—Мы их на Гуантанамо, — засмеялся сержант. — В «тигровую клетку».
Агапова вышла из палатки.
—Капитан, почему американцы не хотят мира? Как вы можете иметь дело с такими, как Сакеб?
Маккалоу покачал головой.
— Это не предмет для разговора.
— А, можете и не говорить! — воскликнула Наталья Владимировна. — И так все ясно. Вы. вы. вы мерзавец и подлец! Как и Сакеб!
Повернувшись, она хотела уйти, но Маккалоу схватил ее за плечо.
— Вы сами должны все понимать. Этим людям нельзя доверять. Нельзя верить. Ненавидят нас, но друг друга еще больше. Не надо было вам сюда приезжать.
Агапова дернула плечом.
— Вы мне отвратительны.
Американец устало вздохнул.
— Мы вас накормим. До утра останетесь здесь.
Вечером Агапова и Фарзана прогуливались по территории лагеря, стараясь не замечать любопытных и не особенно доброжелательных взглядов моджахедов. Наслаждались чистым горным воздухом, весело бурлящей рекой. От пока еще сильного солнца защищали заросли олеандров, дикого граната, фисташковых деревьев. Когда женщины дошли до палатки, в которой держали пленников, послышались голоса, звуки ударов.
Агапова и Фарзана встревожено переглянулись, ускорили шаг. Им открылась малоприятная картина. Сержант и один из морпехов стояли на расстоянии метра-полутора друг от друга, водрузив на плечи толстую жердь. На ней, словно забитый барашек, за руки и за ноги был подвешен Хамзат. Рядом — Маккалоу, вооруженый бамбуковой палкой. Голова юноши откинута назад, глаза закрыты. На ягодицах брюки намокли от крови, однако американец продолжал безжалостно наносить хлесткие удары. Заметив Агапову и Фарзану, недовольно фыркнул, однако бить Хамзата перестал.
— Хватит с него, все равно больше ничего не расскажет. Этот, — кивок в сторону Мушахида, которого тоже вытащили из палатки, — потверже оказался. Надо всегда искать слабое звено, ха!
Агапова не скрывала негодования:
—Я буду выступать в парламенте. Перед журналистами. Расскажу о том, что увидела. как американские офицеры прибегают к пыткам.
Маккалоу повел плечом:
—Сделайте милость, мэм. Нас каждый день могут убить, и ради того, чтобы это не произошло, грязному шпиону можно и по заднице врезать. Знаете, кто они? Из «Джамиат-уль- Мохаммад», посланы Кази Рахманом, чтобы спасти Дзарда- на. А Кази, небось, настучал кто-то из ваших. Русские всегда были двуличными: вы обхаживаете иранцев и североко- рейцев, только и ждете, что мы оступимся.
— Замолчите! — в гневе воскликнула Агапова. — Мальчик без сознания. Отпустите его, снимите наручники.
—Ладно. Проку от него больше нет. Делай, что она говорит, — бросил Маккалоу сержанту. — И этого, — указал на Мушахида, — обратно.
Сержант сбросил Хамзата с жерди, снял с него наручники. Над парнем начали хлопотать женщины: промывать раны, перевязывать. Хамзата трясло, он был словно в лихорадке. Агапова достала походную аптечку, занялась поиском лекарства.
Дело шло к полуночи. Тишину нарушали разве что шум реки и вой шакалов, которые в ближнем лесочке охотились на мелкую живность. В «тойоте» спали несколько человек. Спереди — Рожков и водитель- пуштун, который доверчиво посапывал на коленях у русского. На заднее сиденье положили Хамзата. Агапова и Фарзана устроились в спальных мешках прямо на земле.
Дзардан тоже заснул, хотя его не расковали. Однако полевой командир был приучен засыпать всякий раз, когда представлялась такая возможность. А вот Мушахид бодрствовал. Он был доволен, все шло по плану. Ну, получил пару тумаков, не беда. И то, что мальчишка все выложил американцам, не страшно. Это уже не имело значения.
Мушахид тренированным движением выгнул правую руку: щелкнул сустав, большой палец спрятался в глубине ладони, стальное кольцо легко снялось. Личный секретарь Кази с удовольствием потянулся. Медленно ступая, приблизился к Дзардану, замер совсем рядом. Посмотрел на его шею, на пульсирующую артерию. «Плохо, что отобрали часы, — подумал Мушахид, — но ничего, нельзя только расхолаживаться. сейчас, наверное, около двух. ждать осталось недолго».
Мушахид действовал четко и быстро. Рубящий удар пришелся в то место на шее Дзардана, где находилась сонная артерия. Командир обмяк, завалился набок. Мушахид крепко обхватил его за голову, примерился, вывернул в сторону, ломая позвонки. Выскочив из палатки, набросился на американского часового. Вырвав у морпеха винтовку, прикончил его выстрелом в упор.
Стрельба шла по всему лагерю. На атакующих — черные шальвар-камизы, это давало им огромное преимущество перед защитниками лагеря, которых легко было распознать по белым пятнам рубах. Сакеба и американцев застигли врасплох, это был не бой, а хладнокровное избиение людей, проявивших излишнюю самонадеянность. Не ожидая нападения, они особенно не заботились об охране, и сейчас их попросту вырезали: сонных, беззащитных.
Русским повезло. Когда лагерь атаковали, двое часовых, дремавших в десяти шагах от «тойоты», вскочили и ринулись на звук выстрелов. Вокруг никого не осталось. Джип находился на краю лагеря, рядом — лес, вдоль которого тянулась узкая дорога: вся в рытвинах и в ухабах.
Агапова какое-то время никак не могла понять, что происходит. Она привстала, стала озираться. Рожков протер заспанные глаза, долго водружал на нос очки. Хамзат тоже проснулся. Он чувствовал себя лучше: раны болели меньше, лихорадка прошла.
Быстрее всех сориентировалась Фарзана:
—В машину! Скорее! — Испуганный водитель затрясся, словно тушканчик, наткнувшийся на большую змею. — За руль! Живо!
Водитель закрыл руками лицо:
—С вами я погибну! Вас убьют! Всех! — Он выскочил из машины, спотыкаясь, помчался прочь.
— Трус! — с досадой крикнула Фарзана. — Ста плар ла'анат[29]! . Помогайте! — Последнее было адресовано
Рож- кову и Агаповой. — Пока нельзя включать двигатель, иначе нас услышат!
Фарзана села за руль поставила ручку переключения скоростей в «нейтраль». Агапова и Рожков принялись толкать джип, который нехотя тронулся с места. Самое трудное — первые несколько десятков метров. Дальше пошел уклон, и машина покатилась вниз, туда, где проходила дорога.
Неожиданно за «тойотой» бросился вдогонку рослый пуштун. Из одежды на нем были только широченные штаны пайджама, зато недостаток в туалете щедро восполнялся огромным кольтом «магнум», которым пуштун потрясал в воздухе. Это был Сакеб.
— Эй! А ну стойте! Остановитесь! Мурда гау![30]. — Вперед! Скорее! — приговаривала Фарзана, прибавляя газу.
Они уже почти преодолели самый тяжелый участок пути и были у самой дороги. Фарзана притормозила, давая возможность забраться в машину Агаповой и Рожкову.
