что под любым предлогом ей помешают покинуть особняк. Николь удивилась бы, случись иначе.
Как выяснилось, без слова герцога и птица в саду не пролетит, уж не то чтобы кто-то из тюремщиков согласился сопроводить её к подруге.
Может, Орэ сдержал бы слово и дал позволение на выезды по возвращению домой, но проверять маркиза не собиралась. Сделала вид, что приняла волю жениха, и заперлась в спальне, где обескровила до глубокого обморока сначала одну служанку, потом вторую.
Сила пьянила и согревала, плескалась по венам.
В сытом состоянии для вампирессы не составило труда переложить светловолосую девушку в постель и укрыть одеялом до носа, оставив виднеться лишь волосы. Вторую помощницу она закрыла в ванной комнате.
Изобразив великосветскую дурочку, Николь вновь спустилась к главе стражи, чтобы попросить того уточнить один момент, который остался ей непонятен.
Вампир явно не ожидал от безобидной глупышки ненавязчивого и мощного внушения, что герцог де Эвиль приставил его к невесте и велел сопровождать куда бы та ни пожелала по первому требованию.
Так бессмертная вернулась в поместье Сен Клэр с официальным сопровождающим жениха, но не обнаружила ни Марка, ни его слуги Элиота, а только обеспокоенную Шарлотту. Как и возлюбленный, подруга не разделяла восторга от её внезапного переезда и отчитала Николь за безрассудство.
А после вздохнула, махнула рукой и крепко обняла.
Вампирессе вспомнилась Дженна, по которой она до ужаса скучала и которая, вероятно, поступила бы так же, как графиня.
Хотя на долю Николь выпало столько горестей и несчастий, сколько и в кошмаре не приснится, жизнь, по крайней мере, посылала ей верных друзей, чтобы их преодолеть, за которых маркиза не уставала благодарить судьбу.
Предаться воспоминаниям не позволила Равия — коротко постучав, раскрасневшаяся девушка ворвалась в комнату и с порога выпалила:
— Маркиза, графиня, беда! У герцога де Эвиля дуэль с графом Кроссом в поместье Бертье! — едва ли Николь можно было оглушить сильнее.
Как во сне они с Шарлоттой добрались до сожжённого особняка, в саду которого столкнулись с лордом Фредериком Эргеном в сопровождении взволнованного Элиота. Со своевольным слугой она разберётся позднее, в ту минуту в голове билась единственная мысль: «Лишь бы не опоздать!»
Когда Николь увидела на земле Марка — израненного, бессознательного, белого как алебастр, с выбившимися из низкого хвоста тёмными прядями, подчёркивавшими бледность измождённого лица — в душе что-то оборвалось.
Вампиресса бросилась на колени возле возлюбленного, наплевав на то, что дорогое платье будет безвозвратно испорчено, и, приподняв за плечи, прижала его голову к себе.
— Нет-нет-нет, — как в бреду повторяла она, не в силах поверить, что Орэ мог так поступить с ней.
Коснулась губами холодного лба, прислушалась к дыханию. Грудь Кросса ещё вздымалась, но всё реже, от страшных рваных и колотых ран под рассечённым защитным костюмом расходилась вязь почерневших от серебра вен.
Время истекало.
— Равия! — закричала маркиза, не помня себя от ужаса, сковавшего сердце.
Не спросив позволения графини, разорвала клыками запястье протянувшей руку служанки и влила в родные губы кровь, бережно придерживая голову мужчины. Равия пискнула и упала на колени, когда вампиресса дёрнула её на себя, но стерпела боль. Николь подумала, что все драгоценности мира её, если девушка поможет спасти Марка.
Ощутив вкус крови, обращённый приоткрыл глаза, и из-под густых ресниц заструился приглушенный синий свет. Осмысленное выражение в них отсутствовало, и бессмертная поняла, что Кросс держится на упрямстве зверя, отличавшегося высоким стремлением к выживанию.
Её собственный зверь шевельнулся в груди и выпустил когти, готовый растерзать любого, кто посмел причинить ему боль.
Будь он хоть император!
— Марк, держись, я с тобой, — с невыразимой нежностью прошептала маркиза, прижимаясь к любимому лбом. Увы, он не мог услышать её: силы вампира иссякли, глаза закатились, и голова откинулась на её руки.
— Шарлотта! — закричала Николь, разыскивая подругу. — Нужен лекарь! Срочно!
Переложив измученного мужчину в колени Равии, которая и сама с трудом держалась в сознании после потери крови, маркиза поднялась на ноги. К ним, наконец, подоспели графиня Сен Клэр, Элиот и Ренар.
Мельком взглянув на светлое платье, залитое чужой кровью, вампиресса ощутила, как её затрясло от бессильного гнева. Воздух в лёгких накалился, разрывая грудь, и на смену пришла другая её половина.
— Ор-р-рэ! — прорычала Николь, подскочив к жениху и его собеседнику.
Даже раненный и потрёпанный, герцог де Эвиль не утратил обычной холодности и надменности. Ненависть захлестнула девушку океанской волной, сбила с ног и протащила по камням.
Замахнувшись, маркиза ударила чистокровного по лицу, вложив в пощечину всю свою ярость и отчаяние:
— Я разрываю нашу помолвку!
Глава 15
Тишина, повисшая в саду Бертье, была звонкой и режущей, как перетянутая струна.
Кашлянув, лорд Фредерик Эрген оставил двух высокородных разобраться в отношениях без участия посторонних. Герцог де Эвиль возвышался над Николь, как скала, острый взгляд прищуренных глаз словно стремился пригвоздить её к земле.
— Не стоит принимать серьёзные решения на эмоциях, Николь.
Орэ ещё сдерживался, но в светлой радужке разгорался зловещий алый огонёк. Вкрадчивый голос ласкал, усыплял бдительность, но на маркизу после случившегося его приёмы больше не действовали.
— Вы лживый бесчестный вампир, герцог, — выплюнула бессмертная, заслоняясь отстранённым обращением, как щитом, хотя внутри неё клокотала ненависть. — С этой минуты я не хочу иметь с вами ничего общего, и уж тем более совместного будущего.
Леди Бертье отвернулась, взметнув волну белоснежных волос, и хотела вернуться к раненому Марку, когда в спину ударило холодной насмешкой:
— Ты не можешь разорвать помолвку.
Тонкие губы жениха сложились в презрительную ухмылку, но напускное безразличие разбивалась об его окаменевшее тело и нервные отрывистые движения.
— По крайней мере, не сейчас, — добавил он. — Лорд Эрген подтвердит, что обет, данный при Старейшинах, могут признать недействительным лишь те самые Старейшины, что стали ему свидетелями.
Дрожа от гнева, вампиресса посмотрела на друга отца.
Не скрывая сочувствия, лорд Фредерик кивнул в знак согласия. Николь захотелось отвесить пару звонких пощёчин прошлой себе, чтобы привести в чувство ту отчаявшуюся девушку, что загнала нынешнюю её в непреодолимые сети интриг и обязательств.
— Но раз ты так хочешь избавиться от моего общества, дорогая, — с ядовитой иронией продолжал Орэ, вновь завладев её вниманием, — едем в императорский дворец, пока не взошла Сортра, и попросим аудиенции через камень призыва, поскольку я не собираюсь тратить ни единой драгоценной минуты на проблемную невесту вроде тебя.
— Ты меня за дурочку держишь? — рассердилась Николь, краем глаза наблюдая, как Ренар и Элиот под присмотром Шарлотты поднимали и переносили бесчувственное тело Кросса в
