в глубоком кресле, блаженно закрыв глаза, лелея сладкие мысли, как вдруг окружающая тишина была мгновенно разрушена громким, приятным смехом и тягучим голосом с забавным акцентом:
– Да хранит вас Господь, месье Шобертен! Бога ради, поведайте, каким образом вы собираетесь осуществить все эти прелестнейшие мечтания?
В одно мгновение Шовелен очутился на ногах. Широко раскрытыми глазами уставился он на распахнутое окно – там, на подоконнике, одна нога в комнате, другая снаружи, в ореоле луны, освещавшей всю изысканную фигуру в роскошном костюме, широком плаще с пелериной, в элегантной шапо-бра, сидел совершенно невозмутимый сэр Перси.
– Я невольно услышал столь приятные слова, которые шептали ваши губы, что не удержался от соблазна поддержать беседу. Человек, говорящий сам с собой, всегда рискует… он либо дурак, либо сумасшедший… – И, засмеявшись своим легким и глуповатым смехом, поспешил оправдаться: – Но это совсем не свойственно мне, сэр, наделять вас какими-либо эпитетами… Чертовски дурной тон – придумывать названия для людей… тем более если человек несколько не в себе, не так ли?.. Вы ведь сейчас не в себе, месье Шобершен, или я ошибаюсь?.. Э-э-э-э… Прошу прощения, Шовелен?..
Он чувствовал себя совершенно превосходно, его гибкая рука лежала на старомодном эфесе шпаги Лоренцо Ченчи, другой же рукой он поддерживал золотой монокль, через который разглядывал своего непосредственного противника. Он был одет словно на бал, и неизменная дружелюбная улыбка мерцала вокруг его плотно сжатых губ.
Совершенно естественно, что Шовелен на какое-то мгновение потерял всякую способность соображать. Ему даже не пришло в голову кликнуть свою отборную вооруженную охрану, настолько он был обескуражен неожиданным шагом сэра Перси. Хотя, конечно же, он должен был предвидеть подобное. Разве не приказал он совсем недавно городскому глашатаю кричать на весь город, что если некая пленница исчезнет из форта Гейоль, то плохо придется всем кормильцам маленького городка?
Следовательно, сэр Перси не мог не слышать прокламации.
Более того, где бы он теперь ни появился в этих краях, он тотчас же будет опознан. И совершенно естественно, сразу догадавшись, что его жена находится в форте Гейоль, он занялся обследованием дороги, идущей вдоль южного вала и доступной любому бродяге. Вполне вероятно, что он прятался где-то среди деревьев и даже слышал какие-либо обрывки недавнего разговора Колло и Шовелена.
Да, это было так просто! И так естественно! Странно, что для него все оказалось таким неожиданным!
Злясь на себя за такую тупость, Шовелен с мужественным усилием попытался взглянуть на врага с невозмутимым хладнокровием, запасы которого у последнего казались неисчерпаемыми.
Он направился к окну, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие и равнодушный вид. Происходящее больше его не удивляло. Его проницательный ум уже представил все, что могло быть выгодным и невыгодным в возникшей ситуации, а также ее комичность, – и Шовелен уже был готов ко всему.
Сэр Перси сидел и стряхивал пыль кружевным платком с рукава своего плаща, но едва лишь Шовелен оказался рядом, он вытянул ногу таким образом, что кончик его изящного сапога очутился у самого носа дипломата.
– Вы что, хотите схватить меня за ногу, месье Шугарлен? – игриво спросил он. – Это надежнее, чем за плечо, тем более, шесть ваших доблестных гвардейцев могут схватить меня за другую… Но прошу вас, сэр, только не смотрите на меня так… Клянусь, это я, собственной персоной, это не мой призрак… Впрочем, если вы все-таки сомневаетесь, прошу вас, не стесняйтесь, позовите стражу… А то вдруг я опять упорхну, прямо к полной луне…
– Нет, сэр Перси, – твердо сказал Шовелен. – Я совсем не думаю, что вы сейчас предпримите такое путешествие… Мне кажется, вам хотелось со мной поговорить, иначе вряд ли бы вы удостоили меня столь неожиданным посещением.
– Ну, сэр, здесь слишком душно для обстоятельной беседы… Я тут шатался вдоль валов в предвкушении нашего поединка в час после захода солнца… Как вдруг свет привлек мое внимание… Я испугался, что куда-нибудь не туда забрел, и залез на это окно лишь для того, чтобы спросить…
– Как пройти в ближайшую камеру? – язвительно прервал его Шовелен.
– Куда угодно, лишь бы там было более удобно сидеть, чем на этом проклятом каменном подоконнике… Он, должно быть, ужасно грязный, во всяком случае, клянусь, очень жесткий…
– Надо думать, что вы, сэр Перси, оказали честь моему коллеге и мне еще и тем, что подслушали наш разговор?
– Ну, месье, если у вас были какие-то там секреты, то нечего было держать окно нараспашку… э-э-э-э… да еще эти деревья, предоставляющие великолепные возможности всяким бродягам…
– Нет, сэр Перси, в том, что здесь говорилось, нет никаких секретов. Это известно теперь всему городу.
– Совершенно с вам согласен. И вы просто так беседовали со своим воображаемым дьяволом, да?
– А также и с леди Блейкни. Об этом вы тоже слышали, сэр?
Однако сэр Перси даже не слышал вопроса, поскольку полностью был поглощен удалением пылинок со своей роскошной шапо-бра.
– В Англии сейчас на подобные шляпы такая мода, – оживленно ответил он. – Однако они уже отжили свои дни, или вы, месье, так не считаете? Как только вернусь в город, сразу же направлю все усилия своего ума на изобретение чего-нибудь поновее для оседлания голов…
– Когда это вы собираетесь в Англию, сэр Перси? – с добродушным сарказмом спросил у него Шовелен.
– Как только вернется прилив, месье.
– Вместе с леди Блейкни?
– Ну а как же, сэр. Мы будем рады и вас прихватить, если вы нам окажете честь.
– Если вы собираетесь в Англию завтра, то, боюсь, леди Блейкни не сможет сопровождать вас, сэр Перси.
– Сэр, вы меня просто поражаете, – с неподдельным удивлением возразил Блейкни. – Но что может помешать ей?
– Те жизни, которые будут уплачены за ее прогулку… Сэр Перси разглядывал своего собеседника с выражением крайнего изумления.
– О, дорогой… дорогой… дорогой… как уныло это звучит…
– Вы разве не слышали о принятых нами мерах, чтобы леди Блейкни не захотелось без нашего разрешения покинуть город?
– Нет, месье Шобертен, совсем нет… я ничего не слышал… Вы знаете, за границей я всегда веду такой уединенный образ жизни и…
– Быть может, вы соизволите выслушать их теперь?
– О, в этом нет никакой необходимости, уверяю вас, сэр… Да и час поздний…
– Сэр Перси, а вы учли то, что, если вы откажетесь слушать меня, ваша жена будет доставлена в двадцатичетырехчасовой срок в Париж, в Комитет общественной безопасности?
– Какие, должно быть, быстрые у вас лошади, – любезно поддакнул тот. – Черт! Кто бы мог подумать!.. А я всегда слышал, что проклятые французские клячи не в состоянии даже пересечь страну.
Однако Шовелен уже не дал себя обмануть якобы совершенным безразличием сэра Перси. Будучи весьма проницательным наблюдателем, он заметил резкую и отчетливую перемену в его голосе, беспечный смех стал звучать резче и тверже после упоминания имени Маргариты. Движения Блейкни при
