— Ну, по крайней мере здесь мы не будем голодать, — пробормотал он.
Этот мрачный юмор несколько улучшил настроение Язура.
— Ну, если бы еще и найти это треклятое пиво, — заметил он. — Тем более, — добавил он смущенно, — что дурак, который назвал тебя болваном, кажется, забыл огниво и кремень в кармане другой накидки…
Шианнат расхохотался, и Язур почувствовал его руку у себя на плече.
— Теперь нам нельзя расставаться, — сказал ксандимец. — Сейчас я поверну налево и постараюсь найти стену, Найдя стену, друзья взялись за почти безнадежное дело: держась за нее, отыскать обратный путь и выбраться из подвалов.
В темноте чувство времени нарушается, и Язуру казалось, что они блуждают уже много часов. Однако ни голода, ни жажды, ни истощения сил он не чувствовал и, стало быть, заблуждался. И все же когда где-то вдали забрезжил слабый свет факелов, Язур готов был заплакать от счастья. Радостный крик Шианната свидетельствовал о том, что он тоже заметил свет. Все еще держась за руки, друзья радостно побежали вперед, крича во все горло, чтобы привлечь внимание, и, лишь когда едва не налетели на обнаженные мечи, поняли, какую они сделали глупость.
* * *
Направляемый Басилевсом, Анвар шел по освещенным факелами коридорам. Чем дальше, тем они становились уже, тем больше в них было пыли, тем хуже они были освещены. Наконец магу потребовалось его ночное зрение, и он вынужден был замедлить шаг из-за трещин и колдобин в полу. Чтобы Анвар не сбился на поворотах, Молдан (как когда-то для Чайма) создал для него светящийся указатель. Неблагодарный маг, однако, заметил про себя, что дух Горы мог бы сделать свое внутреннее строение и попроще. Хотя Басилевс обещал юноше предупреждать его об опасности, Анвар за каждым углом опасался нападения. Прошла, казалось, уже целая вечность, а он все еще не дошел до знакомых мест.
«Ты куда меня ведешь?» — недовольно спросил он у Басилевса.
«Я веду тебя по старым задним коридорам, — раздраженно ответил Молдан— Может быть, ты предпочел бы более короткий путь, мимо ксандимских воинов?»
«Ну, в таком случае и этот путь вполне хорош, особенно если я успею добраться вовремя».
«Ты все равно уже опоздал: твои друзья захвачены в плен, но, к счастью, пока не пострадали. Они заблудились в подвалах и попали в засаду — ведь я лишен возможности общаться с нашими и не мог их предупредить. У них был факел, и я погасил его, чтобы скрыть их, но они сами угодили в руки врагов, уверенные, что это — спасатели. — Молдан вздохнул. — Признаю свою ошибку. Я, к сожалению, еще не научился понимать смертных. Впрочем, на бесплодные сожаления нет времени. Язур и Шианнат сидят под стражей в кладовых. Ксандимцы собираются расправиться с ними, как только будут захвачены остальные».
«Гром и молния! Почему же ты сразу не сказал об этом?» — возмутился Анвар.
«Зато я предупреждаю тебя сейчас, — невозмутимо ответил Басилевс. — Не было смысла волновать тебя раньше времени. Но теперь, чародей, призови свое мужество. Еще два поворота — и ты выйдешь к кладовым. Готовься к битве!»
* * *
В башне осажденные тоже готовились отражать нападение. Волшебница с Парриком стояли у дверей и с беспокойством прислушивались к гулу возбужденных голосов по другую сторону. Осаждающие уже потребовали капитуляции, но получили отказ. Позади Ориэллы с обнаженными мечами стояли Сангра и Искальда. Вульф остался в комнате магов под защитой Боана. Безвольное тело Чайма притулилось на ступеньках, а дух его наблюдал за врагами, собравшимися по ту сторону дверей. Он уже вступил в мысленное общение с Ориэллой: «Они вооружены мечами, луками, стрелами и топорами. У них также много факелов. Мы не сможем долго удерживать их, особенно, если они устроят пожар. Надо готовиться к бегству».
