— Профессор Шелли — эксперт по египетским древностям, — снова заговорил Доддс. — Короче говоря, гробница Имхотепа слишком важна, чтобы ее открыл кто-нибудь другой, кроме англичан. По желанию правительства Его Величества «Интеллидженс сервис» должен взять инициативу на себя.
После паузы первым заговорил Уайтлок:
— Кто еще, кроме Хартфилда, занимался этим проектом?
— В этом заключается наша проблема, — ответил полковник. — Мы не знаем, кому и что известно о подробностях, ведут ли расследование этого дела другие тайные службы. Ясно одно: еще как минимум две группы пытаются обнаружить эту гробницу. Британский консул в Луксоре Мустафа-ага Аят, — Доддс указал на второй снимок, висевший на доске, — и начальник полиции Луксора Ибрагим эль-Навави, фотографии которого у нас нет. Они оба являются членами банды спекулянтов антиквариатом, у которых налажены контакты с археологами, вероятно, даже с британскими. Они работают с особым рвением и уже один раз могли бы обойти нас, если бы приняли всерьез леди Доусон.
При упоминании имени прекрасной леди по кабинету прошел шепот. В «Интеллидженс сервис» леди Доусон пользовалась симпатией не только ввиду своей красоты, но также благодаря своим достижениям в тайной службе, которые в немалой степени стали возможны благодаря женской хитрости и коварству. То, что она проводила дни, плавая на лодке по Нилу, прибавило ей завистников, но никак не врагов. Во время поисков фрагмента камня в Берлине появление на сцене Аята и эль-Навави почти лишило успеха леди Доусон. Ей пришлось попросить подкрепление и организовать нападение в ночном поезде по дороге в Мюнхен. Это сообщение заставило Пинкока задать еще один вопрос: какую роль в этой истории играют фрагменты камня? Ответ был таков: Хартфилд пытался отыскать отдельные фрагменты камня, поскольку надеялся, что на каменном осколке удастся найти какие-нибудь указания на место расположения гробницы Имхотепа.
— Профессор Шелли может вам подробнее рассказать об этом, — добавил Доддс.
Профессор поднялся и раздал листки, которые лежали перед ним на столе, словно это был семинар.
— Первый фрагмент камня из Рашида, который французы назвали Розеттским, я обнаружил в Британском музее в ходе своих исследований. Когда я получил от вашего шефа секретную информацию о содержании известных частей, я смог сопоставить следующий текст:
— Видите, — добавил профессор, — теперь вы видите, что окончание первого отрывка неполно, но речь идет о золоте, а возможно, и о чем-то большем. От остального текста осталось так мало, что совершенно невозможно ничего разобрать. Надеюсь, что на других кусках содержится больше сведений.
Профессор сел. Агенты испытывали явную беспомощность. Никто не знал наверняка, что на это сказать.
— Кто этим еще интересуется? — спросил Пинкок-Дурнолай.
— Мне кажется, — сказал Доддс, — что вторая группа намного опаснее, чем первая. Речь идет об организации или даже нескольких организациях радикальных националистов. А противники, которые действуют по политическим мотивам, — самые опасные. Мы не знаем, кто глава этой организации и сколько в ней членов. В своем стремлении избавиться от любого иностранного влияния в Египте они не гнушаются никакими средствами. Они совершают нападения на британские учреждения, взрывают железные дороги и топят корабли на Ниле, чтобы привлечь к себе внимание. Они пользуются большой популярностью у народа, поэтому этих людей довольно трудно достать. У них имеются сторонники и укрытия во всех частях страны. Наибольшие опасения вызывает самая разветвленная организация — «Тадаман». Дело в том, что в ее рядах есть высокообразованные и крайне решительные люди. Мы предполагаем, что в ней несколько сотен активистов и столько же сторонников. В качестве символа они используют знак кошки, который можно найти в иероглифическом письме. Почему они избрали именно этот символ, мы пока не можем сказать, но это наверняка послужит ключом к обнаружению центра данной организации. Однако речь идет о гипотезе, не больше.
Доддс в своих объяснениях дошел до момента, когда присутствующие переступили в этом деле за грань оплачиваемого исполнения долга, что было неудивительно. Это прежде всего выражалось в гробовой тишине, повисшей в комнате. Сейчас каждый думал о себе и о том, как ему придется решать данную проблему. Тишина напоминала напряженное затишье перед грозой. Словно раздумывая над проблемами, которые возникали обычно в ходе расследования, каждый из мужчин чувствовал себя декламатором стихов Байрона, а Доддс, чтобы скоротать время, разгладил усы и стал скручивать большим и указательным пальцами их кончики, чтобы они заострились.
— Сэр! — Первым опомнился Дурнолай-Пинкок. — Если я вас правильно понял, сэр, то при решении этой задачи нам предстоит столкнуться с некоторыми труднопреодолимыми моментами. Не только из-за того, что мы не знаем истинных причин этих поисков, неизвестно также место действия, количество участников и подводные камни, которые скрывает это предприятие. Это уравнение с множеством неизвестных, это задача, которую в математике не представляется возможным решить.
— Пинкок! — возмутился полковник. — Мы же здесь не в университете, а в тайной службе Его Величества. — При этом его только что довольное лицо омрачилось и пошло пятнами.
Пинкок тут же встал по стойке «смирно» и коротко, по-военному ответил:
— Так точно, сэр!
Приступов гнева полковника опасались, и Пинкоку было знакомо это выражение лица Доддса, говорившее само за себя: еще один шаг — и будет поздно. Насколько он знал Доддса, у того уже наверняка имелся план битвы, он его давно разработал, расписал линии продвижения и, следуя железным правилам, определил каждому роль в этом предприятии, как для фигур на шахматной доске. И было благоразумно следовать этим правилам. Пинкоку не пришлось больше ждать: Доддс перешел непосредственно к разъяснению своей стратегии.
Исходя из того, что Эдвард Хартфилд занимался этим делом больше, чем кто бы то ни было, нужно было обнаружить следы профессора. Для этого команде предстояло разделиться. Одна половина (далее она будет называться «А»), поддерживаемая профессором Шелли, возьмется за поиски Хартфилда в Англии; вторая половина (далее она будет называться «Б») будет искать Хартфилда в Египте. В случае, если этого человека или его жену не найдут, интерес переключается на свидетелей — друзей, знакомых, случайных людей. Если же и это ни к чему не приведет, следует перейти к изучению публикаций, документов и письменных свидетельств. Если в ходе операции выяснятся ранее неизвестные факты, особенно касающиеся политических группировок, прежде всего секретной организации «Тадаман», о них нужно безотлагательно сообщить в центр, чтобы их получили остальные агенты, участвующие в операции «Фараон».
Начало операции и место получения приказов для группы «А» в Англии будет в здании «Интеллидженс сервис», на набережной Виктории, для группы «Б» в Египте — жилая яхта «Исида», принадлежащая леди Доусон, якорная стоянка в Луксоре. «А» и «Б» будут располагать одинаковыми финансовыми средствами, и их наделят одинаковыми полномочиями в соответствии с внутренним уставом «Интеллидженс сервис». Разрешается применять огнестрельное оружие и получать справки в государственных учреждениях под фальшивыми именами. При разоблачении операции, аресте или задержании одного из членов групп в ходе расследования запрещено называть подлинное имя и свое задание. Следует опровергать любую принадлежность к War Office (военному министерству), подчиненному «Интеллидженс сервис».
