с таким восторгом бросились к столу, что я даже не стала требовать, чтобы они переоделись. Руки вымыли — уже хорошо. Не морить же их голодом ради приличий.
— Госпожа Макинтор, у нас гости, — бодро заявила я. — Поставьте на стол ещё один прибор. Это наш сосед из Полыни, лорд Эрлинг.
— Нет-нет, я только выпью чаю! — очаровательно смутился Шарль. — Ни в коей мере не хочу вас затруднять!
Мне он вдруг показался ужасно милым, примерно как лохматый неуклюжий щенок спаниеля. Явно заметив моё пристальное внимание, он кивнул в сторону холла и, улыбнувшись, добавил:
— Смею заметить, Крапива невероятно похорошела с того момента, как я здесь был в последний раз. Потрясающие перемены, я впечатлён.
Я гордо ему улыбнулась и уселась за стол рядом с детьми. Он прав. Это самая красивая и уютная усадьба из всех, что я видела в своей жизни. Не каждый столичный дом может похвастаться подобной изысканностью обстановки. А люстра? Какая же в столовой великолепная люстра, сверкающая хрустальными подвесами, мягко позванивающая от ветерка, гуляющего под потолком! В ней нет ни капли безвкусицы и пошлой тяги к роскоши. Красиво и изысканно. А мебель, вроде бы и разномастная, но так тонко подобранная? А катайские ковры — светлые и мягкие, как шерсть ягнёнка? Нет, у лорда Морроуза (ну, или у того, кто обставлял этот дом) не только тугой кошелёк, но и отменный вкус.
Дети ели молча, сосредоточенно и очень быстро: затраты магического резерва давали о себе знать. Они сегодня не жаловались на невкусный суп или слишком жесткое мясо. Что меня особенно радовало — мои усилия вполне очевидно приносили свои плоды. Ни Валери, ни Джерри локти на стол не клали, ложками не стучали и хлебом щёки не набивали. То, что Валери в шоколадный пудинг вонзила рыбную вилку, я предпочла не заметить. Девочка голодная и уставшая, ей простительно. Крис и вовсе клевал носом над огромной чашкой чая. Булочка выпала из его руки.
Я поднялась, намереваясь уложить мальчика в постель, но Шарль меня опередил:
— Леди Вальтайн, юный лорд, кажется, уснул. Если позволите, я помогу донести его до спальни. Прошу простить меня за столь смелое предложение, но полагаю, сегодня можно немного нарушить традиции. Когда-то я был желанным гостем в этом доме.
Тащить на себе щуплого, но вполне увесистого Криса по лестнице наверх мне совершенно не хотелось, и я легко согласилась принять помощь. Шарль, особенно не напрягаясь, донёс спящего мальчика до спальни, уложил его в постель и мягко со мной попрощался:
— Было необыкновенно приятно с вами увидеться и познакомиться чуточку ближе, Адель, но мне пора. Не буду вам больше мешать. Уверен, судьба непременно подарит нам ещё не одну встречу.
— Простите, мне так неловко… — пробормотала я, разглядывая крепко спящего ребёнка. — Но…
— Не нужно извинений. Прощайте, вернее, до скорого, я надеюсь, свидания.
Я искренне сожалела, что не успела с ним толком поболтать. До чего же приятный мужчина! И внешне он хорош собой, и в общении мягкий и деликатный. Никакой язвительности, никаких подковырок и намёков. С ним так просто!
Не то, что с Морроузом.
Нужно будет в ближайшие дни прогуляться до пруда. Ивы проверить, травку. Может быть, удастся совершенно случайно встретиться там и со столь приятным соседом.
Проводив взглядом ещё раз кивнувшего мне на прощание Шарля, я тихо вздохнула, раздела Криса и укрыла его одеялом. Задёрнула тяжёлые портьеры на окнах, собрала с пола чулки и штанишки. Чище его комната не стала, конечно, хотя присутствие Люси в крапиве уже становилось заметно. За короткое время она успела вычистить ковры во всех спальнях и комнатах мальчиков. Окно в комнате Валери сверкало чистыми стёклами в оправе красивых новых штор, куда больше подходящих для девичьей спальни. Кажется, я была к ней несправедлива. Нужно будет потом извиниться.
Заглянула я и к Джереми. Он не спал, хоть и забрался в постель. Быстрым движением мальчик спрятал что-то под одеяло и покраснел так, что уши засветились. Напрасно он скрывается: я уже знала, что он утащил все детские книги, купленные нами в кукольной лавке. Я знала, что мальчик терпеть не мог уроки чтения и письма, но я в последние дни его хвалила. Выходит, у Джереми просто не было раньше своих собственных книг, увлекательных и любимых. Как у Валери не было кукол, как у Криса — зайца, без которого он теперь не ложился спать. Кажется, впервые за всё время пребывания в Крапиве я была по-настоящему довольна собой. Моё появление в доме Морроруз изменило жизнь детей в лучшую сторону.
Дверь в комнату Валери была заперта. Использовать печать я не стала. Не хотелось смущать её лишний раз. Постучалась, услышала тихое:
— Я устала, не трогайте меня.
— Если что-то будет нужно, позовёшь. Я внизу.
— Не будет.
Вот же упрямая девчонка! Теперь-то я как успела ей насолить? Или магическое истощение сделало её раздражительной?
Что ж, к вечеру она, наверное, успокоится. Потом расспрошу осторожно, сейчас пусть отдыхает.
Морроуз, Фрэй и Люси вернулись спустя пару часов на огромном, вонючем и нестерпимо грохочущем мобиле путейцев. Лорд ничего мне не сказал, только обжёг нечитаемым взглядом и, отказавшись от обеда, закрылся в своём кабинете. Люси же, перекусив, предложила мне посидеть на красивой лавочке у крыльца и погреться на заходящем весеннем солнышке.
Мне не особо хотелось, сказывалась усталость, да и странное поведение Эдвина окончательно испортило настроение, но что-то во взгляде моей подруги заставило согласиться.
Закат был красив. Строгие линии липовой аллеи словно бы заключали пламенеющее алое солнце в резную тёмную раму. Мягкие лапки ночного тумана уже обнимали толстые стволы древних лип, тихо шептавшихся с ним, путались в полупрозрачных светлых листьях. Хотелось смотреть и молчать.
Но у Люси на этот вечер явно были другие планы.
— А в Льене, поди, сейчас ливень или туман, — глубокомысленно заметила она. — Как же тут славно-то, а?
— Согласна с тобой. Крапива — прекрасное место. Кстати, я заметила, как твоими усилиями она быстро преображается. Всё это время в доме явно не хватало умелой женской руки. Спасибо.
— Пф-ф-ф, знала бы ты, какое жалование предложил мне твой некромант! — фыркнула девушка. — Ежели не наврали, то я хоть каждый день буду окна намывать. И не только.
— Он не мой.
— Да что ты говоришь! — она фыркнула, рассмеявшись громко и весело. — Сестрёнка,