Ориэлла стиснула зубы.
"Разрази меня гром, Чайм. Я шагу отсюда не ступлю, по крайней мере пока не вернется Анвар. — Увидев, что Паррик хочет что-то возразить, она огрызнулась:
— Оставь свои соображения при себе, Паррик, я не хочу сейчас их слышать!
Глаза Чайма вновь открылись и приобрели обычное выражение.
— Я и не предлагаю бросать Анвара. Но все же нам надо приготовиться, — твердо сказал он. — Единственный безопасный выход отсюда — через мостик, по которому ходят звери.
Ориэлла похолодела, представив себе эту ненадежную шаткую доску, уступы, такие узкие, что едва можно поставить ногу, и крутые тропы, по которым ни один нормальный человек не пойдет. Ее отборная ругань заглушила последние слова Эфировидца, но тут же раздался еще более громкий звук — кто-то из нападавших ударил по двери топором. Сразу же вслед за первым последовал второй тяжелый удар.
— Выходи, предательское отродье, пока я сам не добрался до тебя и твоих приятелей — чужеземных ублюдков! Дубовая дверь затрещала под новыми ударами. Добродушные карие глаза Чайма вспыхнули от гнева.
— Я так и знал! Это Галдрус! — проворчал он. — Ну что ж, пусть попробует. Посмотрим, что из этого выйдет.
Глаза Эфировидца снова стали цвета ртути. Он использовал движение воздуха, чтобы создать очередное видение и перенести его туда, где находились нападавшие, хотя это и требовало немалых усилий.
Тем временем Ориэлла сосредоточилась и связалась с волками наверху. Ей удалось предупредить их об опасности, после чего с помощью мысленных образов она сообщила им, что надо взять Вульфа и, через мостик, через горы и плоскогорье, отнести его в ущелье Чайма, в безопасное место. Если ям удастся сделать это прежде, чем вмешается евнух, все будет в порядке. Волшебница знала, что Боан очень ревниво опекает ее сына и вполне способен броситься вдогонку. Впрочем, она надеялась, что он все равно не сможет их догнать.
На всякий случаи Ориэлла мысленно связалась еще и с Шиа, которая, как и подозревала волшебница, вместе с Хану по-прежнему ждала вестей и не уходила далеко в горы.
«Ты с ума сошла? — проворчала пантера. — Ну ладно уж, я постараюсь, чтобы этот бык не свалился со скалы или по ошибке не отрубил кому-нибудь голову. Хану останется охранять тропу, хотя эти твои лошадиные люди слишком трусливы, чтобы приблизиться к нам».
Между пантерой и евнухом давно установилась дружба, и Ориэлла немного успокоилась. Хорошо, что огромная кошка будет рядом и в случае чего поможет ему. Ведь гигант наверняка кинется в темноте по опасной тропе. Вздохнув, Ориэлла уверила себя, что сделала все возможное для Вульфа и его опекуна; теперь предстояло помочь Чайму, которому тоже приходилось нелегко.
* * *
Боан стоял у двери и тревожно прислушивался к каждому звуку, пытаясь понять, что происходит внизу. Волки охраняли сына Ориэллы, а Боан охранял волков. Огромный меч в руке великана казался игрушечным.
Из-под стола на евнуха смотрели две пары волчьих глаз. Волчица заслоняла волчонка своим телом, а волк стоял впереди. Выполнить поручение волшебницы оказалось труднее, чем она себе представляла. В последние несколько дней Вульф стал нормально видеть и превратился в чрезвычайно любопытное маленькое существо и, как все, кого с рождения балуют и опекают, понятия не имел об опасности, которая ему угрожала. Он любил Боана, и теперь волчонку хотелось поиграть со своим другом. Он то и дело норовил сбежать к евнуху, и всякий раз волчица не пускала его и тихо, но угрожающе порыкивала, а волчонок скулил от огорчения.
