какой хочет казаться. Она нежная и добрая и вы себе не представляете, какая она умная! Её магистерская работа посвящена турецкому искусству в Средние века, и она не вылезает из библиотек, а те её фото в вызывающем виде — это такой образ для публики. — Давут мечтательно улыбается, и мы с Али молча переглядываемся.
— Мы просто иногда переписывались. И делились любимой музыкой. Она смотрит те же фильмы, что и я. О, и мы оба обожаем газиантепскую кухню! — Похоже, парень может долго перечислять вещи, которые его восхищают в Нермин.
— А ты, случайно, не узнавал, хочет ли она выйти замуж за твоего брата? — с сожалением прерываю его я. У нас сейчас немного другой вопрос на повестке.
— Я не мог спросить прямо, но каждый раз, когда речь заходила о свадьбе, она становилась очень грустной.
— Значит, самое время узнать об этом напрямик. Звони давай, — и всё равно, что одиннадцатый час ночи на дворе. Я усаживаюсь в изголовье кровати, Алихан подкладывает мне под спину подушки и присаживается рядом.
Давут поднимается на ноги и, извинившись, выходит из спальни.
— Думаешь, нам это как-то поможет? — хмурится Алихан.
Пожимаю плечами.
— Мы должны перебрать все варианты, если не хотим действительно начать войну.
Возвращается Давут и поворачивает телефон к нам. На экране я вижу очень юную девушку, да что там, — девочку. Без всех этих угрожающе выглядящих линз и готического макияжа у неё очень нежные, мягкие черты лица. Светлая кожа и иссиня-чёрные волосы делают её похожей на Белоснежку.
— Привет, меня зовут Снежана, но я предпочитаю, чтобы меня называли Снега, — машу девушке рукой, и та кивает мне.
— Я знаю, кто ты, Чокнутая русская! — она хочет улыбнуться, но закусывает губу. — Прости. Да, я наблюдала за вашей историей и рада, что ты вернулась. Я — Нермин Демир.
Алихан сдержанно здоровается, и она без улыбки отвечает ему.
— Нермин, давай сразу перейдём к сути. Мы тут с братьями Османоулу хотели бы знать правду. Ты готова стать женой Алихана, когда тебе исполнится двадцать один год?
Девушка хмурится и жуёт губу.
— Если честно… Прости меня, Снега-ханым, Алихан-бей, но мой жених слишком стар для меня.
Али издаёт неопределённый звук, и я предостерегающе сжимаю его руку.
— И ты слишком… знаменитый… — продолжает девушка, явно подразумевая что-то другое. — Я бы предпочла связать свою жизнь с кем-то ближе ко мне возрастом и интересами.
— Например, с таким, как Давут? — уточняю я и младший брат вздрагивает.
Нермин часто-часто моргает, чтобы не дать слезам пролиться. Шмыгнув, вытирает нос.
— Я хочу сама выбирать, как мне пройти свой жизненный путь, и да, я бы выбрала Давута. Но когда я сказала об этом отцу, он взбесился и грозился притащить меня в Турцию и запереть дома в Ване до самой свадьбы. Поэтому я сбежала.
Али замирает, я тоже с трудом верю своим ушам.
— Сбежала? — переспрашиваю я.
— Ага. — Нермин снова шмыгает. — Сбежала из Берлина. Я сейчас в Стамбуле и Давут помогает мне прятаться.
Мы с Али синхронно поворачиваем головы к младшему Османоулу. Тот разводит руками.
— Сначала я думал, что ты всё-таки поступишь так, как требуют наши отцы, брат. Но потом ты бросился во все тяжкие, а вскоре вернулась и твоя Снежинка, и мы с Нермин поняли, что свадьба нежелательна. Мы обрадовались и решили попытать удачи. Сейчас братья Нермин рыскают по всей стране, потому что мы пустили их по ложному следу.
Я неверяще качаю головой. Молодёжь, похоже, совершенно распоясалась в наши дни. Меня пробирает смех.
— Когда ты собирался во всём признаться, Давут?
Парень делает умоляющие глаза.
— Я бы не женился на Нермин без твоего благословения, брат.
— Ты бы что?! — я валюсь на Алихана и не знаю, смеяться ли мне в истерике, или залиться слезами облегчения. Моего мужчину, похоже, одолевают те же чувства.
— Давут, не мне вам рассказывать о последствиях, если наши отцы узнают, что наследница Демиров сбежала с твоей помощью. — Али снова смотрит на оружейный сейф.
— У меня есть идея, как заставить их решить, что Давут для нас более предпочтительный вариант, — подаёт голос Нермин. — Но действовать придётся быстро.
Глава пятьдесят четвертая
— Алихан-бей должен жениться на мне, потому что он старший сын Юсуф-бея, не так ли? — Нермин склоняет голову набок. — И мы с ним должны родить «наследника» всех владений обоих семейств, — она закатывает глаза. — Смысл нашего брака теряется, если Алихан-бей больше не будет продолжателем рода Юсуфа Османоулу.
— Что ты хочешь этим сказать? — хмурится Али.
— Всё лежит на поверхности. Вас давно уже все знают как Алихана Кая. Насколько я знаю, это фамилия вашей матери, но пока только в качестве псевдонима.
Кажется, я начинаю понимать.
— Если вы станете «Кая» официально и задокументируете отказ от притязаний на главенство в роду и все имущество, моя семья потеряет к вам интерес. Процесс отказа от ваших прав в пользу Давута может занять долгое время, но я знаю, что у вас много связей в министерстве. Вы могли бы попросить их ускорить процедуру…
— Сколько денег на кону? — спрашиваю я.
— Когда я смотрела в последний раз, капитализация всех активов корпорации Османоулу составляла примерно четырнадцать миллиардов долларов, — говорит Нермин голосом отличницы.
Я смотрю на Алихана.
Он целует мою ладонь и хитро улыбается.
— Против четырнадцати миллионов, заработанных этим лицом и безупречным телом. Ты согласна на такой обмен, любимая?
— Отказаться от миллиардов, чтобы жить на миллионы? Да с тобой я готова обитать даже в хижине твоего деда!
Теперь очередь Али часто моргать и смотреть в потолок.
— Я с первого взгляда понял, что ты особенная ещё там, в Топкапы, — шепчет мне он, обхватывая моё лицо и целуя в висок. — Спасибо тебе, любимая. Ты даришь мне надежду.
— А ты подарил мне весь мир! — шепчу я в ответ.
— Как только Алихан-бей перестаёт быть вторым в иерархии, мы с Давутом отправляемся в мэрию и регистрируем свой брак, чтобы отец не вздумал посадить меня под замок только чтобы насолить братьям Османоулу за самоуправство. Он вполне на это способен, поверьте.
— План чёткий, как часы, но есть ещё один неучтённый момент, — подаю я голос. — Я видела вашего отца лишь однажды, и этого мне было достаточно. А если отец Нермин похож на него, то эти двое вряд ли молча стерпят от нас подобные финты ушами. Нам нужно заставить их смириться с кандидатурой Давута, раз и навсегда засунув свою гордость сами знаете куда.
— Автоматы моих братьев в Ване способны очень красноречиво
