прилетает сегодня? Из Аддис-Абебы. А летал он туда за Эсэсом. Прилетел на собственном самолете и предложил ему десять миллионов, чтобы остаться на посту. Это все у нас зафиксировано и в деле.
Услышав, что Заура вот-вот снимут, все присутствующие принялись наперебой выражать поддержку решению президента России.
– Кемировы, – вскричал Дауд, – род без чести и совести. Они взяли у меня участок даром, а потом «Аварнефтегаз» купил его для этого СП за двадцать миллионов долларов!
– А как они обошлись с Ташовом! – прибавил Наби, – говорят, он сейчас ушел в горы и бегает вместе с Булавди.
– Это люди уничтожили в республике свободу и демократию, – сказал Сапарчи, – разве плохо нам жилось при прежнем президенте? Разве было такое, чтобы сильного человека наказали за то, что немножко побезобразничал? А теперь – Заур покупает людей, а Джамал, если что, так и сразу пулю в лоб! У этих диктаторов можно быть либо трупом, либо рабом!
– Так-то это так, – осторожно сказал один из присутствующих, – но у Кемировых три миллиарда долларов, и людей, говорят, тоже немало. В одном АТЦ двести штыков, а сколько их у всех нас?
– Пусть нас будет хотя бы пять человек, но на нашей стороне правда! – вскричал Дауд Казиханов, – а если на нашей стороне правда, пять человек превратится в пятьдесят, а пятьдесят превратятся в пятьсот. А уж пятьсот превратятся в пятьсот тысяч! Аллах покарает их за их грехи и вознаградит нас за нашу праведность! Мы, парламент, должны запретить продажу Родины, и наложить на это вето! Особенно если учесть, что иначе никто не получит денег!
Все единодушно поддержали это предложение, а Дауд ушел и через некоторое время вернулся с огромным черным Кораном.
– Поклянемся друг другу проголосовать против продажи наших гор англичанам и не отступать до того, пока Заура не снимут с президентов! – предложил Дауд.
– Эй, – отозвался Сапарчи, – зачем так обострять?
* * *
Христофор не врал: Заур Кемиров и вправду прилетел в этот день из Аддис-Абебы. В Аддис-Абебе он был вот почему.
Когда в республику приехал президент России, ему показали новые школы и новые дороги, и он пришел в совершенное восхищение от размаха строительства. И когда Заур пожаловался президенту, что ни единой федеральной копейки на эти стройки еще не пришло, президент взял бумагу и написал на ней «выдать немедленно», и Заур полетел с этой бумагой в Москву.
Заур прилетел в Москву и пошел в Минфин, но в Минфине ему сказали, что такую бумагу может исполнить только министр, а министр в это время был в Нью-Йорке. Заур не стал ждать, а взял самолет и полетел в Нью-Йорк, но когда Заур прилетел в Нью-Йорк, оказалось, что министр уже улетел в Париж.
Заура попросили прилететь в Париж, но когда он прилетел в Париж, оказалось, что в Париже осталась только жена министра, которая в этом году изумила даже парижан, скупив прямо на подиуме всю коллекцию одного из домов высокой моды, а министр уже улетел в Аддис-Абебу.
Заура попросили прилететь в Аддис-Абебу, и он прилетел, но в Аддис-Абебе у министра не нашлось для него времени, и он передал через помощника, что прежде, чем Заур получит деньги, он должен представить согласования на объекты.
– У нас нет согласований, – сказал Заур, – вы же сами знаете, чтобы получить согласования во всех ведомствах, уходит три года и очень много денег. Поэтому у нас нет согласований, а есть только объекты.
– Деньги выделяются на основании согласований, – возразил ему помощник. – Мы не можем идти на должностное преступление!
После этого министр полетел к жене, а Заур полетел домой, и так как самолет у него был частный, то он полетел сразу в Торби-калу.
Из аэропорта президентский кортеж приехал прямо на судоремонтный завод «Красная стрела». Платформа уже стояла там второй месяц, работы шли вовсю, рабочие сновали по железным балкам, как муравьи, и еще выше платформы вздымался огромный плавучий кран, похожий на журавля, нацелившегося заклевать тучи.
Кирилл наблюдал с третьего уровня, как президент республики высаживается из головного «мерса». Вместе с Зауром из Аддис-Абебы прилетел министр финансов республики, веселый сорокалетний хохотун по прозвищу Фальшивый Аббас, который был лучшим в республике специалистом по вопросам денежного обращения, и прославился в свое время тем, что печатал лучшие в мире доллары: лучше даже, чем те, что печатались в Ираке, Северной Корее и в Чечне.
Эти доллары были так хороши, что когда Фальшивого Аббаса поймали и дали ему срок, он ни дня из этого срока не просидел в тюрьме, потому что Джамалудин и Хаген пришли к начальнику тюрьмы и взяли его в аренду, и он сидел у них дома и печатал доллары для них.
Президент взбежал вверх по железным грохочущим ступеням, и обнялся сначала с братом, а потом с Кириллом. Потом он повернулся, задрал голову, и молча долго смотрел, как решетчатая ферма будущей буровой упирается прямо в солнце, и как из солнечного шара на них вниз сыплются искры электросварки.
– Когда я был в Аддис-Абебе, – сказал Заур, – мне позвонил Эсэс. Он сказал, что если я передам лицензию государству, то мне позволят построить химзавод в Краснодарском крае.
Заур замолчал. Джамалудин и Хаген подошли поближе, чтобы слышать весь разговор.
– Еще он сказал, что мы не получим ни копейки по федеральным домам и вся наша свора наложит на проект вето.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 138
