— Пьер, пойми меня. Антуанетта, будучи проездом в Париже, тайно встретилась с Луи. Несмотря на ее просьбу ничего мне не рассказывать, сын не утаил от меня их свидание. Я захотел повидать ее. У нее в комнате, на улице Бак, я заметил тюки с наклейкой: «миссис Элис Домби». Они заинтересовали меня; я подумал, что речь идет о лондонской клиентке, покупательнице Антуанетты. Тюки не выходили у меня из головы, а после твоего рассказа они снова меня тревожат. Нам больше нельзя ошибаться. В какую историю она впуталась? Послушай, я люблю тебя как брата, можешь ли ты простить мне мои заблуждения и не добавлять неприятностей к той новости, которую ты мне только что сообщил?
Бурдо встал и обернулся; в глазах его блестели слезы. Он крепко обнял Николя.
— Ах, я старая скотина! Я все время ищу подтверждения, что мне выпала удача столько лет находиться рядом с тобой, хочу убедиться в реальности этого счастья. Забудь про мой приступ дурного настроения.
Внезапно Бурдо увидел, как Николя побледнел и, поискав стул, рухнул на него, словно сраженный громом небесным.
— Так вот оно что… Да, конечно, я об этом совсем забыл… — бессвязно забормотал он. — Мимолетное видение… карнавальные маски… Карета… Сумерки… а следы… стерлись, исчезли под снегом… Почему я до сих пор не связал эти два события?
Бурдо в изумлении слушал его и ничего не понимал.
— Что ты там бормочешь?
— Ругаю себя, что до сих пор об этом не подумал. Получается, что в день, когда был убит наш неизвестный, я, отобедав в таверне на перекрестке Трех Марий, шел по улице Сен-Жермен-л’Осеруа и обратил внимание на погасшие фонари. Но это еще не все! На углу улицы Сонри мимо меня проехала карета, из окна которой на меня уставилось ярко накрашенное лицо. А может, там была маска? Тогда мне показалось, что я уже где-то видел это лицо, но потом я забыл о нем. Но после твоего рассказа я уверен, что это был лорд Эшбьюри.
— Значит…
— Значит, одно тянет за собой другое. Давай рассуждать хладнокровно. Некто, кем, без сомнения, интересуются власти, помещен в секретную камеру Фор-Левека. Первая несообразность: некто бежит, хотя подготовка к побегу весьма сомнительная. Побег срывается, и кто-то приканчивает беглеца ударом трости. Но еще до побега улицу, куда должен спрыгнуть беглец, патрулирует карета с главой английской разведки. А потом исчезают все свидетели. Комендант? Нет его. Трактирщики, что поставляли пищу? Неизвестны или исчезли. Дело покрыто мраком, Сартин упорно не хочет замечать его, Ленуар о нем не в курсе, а теперь оказывается, что лорд Эшбьюри, мой давний противник и вечный заговорщик, возвращается в Париж в обществе Элис Домби, в роли которой, увы, выступает Антуанетта! И что нам думать об этой путанице?
— Наверняка имеются очень простые объяснения, — примиряющим тоном произнес Бурдо. — Бывают совпадения, пусть даже и досадные. То, что они плыли на одном пакетботе, в один день въехали в Париж и оба привлекли к себе внимание полиции, не означает ничего, кроме случайного стечения обстоятельств.
— Оставь! Ты сам не веришь тому, что говоришь, просто хочешь успокоить меня. Ты же подчеркнул, что она сопровождала Эшбьюри и под именем Элис Домби въехала во Францию. Почему?
— Я этого не знаю, однако могу себе представить, что она хотела прибыть как можно незаметнее, ибо очень боится, что в ней узнают Антуанетту Годле, а главное, Сатин, бывшую девицу для утех, в свое время стоявшую во главе веселого дома «Коронованный дельфин».
Николя задумался.
— В общем, мысль правильная, но меня она не убеждает. И почему тогда она отправилась на улицу Бак, в дом, где ей принадлежит целый этаж! Какая уж тут скрытность…
— Осторожность не всегда является близнецом невинности, даже если они идут рука об руку по одной дороге. И не стоит искать тому причин. Напрасное занятие!
— Получается, дело о трупе возле Фор-Левека связано с отношениями между Англией и Францией. Да, почва, похоже, становится все более вязкой.
И снова он, казалось, погрузился в размышления.
— Тому, кто следит за нами, нельзя больше давать ни единого шанса, — произнес он. — С этой минуты ни тебе, ни мне не следует без нужды выходить на передовую, только ради обходных маневров или военной хитрости. Пусть действуют наши тайные агенты. Я же открыто займусь еще одним делом, о котором тебе пока ничего не известно и которое я прошу тебя сохранить в полной тайне.
Бурдо знаком показал, что рот его на замке. Его восторженный взор ясно дал понять, как он рад, что его посвятили в особое задание. Николя в общих чертах обрисовал интригу, плетущуюся вокруг королевы, постаравшись умолчать об отношении королевы к игре, понимая, что у недоверчивого и добродетельного Бурдо такая страсть может вызвать только неприязнь. Но удовлетворение от приобщения к важной государственной тайне возобладало над любопытством, и инспектор не стал подробно расспрашивать о фактах, рассказанных Николя, который, сдержанно изложив основную интригу, принес в жертву несколько второстепенных подробностей.
План кампании сложился. Враг следит главным образом за Николя, так что именно он отправится к Бертен, а потом поговорит с Полеттой; будучи в курсе всех городских слухов, хозяйка «Коронованного дельфина» могла вывести его на Киску, любовницу Лавале, исчезнувшую в день похищения художника. В то же самое время многочисленные эмиссары начнут прочесывать часовые мастерские. Надо сосредоточиться, во всем разобраться, а затем собраться и нанести ответный удар.
Бурдо застенчиво спросил, что делать с Элис Домби. Постаравшись принять равнодушный вид, Николя оценил риск и необходимость. Антуанетта не могла удержаться от желания повидаться с сыном, для чего ей пришлось сбросить свою английскую личину. Тут его пронзила жестокая мысль, которую он счел неуместной, хотя она и напрашивалась сама собой: а не вышла ли она замуж за англичанина? Впрочем, его это не должно волновать, она свободна, как и он сам; и все же порыв, бросивший их в объятия друг друга, не мог быть чем-то мимолетным, случайным. Он отчаянно кусал себе губы. Наблюдая за ним, Бурдо словно следовал за всеми извивами его мыслей.
— Пусть за ней проследят, как и за господином Келли; мы быстро поймем, что к чему. Возможно, в один прекрасный день мы, действительно, получим самое простое объяснение волнующему нас совпадению.
Он не верил ни единому слову Бурдо: тот наверняка говорил просто так, чтобы усыпить его боль. Антуанетта обманула его, скрыла свой приезд в Париж, и только благодаря преданности сына он узнал о нем. Тревога и тоска нарастали, очередной раз напоминая о его давней привычке разбирать каждое событие по косточкам, а затем делать исключительно мрачные выводы.
— Пьер, ты остаешься на заднем плане. Брось вперед наших тайных агентов. Пусть они рыщут повсюду. Не щади денег.
— К кому ты отправишься в первую очередь? К Полетте или к выскочке Бертен?
Николя бросил взгляд на часы.
— Начну с Полетты. В этот час «Коронованный дельфин» только просыпается… А почему ты называешь ее выскочкой?
