— Пусть попробует, — пожал плечами принц Гуннар. — А куда деваться? Обеспечить нашим войскам свободные тылы сейчас важнее, чем душевные переживания любого из нас.
И потом, меня тоже не спрашивали, хочу ли я жениться. Сообщили дату объявления помолвки и предупредили, что если к этому дню я не выберу подходящую невесту, мне ее просто назначат. Йенса, кстати, тоже. Ткнули носом: «Выбрай, та или эта». А про тебя я вообще молчу, ты даже невесту не выбирал. Люнборги служат Люнборгу, как любит повторять отец.
— Да, конечно. — Генрих только вздохнул.
— Но ты мог бы сначала хоть поговорить с ним, — заметил Йенс фон дер Шпее, кузен принцев.
— А толку? Отец с ним уже лет семь говорит. Ладно, все это — пустые разговоры. Не хочет жениться, пусть помолчит, хотя бы до тех пор, пока мы разберемся с этой головной болью. А потом путь делает, что хочет.
— Кстати, раз уж зашли разговоры о женитьбе. — Генрих посмотрел на кузена. — Отец с тобой уже говорил?
— Говорил, — граф кивнул. — Не скажу, что я в диком восторге, но задача понятна. В чем-то вы правы, найти подходящую по возрасту невесту с каждым годом будет труднее. А повторять историю старого фон Ратиборга что-то не хочется. И мама, опять же, волнуется уже.
— Тогда ты сегодня обедаешь с нами в малой столовой. Присмотришься к одной из невест. Если что, потом другую посмотришь.
— Это которая, умная или красивая? — Невесело пошутил граф.
— Я решил начать с умной. — Пожал плечами кронпринц. — А там — сам смотри. Гуннар, вы с нами?
— Надо у Мелли спросить, — принц Гуннар развел руками. — Если она еще никому ничего не обещала.
— Тогда спрашивай и пошли обедать. Я велел накрыть для нас в малой столовой. У меня после обеда встреча с магами. И перед отцом отчитаться надо.
* * *
Вечером, уставший и злой, Генрих постучался в дверь к жене. Спальня Либуше была ярко освещена, а сама она сидела на кровати, задумчиво разглядывая какой-то альбом.
— Читаешь? — Генрих сел прямо на ковер, опираясь плечами на край постели и откидывая голову, чтобы видеть жену. Та, слегка поколебавшись, осторожно протянула руку, запуская пальцы в короткие темные волосы. Принц зажмурился, словно довольный кот, принимая ласку.
— Узоры смотрю. — Осмелев, Либуше отложила альбом и, уже не стесняясь, гладила мужа по голове. — Агата поделилась. Ты знал, что она — знатная кружевница?
— Откуда? — Генрих улыбнулся, не открывая глаз. — Нет, то есть я знал, что она рукодельничает. Но оценить качество кружев… Уволь!
— Все хорошо? — Либуше обратила внимание, что муж так и сидит, не пытаясь даже шевелиться. Что же произошло между обедом и ужином?
— Все замечательно. — Генрих встряхнулся, поворачиваясь к жене и улыбаясь.
Не рассказывать же девочке, в самом деле, что они только что допоздна разбирались «самым малым» советом, где были допущены ошибки и как они позволили втянуть королевство в пусть и небольшую, но войну. Ведь граф отлично знал, что Люнборг не сможет оставить разбой безнаказанным. Выходит, какие-то козыри в рукаве у него есть.
Иногда Генрих был благодарен судьбе за возможность поучаствовать в Последней войне. Она не продлилась настолько долго, чтобы молодые принцы успели очерстветь душой, как это часто случается со старыми вояками. Но достаточно, чтобы хорошо понимать, как расплачиваются простые рыцари за решения командиров. И, чтобы там не говорили о «малой жертве» и «меньшем зле», он точно знал, что сегодня послал на смерть несколько десятков человек. Ощущение, надо сказать, было пакостным.
Заметив, что Либуше отложила альбом, Генрих встал и прошелся по комнате, гася лишний свет. Потом долго, нарочно медленно, раздевался, оттягивая момент, когда придется погасить последнюю свечу. Чуть скосил уголок рта в улыбке, представив, насколько его действе сейчас напоминает поведение Либуше до вчерашней ночи.
Он и сам понимал, насколько это глупо. Но никак не мог сосредоточиться на молодой жене, когда в голове все еще звенели доспехи и тянулись бесчисленные обозы в сторону приграничных гор. К счастью, жена — не любовница, к которой не ходят просто так. Поэтому Генрих позволил себе еще немного потянуть время, бережно перебирая длинные пряди пшеничных кос.
— Ты — красивая, — сказал он. Сказал безо всякой задней мысли, просто озвучивая очевидное.
— А ты, похоже, совсем вымотался с этой ночной работой, — так же просто ответила Либуше.
Генрих только согласно кивнул, задувая последнюю свечу, погружая комнату в темноту. Некоторое время он молча обнимал жену, привыкая к ней, давая привыкнуть к себе. Постепенно природа брала свое. Дневные заботы отпускали, и сейчас принца занимали не так собственные переживания, как Либуше. Новичок в любовных делах, которую судьба так неожиданно бросила вчера в его объятия.
— Можно, я зажгу свечу? — Спросил Генрих, ненадолго отрываясь от жены, давая ей возможность ответить,
— Зачем?
— Хочу тебя видеть…
Отдыхая и любуясь женой в неровном свете свечи Генрих отмечал, как довольно быстро расхрабрилась Либуше. Она не только принимала его ласки, как в прошлый раз, но и позволяла себе дарить ласки в ответ. Вот и сейчас ее рука легонько гладила его по груди, успокаивая, даря силу.
Силу? Стоп! — Генрих едва не вздрогнул, вспоминая, что где и когда слышал о подобном. Понадобилась вся его выдержка, чтобы сначала проверить свое предположение. Опытный маг тут же уловил тонкий ручеек силы, струящийся из-под хрупких пальчиков. Огненной силы.
— Возду-ушница, значит, — Задумчиво протянул он, поворачиваясь к Либуше.
— Прости! — Смутилась та. И непонятно было, извиняется она за непрошенную помощь, то ли за полуправду.
— Не извиняйся, — Генрих повернулся, нависая над женой, — уж кому-кому, а мне — грех жаловаться. Но мне очень интересно, когда ты собиралась мне рассказать, что я женат на природнице?
— У вас не бывает природников, — пробормотала Либуше. — А я всего лишь не хотела сильно выделяться.
Ответом ей был веселый смех. Генрих откинулся на свои подушки и хохотал, под удивленным взглядом жены.
— Ой, не могу! — Смеялся он, чувствуя, как напряжение последних дней уходит. — Выделяться она не хотела! Девочка, если ты забыла, ты — жена наследника престола и будущая королева. Уже одного этого достаточно, чтобы никогда не быть «одной из».
— И потом, — добавил он, отсмеявшись, — природницы у нас бывают. Но до недавнего времени мы так мало обращали внимание на женскую магию, что и сами не знаем, где они есть и сколько их.
— И ты теперь всем расскажешь? — Либуше было немного досадно. Князь строго-настрого велел ей помалкивать о своем необычном даре, а она попалась.
Причем, попалась на удивление глупо, на бабьей жалости. И ладно бы, была бы та жалость кому-то нужна. Так нет же, этот… этот… крулевич хохочет, словно все тревоги рукой сняло. О том, что именно так и было, Либуше в порыве чувств даже не задумалась.
