лица.
Умная женщина, нечего сказать. Правда, Таддеусу это тоже показалось очень странным. Но он в меня влюблен, поэтому палач не видит даже очевидных вещей. Чего нельзя сказать об его молочной матери, ведь она способна докопаться до истины и понять, что я вовсе не Даниэла…
На свадьбе я сидела как на иголках, особенно после того, как мне пришлось снять с лица накидку. Все глазели на меня так, будто хотели разглядеть за моим хорошеньким личиком какую-то тайну.
Ведь все теперь знали о том, что такая красавица выходит замуж за мужчину, которому суждено всю оставшуюся жизнь ходить в маске! Правда, на небе вовсю сияла огромная полная луна, поэтому сейчас Гарольд не был Чудовищем, и это напрягало меня больше всего… Мне казалось, что я сижу рядом с незнакомцем. Честно говоря, мне даже хотелось, чтобы мой палач выглядел сейчас как всегда. Потому что того Таддеуса я знала, а этого харизматичного красавца с ослепительной улыбкой — нет.
— Даниэла, что происходит? — Гарольд наклоняется ко мне, и запах его волос буквально сводит меня с ума. — Почему ты как натянутая струна? Я хотел доставить тебе радость, но вижу, что это было глупой затеей.
Мы сидим с ним во главе огромного стола, заставленным праздничными блюдами. Всё здесь безумно красиво и, наверное, очень вкусно. Но я настолько взволнована, что неспособна проглотить ни кусочка. Я сжимаю в руке миниатюрный букетик фиалок, которыми украшен стол, и старательно тяну улыбку.
Как от меня и требовалось, я усиленно изображаю из себя влюбленную невесту. Поэтому я не понимаю, чем так недоволен Таддеус? Что ему еще от меня нужно?!
— Достаточно, Даниэла, — обычным для себя бархатным голосом произносит мне на ухо палач.
— Я не понимаю, о чем ты.
— Прекрати это, немедленно! Я не могу больше видеть на твоем лице эту фальшивую улыбку.
Я с удивлением смотрю на мужа.
— Но ты же сам хотел, чтобы я изображала влюбленную невесту!
— Да, хотел. Но у тебя это отвратительно получается. Надеюсь, танцевать со мной тебе будет намного приятнее.
При одной только мысли о том, что ладони Волкодава будут лежать на моей талии, меня бросает в пот.
— Боюсь, я тебя только опозорю…
— Даниэла, когда-то ты могла часами кружиться в танце! Что с тобой, почему ты на себя непохожа?!
От его слов мне становится плохо.
— Таддеус, извини, но ты захотел слишком много. Это выше моих сил!
— Но почему?!
— Да потому что я смотрю на тебя и вижу лишь Гарольда I, который женился на заносчивой принцессе, чтобы её проучить!..
Как я и предполагала свадебная церемония не принесла мне ничего, кроме нервного срыва. Таддеус тоже остался не в восторге от этой ночи. Наверное, поэтому он покинул меня еще задолго до рассвета. А может, он сделал это из осторожности, чтобы не превратиться передо мной в Чудовище с обезображенным лицом.
Во всяком случае, я этому только рада. Пользуясь моментом, я тут же возвращаюсь к себе, с огромным удовольствием сбрасываю с себя свадебное платье и надеваю ночную рубашку. Бесшумно проскальзываю в детскую и, увидев в кроватке мирно посапывающего Элиаса, со спокойной душой отправляюсь спать…
Проснулась я от беззвучных рыданий.
Села в кровати, вытерла слезы и тут же понеслась в детскую…
Слава богу с малышом все в порядке. Но откуда это беспокойство? Словно сердце разрывается от непонятной тоски!
Понимая, что заснуть у меня уже не получится, я выхожу из комнаты и иду в ту сторону, куда меня тянет с непреодолимой силой… Сама того не ведая, я оказываюсь у спальни Таддеуса.
Я тут впервые, и все же я уверена в том, что за этими дверьми находится мой муж. И мне кажется, что ему сейчас очень плохо. Нет, я в этом почти уверена…
Словно в подтверждение моей догадки из спальни Таддеуса раздается приглушенный стон. Затем слышится такой грохот, словно Чудовище крушит мебель.
Мое сердце сжимается от боли и, на свой страх и риск я вхожу в спальню…
Окна здесь глухо занавешены тяжелыми гардинами, отчего в комнате стоит полумрак. Сразу же бросаются в глаза окровавленные тряпки, которые валяются по всей комнате.
Таддеус стоит ко мне спиной, опираясь руками на столешницу. Вижу рядом с ним медный таз до краев наполненный льдом. Разбитую керосиновую лампу я замечаю чуть позже, но тут же о ней забываю, так как мое внимание привлекает кое-что другое.
Странно, но его плечи вздрагивают так, словно он… Боже, как я могла забыть о том, что после каждого полнолуния у него появляются ожоги как в первый день после случившегося?!
— Таддеус, я пришла тебе помочь.
Чудовище вмиг замирает.
Оборачиваться он не спешит, и не трудно догадаться, почему…
— Уйди, Даниэла!
— И не подумаю!
— Умоляю, оставь меня одного!! — в бешенстве орет Чудовище, и его крик напоминает мне рев раненного животного.
Игнорируя его просьбу, я подхожу к столу, невозмутимо беру уже знакомую мне склянку с колдовской мазью и запускаю в неё пальцы. Собираюсь с духом и поднимаю глаза на Таддеуса…
Глава 36
Как я и предполагала, Таддеус тут же отвернулся, спрятав от меня свое лицо.
Поэтому мне приходится обходить его самой. И делаю я это очень медленно, так, чтобы не испугаться самой и не поставить его в еще более неловкое положение…
Боже, да его щека напоминает одну большую открытую рану! Это даже не ожог, а нечто гораздо страшнее! Словно с него сняли кожу! Представляю себе, какую боль ему причиняет его ужасная маска палача. Наверняка её ткань пристает намертво к этим кровоточащим ранам, а потом ему приходится чуть ли не с кожей отрывать её от своего лица!
— Сейчас тебе нельзя надевать свой мешок, о маске я вообще молчу! Дай ранам хотя бы затянуться! — горячо протестую я, видя, как Таддеус тянется за своим облачением палача.
— Предлагаешь мне ходить так?!
Чудовище поворачивается ко мне лицом, и от ужаса я перестаю дышать…
Конечно, я предполагала, что это зрелище будет не из приятных, но чтобы до такой степени…
— Да, предлагаю! К тому же, тебе сейчас вовсе необязательно выходить в люди. Можно ведь на непродолжительное время оставить все дела и…
— Даниэла, я король! Итея не станет ждать, пока Гарольд I будет зализывать свои раны!
— А тебе и не придется этого делать. Для этого у тебя есть жена…
Я подымаю руку и крайне осторожно, почти неощутимо касаюсь его лица. Но даже это движение причиняет ему невыносимую боль. Я
