она пишет, только это сообщение до него не дойдет. Кен ей не доверят, вот и привез сюда. Типа, держи врагов под мышкой или что-то вроде.
- Кен? Кто это? – усталый мозг ничего вразумительного выдать не смог. Может, подчиненный Сабурова?
- Ваш парень, леди-босс, - Дарлинг поморщилась.
Я рассмеялась, когда поняла, что девушка говорит про Сабурова. Кен… это же надо такое придумать.
- Только в глаза его так не называй, - добавила отсмеявшись.
Дарлинг пожала плечами: как скажете.
Я снова потерла виски, стараясь прогнать настырную боль.
Значит, Алмазовы ведут свою игру. Вопрос: на чье они стороне? И куда важнее: как это можно использовать?
Глава 48
Глава 48
Я поднялась в спальню Сабурова. Странно, в его особняке я оказалась в первый раз, но не чувствовала себя здесь чужой. Вчера в родном доме все было иначе. Там мне больше не было места. Иван отнял у меня мое собственное «Я». Оставшуюся жизнь мне предстоит прожить под маской, вечно прятаться, заново знакомиться с людьми, которых знаю с детства, и бояться, что меня узнают.
Даже отомстив Ивану, я не смогу вернуться к своей жизни, больше никогда не стану собой. Я прошла в ванную, включила свет. Из огромного зеркала над раковиной из цельного куска мрамора на меня смотрела незнакомка. И дело не только в усталости, заострившихся скулах и темных кругах под глазами.
Ева Изместьева – женщина призрак, фата-моргана. Подует сильный ветер и развеет морок, разнесет рваные клочки тумана над уснувшим городом.
- Я хочу вернуть свою жизнь, хочу снова стать собой, - сказала незнакомке в зеркале и быстро заморгала, чтобы сдержать навернувшиеся на глаза слезы.
Я так старалась отгородиться от толстушки Маши, что начала терять себя. Зло сорвала одежду и вошла в душевую кабину, захотелось смыть с себя усталость, прогнать дурные мысли, но легче не стало. Шампунем и гелем для душа не смыть чужую личину. Она приросла ко мне, как вторая кожа.
Все таки не выдержала, закрыла ладонями лицо и разрыдалась. Голая, жалкая, чужая самой себе.
Ева. Маша. Ева. Маша… кто я?!
Разрыдалась так сильно, что не заметила, как дверцы душевой кабины открылись и под обжигающе — горячие струи зашел Ник.
- Я знал, что ты без меня и минуты прожить не сможешь, но так убиваться все же не стоит, к тому же твои друзья в безопасности, живы, здоровы и рвутся в бой, - он попробовал пошутить, но мне было не до смеха.
Легко ударила его ладонью по груди и сразу же к ней прильнула. Новость, что с Марфой и Матвеичем все в порядке, легла на сердце тихой радостью. Еще одна победа, вырванная у завистливой судьбы.
- Слишком много о себе думаешь, - прошептала между всхлипами.
- Расскажешь, что случилось? Я оставил вас на несколько часов, а теперь нахожу мою невесту, рыдающей в душе, - Сабуров погладил меня по спине, без намека на сексуальный подтекст. Он утешал меня, каждым прикосновением, говоря, что все будет хорошо.
Но его слова напомнили о том, что я никогда не смогу стать его женой по-настоящему. Взрезали свежую рану, и она кровоточила с новой силой.
- Я не твоя невеста, - ответила, чувствуя, как пустота в груди разрастается, пожирая все светлое, что могло между нами быть после того, как отправим Ивана за решетку.
- Амазонка, прости, кольца у меня с собой нет, прятать некуда, - Ник неловко усмехнулся и пожал плечами. Но мне было не смешно.
Я приподняла голову и заглянула ему в глаза.
- Ник, как ты не понимаешь, я навсегда останусь женой Ивана. Покойнице никто не даст развода.
- Но ты можешь выйти за меня, как Ева, - Сабуров не сдавался.
- Она никто! Фикция! Женщина, рожденная ради мести! Я – не она! – сразу же устыдилась вспышки, поспешила извиниться, нельзя срываться на того, кого любишь, как бы тяжело ни было, - прости, я просто устала.
- Тш-ш-ш, Маша, я понимаю, все понимаю, мы найдем выход, придумаем, как тебя вернуть, я придумаю, - Сабуров взял меня двумя пальцами за подбородок и притянул к себе, смял губы поцелуем, больше не давая мне думать о пустоте, больше не давая мне плакать.
Ник целовал мои плечи, шею, жадно припадал к затвердевшим соскам, прикусывал кончики и быстрее зализывал. Вода стекала по нашим телам, усиливая ощущения, обостряя чувства.
- Ты такая красивая, Маша, и я буду с тобой под любым именем. Ты моя, амазонка, - прошептал Сабуров, прежде чем войти в меня.
Я раскрылась для него, приняла в себе, чувствуя, как пустота внутри становится не такой всеобъемлющей, как затягивается кровоточащая рана. Растворилась в его ласках, поцелуях, признаниях.
Мне всего было мало, я хотела больше.
- Еще, Ник, не останавливайся, только не останавливайся, - цеплялась за его плечи, как утопающий за спасителя. Льнула к нему, согреваясь, оттаивая, приходя в мир с самой собой. Ненадолго, но хотя бы на эти минуты.
Мы слишком устали, чтобы заниматься любовью ночь напролет, как вчера. Вытянулись на широкой кровати, закутавшись в кокон из одеяла, переплелись руками, ногами и судьбами, как два растущих рядом дерева переплетаются ветвями.
- Спасибо, что вытащил Марфу и Матвеича, - произнесла, потеревшись щекой о заросший щетиной подбородок Сабурова.
- Это было проще, чем я думал. Коломенский держал их в подвале в охотничьем домике Ивана, вернее, твоем, - Николай провел по моему лицу, убирая влажную прядь, - я послал туда парочку своих людей, остававшихся в городке рядом с твоего похищения, как сердцем чуял, что понадобятся, - Сабуров усмехнулся, - а твоя подруга - боевая старушка, не хотел бы я с ней пересечься в темном лесу.
Я улыбнулась, вспомнив, как Марфа расправилась с наемниками и Коломенским.
- Жаль только, что Коломенский ушел от ответа, - произнесла я, подумав про условия сделки.
- Не ушел, - произнес Сабуров, судя по голосу, он уже засыпал, - в стране прилета его встретит интерпол, у них очень много вопросов к начальнику службы безопасности криминального авторитета, занимающегося торговлей людьми по всему миру.
Я приоткрыла рот от удивления, но быстро захлопнула. Сабуров умел удивлять и сделал это снова. Мой охотник на акул, любимый, дорогой. Чтобы я без тебя делала?
Ник уснул, я лежала рядом с ним, прислушиваясь к мерному дыханию, но у самой никак в сон провалиться не получалось.
